Софи вышла на школьный двор на пару минут раньше, чтобы расставить напитки для обеда с пиццей, которым награждали горстку учеников каждый месяц. Ученики могли заработать марки, на некоторые из них можно купить себе разные награды, как этот обед. Она выстроила в линию красные пластиковые стаканчики, наполненные разными видами газировки. Ее мысли были далеко отсюда. Она нарочно воздержалась от звонка Эви, позволив ей начать разговор о Кристиане, и это было просто невыносимо. Невыносимо! Еще она думала о Сэме и о том блаженном и странном первом поцелуе, который не могла выкинуть из головы. Хотя с тех пор ничего из ряда вон выходящего не происходило, воспоминания той ночи часто всплывали в ее голове. Это было абсолютно бессмысленно. А то, как она угадала его второе имя? Это что такое было? Даруя себе головную боль, она решила сосредоточиться на рутине и попыталась придумать способ, чтобы привести своих громкоголосых восьмиклассников после обеда к нормальному уровню звука, не вопя на них. Много лет спустя она поняла, что чем громче она была, тем громче становились они. Через некоторое время они переставали воспринимать крики. Кроме того, от продолжения в том же духе Софи становилось хуже. За эти дни она свела свои крики к минимуму. Когда же ей приходилось прибегнуть к этой мере, ее ученики, как правило, сидели в тишине, ведь это было редким явлением. Что же произошло с детьми? Или же это были изменившиеся взрослые? В конце каждого года некоторые из ее учеников дразнили ее тем, каким облегчение будет для нее их уход. Ее ответом всегда было то, что она будет скучать по некоторым. Но по всем ли? Не так уж и сильно. Это относилось не ко всем ее классам, конечно. Вся правда была в том, что большинство детей были позитивно очаровательными, когда разговариваешь с ними один на один. С другой стороны, то, как они общались друг с другом, нередко было отвратительно. Грубо и легкомысленно, и неважно, сколько нотаций прочитала им Софи. Это было в те времена, когда она переживала, не слишком ли серьезно к ним относится, ведь они всегда говорили, что это они так играют. Софи было плевать, ну или она не покупалась на это. Почему игра должна включать в себя рассечение? Софи просто была благодарна, что ученики в этой школе вели себя относительно хорошо по сравнению с теми ужасными историями, которые она слышала о других, по-настоящему жутких местах. Как однажды сказала их директор, самое худшее здесь — неугомонные ученики. Один за другим ученики потянулись во двор, занимая места и ожидая, когда их позовут за пиццей. Ребят всегда было немного, около тридцати человек. Софи отвечала на редкие «спасибо», пока ученики забирали еду, а она складывала пустые коробки из-под пиццы под стол. После того, как все ученики расселись и приступили к еде, Софи тихонько села, прислонившись к окну. Она наблюдала за одним мальчиком, который сидел за одним столом с девочками, но не разговаривал ни с одной из них. Он был тихим, не очень крупным. За соседним столом сидели трое парней, смеющихся над чем-то между собой. Софи не была уверена, но у нее сложилось впечатление, что они говорили о том мальчике. Один ученик из маленькой группы, в красной куртке, встал, чтобы взять еще пиццы и на полпути остановился, сказав что-то мальчику. Софи не понравилось угрожающее выражение Красной Куртки. Сидящий мальчик не выразил никаких эмоций, затем встал и отнес свою тарелку со стаканом к мусорному контейнеру. Он был выше, чем ей казалось, но довольно тощим. Явно не желая возвращаться на свое место, парень с волосами русого цвета, чья толстовка была на два размера больше, приблизился к Софи. — Как у вас дела? — спросил он. — Хорошо, — улыбнулась она. — А твои как? — Все просто замечательно. Я Йен. — Он протянул ей руку. — Приятно познакомиться, Йен. Я мисс Кук. — Она была приятно поражена вежливостью и зрелостью этого мальчика. — Сегодня довольно жарко. — Он был одет в черное, а погода была необычно теплой для осени. — Вы не против, если я останусь здесь с вами, в теньке? — Вовсе нет. — Понадобилось не много времени, чтобы заметить каплю женственности в его голосе, и до Софи быстро начал доходить смысл того, что она видела. — Так что вы преподаете мисс Кук? — с искренним интересом спросил он. — Информатику. Мой кабинет рядом с библиотекой. — А, да. Я знаю, где это. Вам нравится преподавать информатику? Он все продолжал и продолжал разговаривать с ней, спрашивая, как долго она преподает, давно ли она в школе и нравилось ли ей это. Он был совершенно очарователен. Ученики в этом возрасте редко сами выражали интерес к взрослым. Ей не нравилось цинично раздумывать, не было ли в этом скрытого мотива. Как бы то ни было, он не ее ученик, так что вряд ли он подлизывался, по крайней