Ее вкусы, вероятно, изменились за прошедший год, потому что в меню она не нашла ничего, что привлекло бы ее внимание. Суфле из омара, дуврский морской язык в устричном соусе, жареный фазан с трюфелями, филе миньон с начинкой из фуа-гра и белых грибов – все это было слишком, как-то совсем уж слишком. Шарлотта и Эдвард тоже, кажется, разделяли это отсутствие энтузиазма. Эдвард кивнул официанту, подзывая его к столу. – Я хочу попросить вас об одной услуге. – Слушаю, лорд Эшфорд. – Я, если честно, люблю что-нибудь более приземленное. Может быть, жареную курицу, если у вас есть. И гарнир вроде картошки. И с какой-нибудь зеленью. – Как вам угодно, лорд Эшфорд. А десерт не желаете? – Нет, спасибо. Только горячее. – Отлично. Принести вам бутылочку из наших подвалов? – У вас осталось Шевалье-Монтраше ла Каботт 1910 года? – Конечно, ваша светлость. – Хорошо. Только не слишком холодное. Теперь, когда заказ был сделан, нужно было найти новую тему для разговора. Лилли отважилась первая. – Как у тебя сегодня работа? – спросила она Шарлотту. – Без всяких событий, иными словами, лучший из дней. Я полагаю, вы можете сказать то же самое, лорд Эшфорд. – Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Эдвард. – А я предпочитаю обращаться к вам формальным образом, так что, пожалуйста, и не просите. – Но Лилли называет вас Шарлоттой, почему и я не могу? – Вы прекрасно знаете почему. Шарлотта вела себя на самый необычный для нее манер. Обычно она воплощала собой саму вежливость и покладистость, но по каким-то причинам она была не в ладах с Эдвардом. Даже в день Рождества. Лилли исполнилась решимости вернуть разговор в более мирное русло. – Мы перед твоим приходом говорили о моей работе в ОЛАК, – начала она. – Я верно говорю, Эдвард? – Абсолютно, – подтвердил он. – Я даже собирался поделиться кое-какими интересными новостями с Лилли. По меньшей мере моя новость имеет потенциальный интерес. – Выкладывайте, – сказала Шарлотта, допивая шампанское. Эдвард вскинул бровь, услышав ее резкий тон, но продолжил без комментариев. – В поезде из Дувра я встретил старого друга по Оксфорду. Дэвида Чемберлена. Он теперь служит в военном министерстве, хотя я не могу вспомнить, в каком качестве. Как бы там ни было, он возвращался из Франции на Рождество домой. – И? – нетерпеливо сказала Шарлотта. – И он сказал мне, что они разрабатывают план создания нового женского корпуса. – Да ну, не может быть, – сказала Лилли, думая, что она ослышалась. Или во всем были виноваты два бокала шампанского на пустой желудок. – Я говорю это совершенно серьезно. И определенно серьезно говорил и Чемберлен. Армии отчаянно нужны женщины, которые смогли бы заменить мужчин, работающих в тылу, чтобы эти мужчины могли взять в руки оружие и сражаться. Они хотят набрать десять тысяч женщин, а может, и больше. – Не могу поверить. Когда? – Насколько я понял, уже в феврале. И я думаю, тебе следует подать заявление сразу же, как только будет сделано сообщение об учреждении корпуса. – И ты думаешь, меня возьмут? – Думаю. Им безусловно нужны водители, чтобы возить офицеров, грузы и всякое такое. Ты будешь помогать, но при этом не подвергаться опасности. Лилли посмотрела на Шарлотту. – Что скажешь? – Я думаю, тебе следует попробовать. Мне тебя, конечно, будет не хватать, но ты же все время искала что-то такое? – Искала… но уже сто лет прошло с того дня, как я садилась за руль. – Не сомневаюсь, навыки быстро к тебе вернутся, – заверила ее Шарлотта. – Тебе не обязательно становиться шофером, если уж на то пошло. Скорее всего, им будут нужны представители разных специальностей. Наверняка найдется что-нибудь такое, что тебе подойдет. Эдвард протянул руку через стол и сжал ладонь Лилли. – Пожалуйста, забудь, что я говорил раньше – про пушечное мясо. Правда в том, что нам катастрофически не хватает солдат. С последнего лета в моем батальоне постоянный недокомплект. – И ты не будешь беспокоиться от того, что я буду так близко к передовой? – Скорее всего, ты получишь место где-нибудь в Англии. Хотя мне и нравится идея твоего приезда во Францию. Мы там могли бы встречаться, когда у меня отпуск. Полюбоваться красотами Булонь-сюр-Мер и все такое, – пошутил он. Где-то во Франции. Рядом с Эдвардом. Рядом с Робби. – Чемберлен говорил абсолютно уверенно. Так что держи глаза и уши настороже и будь готова подать заявление, как только они объявят о наборе в корпус. Принесли заказ, приготовленный точно так, как просил Эдвард: жареная курица, картошка по-лионски и крошечные молодые кочанчики брюссельской капусты. Лилли сосредоточилась на еде, предоставив Шарлотте и брату вести дискуссию, подчас оживленную и иногда колючую, об относительных достоинствах современного искусства. Она ела, методически пережевывая пищу, а ее мысли витали где-то далеко, навеянные словами Эдварда. Если так оно и есть и если ее примут, то у нее появится шанс сделать что-то со своей жизнью, стать человеком, достойным дружбы и даже любви. До февраля оставалась еще целая вечность. – 14 – Лондон Февраль 1917 Найти в конце дня номер «Таймс» среди оставленных в автобусе газет не составляло труда. Строго говоря, она не имела права оставлять себе что-либо из найденного, но она не могла себе позволить тратить каждый день двухпенсовик на газету, ведь она была так экономна в том, что касалось денег. А газета так или иначе окажется в мусорном ведре. Ее смена закончилась, и по завершении десяти долгих часов работы она теперь могла сесть, дать отдохнуть стонущим ногам, унять пульсацию в голове. Она добиралась до дома с несколькими пересадками по петляющему маршруту на восток из Уилсдена до Кадмен-тауна. Она открыла помятую «Таймс» и сразу же обратилась к списку потерь на пятой странице. Сила привычки вынудила ее читать строку за строкой. Она облегченно вздохнула, когда не нашла ни одной знакомой фамилии, вернулась к первой странице и принялась внимательно читать статьи. И вдруг на девятой странице она нашла то, что искала, – сообщение, которого ждала с самого Рождества. Как и говорил Эдвард, правительство учредило женский корпус. Заголовок гласил: РАБОТА ДЛЯ ЖЕНЩИН ВО ФРАНЦИИ. Места в ближайшем тылу, подлежащие заполнению женским контингентом. Ее воодушевили слова о том, что армии требуются женщины, обладающие разными навыками, и один из этих навыков – знакомство с транспортным обслуживанием. Заинтересованные лица должны получить учрежденные бланки у миссис Теннант, директора женского отделения Министерства воинской повинности. Как только автобус остановился в Кадмен-тауне, она выскочила на улицу и побежала домой – ей не терпелось скорее поделиться этой новостью с Шарлоттой. Войдя в дом, она поприветствовала миссис Коллинз и побежала вверх по лестнице, постучала в дверь в комнату подруги, так и не сняв пальто. – Это ты, Лилли? Входи. – Они всё объявили, как и говорил Эдвард! – Что объявили? – Учреждение женского корпуса. Напечатано в «Таймс». Она протянула газету подруге, сидевшей на стуле у огня. Шарлотта положила себе на колени вещь, которую штопала. – Значит, учредили. Замечательно! – Я должна немедленно подать заявление. Нельзя терять ни минуты. – Конечно, немедленно. Но сначала сними пальто и шляпку и переоденься. Я приготовлю тебе сардинки на тост и чашечку чая, а тогда уже можешь начинать. – Ты права, права. Я мигом. У тебя есть марки? У меня, кажется, кончились. – У меня куча марок, – заверила ее Шарлотта. – А теперь перестань вышагивать по моей комнате в грязных ботинках, а то миссис Коллинз нам обеим отрубит головы! Неделю спустя Лилли пришла домой с работы и обнаружила ожидавший ее пакет с бумагами. Стоя в холле в промокших пальто и шляпке, с которых на пол капала вода, она вскрыла конверт и обнаружила в нем бланк заявки и адресованное ей письмо.