мере, она ничего не заметила. Хотя она и понимала, что он избегает компании своих ровесников, он мог запросто гундосить о видеоиграх или телешоу. Вместо этого он любезно сосредоточил разговор на ней. Подул легкий ветерок, и несколько стаканов упало на клумбу. — Извини меня, — сказала Софи, собираясь поднять их. — Я соберу. — Йен ринулся подбирать стаканы с клумбы. «Откуда взялся этот парень? Да он же ангел!». Он остался помочь ей с уборкой, хотя большинство студентов просто ушли бы, помог убрать скатерти и отнести оставшиеся в учительскую. — Йен, было приятно встретиться и пообщаться с тобой сегодня, — сказала Софи, еще раз пожав ему руку, прежде чем вернуться в свой класс. — С вами тоже приятно было пообщаться, мисс Кук. Счастливо! — Он выкинул оставшиеся тарелки в мусорный бак и помахал, выходя за дверь. «Вот на таких детях нужно концентрироваться, когда кажется, что все пропало». Иронично, что именно об этом они с Сэмом и говорили. Один раз она была у него на уроке, чтобы увидеть его в действии, и ей было очень интересно, как ему удается оставаться таким спокойным. Не то чтобы дети творили что-то ужасное, но его сдержанность определенно обладала волновым эффектом. — Не обманывайся, — сказал он. — Всякое случается, как и со всеми. Кроме того, опять ты слишком много себя анализируешь. — Не знаю. — Постарайся думать о хороших, даже если другие преподносят тебе дерьмо. Такие везде есть, но из-за тех, с кем трудно, мы их не замечаем. Йен был хорошим, а Софи была необычно расслаблена, идя на урок к пятому классу, который был основной причиной ее стресса. Странно, но она поняла, что ее ученики были совсем другими. Ни разу за все время ни один из них не сказал ничего обидного или неприятного. Они даже были добры друг к другу. Это был чудесный день. Как бы то ни было, она постарается приглядывать за своим новым другом, Йеном. Глава 11 — У меня никогда не получалось. — Софи подбросила другую попкоринку, повторяя за Сэмом. Они лежали лицом друг к другу, каждый на своем конце дивана. Сэм наклонился и поймал еще одну. — Нужно быть быстрее, — похвастался Сэм, словно это был особый талант. — Попробуй. Одна попала ей по носу. Другая в глаз. Она чувствовала себя дурой, пытаясь поймать этот чертов попкорн. — Не могу я! Сэм засмеялся. За все время ее побило десять или даже больше попкоринок. — Перестань! — Может, у тебя получится поймать хоть одну, если ты подбросишь сразу несколько? Хотя, очевидно, у тебя просто нет дара. — У всех нас есть свои слабости, — сказала она. Сэм перестал смеяться над ней и поставил тарелку на пол. — Иди сюда. Софи подползла к нему и легла на его живот. Ее носки терлись о его голые ноги. Тихо на старой джазовой радиостанции играла песня «La Vie En Rose» Луи Армстронга, которую они оба любили. Софи всегда считала, что родилась в неправильное время. У нее было пристрастие к музыке и моде сороковых еще с детства. Билли Холидей, Элла Фицджеральд, Бенни Гудмен — она просто обожала джаз и свинг. Когда ей было примерно лет десять, у нее в комнате стоял один из тех старомодных куполообразных радиоприемников, и она не могла понять, почему в нем играл Билли Айдол, а не джазовый оркестр. Когда Сэм впервые включил свою стереосистему, она никак не могла поверить в это. Она никогда не встречала кого-то своего возраста, увлекавшегося тем же музыкальным жанром. — Тебе стоит носить челку покороче. Не нужно прятать такие прекрасные глаза. — Он отбросил ее волосы в сторону. Софи поднялась чуть выше, чтобы поцеловать его, и ощутила вкус салата на его губах. — Я могу снова ее отрезать, если хочешь, — предложила она. — Прошу, не надо, — фыркнул он. — Оставь это профессионалу, умоляю. — Уверен? — Она села, поднимая челку вверх. Он внимательно изучал ее. — Если подумать... — Я могла бы ходить с прической «только встала с постели». И тогда они точно не закрывали бы глаза. — Или я мог бы одолжить тебе свой домашний гель, — предложил он, вскинув брови. — Он богат протеином. Как раз для твоих волос. В ответ Софи выдавила странный звук. — Сэм! — Она схватила подушку и кинула ему в лицо. — Какой ты злой! Он быстрым движением перевернул ее на спину, безжалостно щекоча, заставляя визжать и смеяться. Только когда она попыталась дать отпор, он наконец сжалился. Он лежал на ней так, что их лица были совсем близко друг к другу. — Ты хоть представляешь, как часто я думаю о тебе? — спросил он. — Ты думаешь обо мне? — Да, но не думаю, что это не вредит мне. — Он нахмурился. — Я просто не могу больше сосредоточиться на работе. Дети постоянно говорят... — он перешел на фальцет. — «Мистер Коллинз, вы не могли бы перестать мечтать о мисс Кук? Нам еще столько нужно узнать! Вы нужны нашим жаждущим умам!» Софи округлила глаза и фыркнула: — Боже милостивый!