Утро застало меня в кухне. Я сидел за столом с чашкой растворимого кофе и читал газету, прилагая огромные усилия, чтобы сохранять нормальное выражение лица. Мэгги все еще дрыхла без задних ног (как и Блу) и, если судить по опыту последних двух с небольшим месяцев, собиралась проспать и первый, и второй завтрак. Не поймите меня неправильно — я был вовсе не против. Я отлично понимал, что во сне Мэгги запасает силы и энергию, которые могут ей пригодиться, поэтому я был только рад, что она стала спать по десять часов в сутки. И все же мне не хватало привычной рутины: было время, когда мы вставали одновременно и ели овсянку и тосты с яйцом из одной тарелки, а теперь я оказался лишен этого удовольствия. Впрочем, это было пустяком по сравнению с главным. Я отлично знал, что Мэгги способна почувствовать любую фальшь — особенно во мне — буквально за милю. Именно по этой причине я обычно старался убраться из дома до того, как она проснется. Если бы сейчас Мэгги вдруг вошла в кухню, ей хватило бы одного взгляда на мое перекошенное лицо, чтобы сказать: «Тебя что-то смущает? Не хочешь об этом поговорить?..» И сколько бы я ни сидел за кухонным столом, сколько бы ни просматривал деловые и политические страницы чарльстонской газеты, ответить на ее вопрос мне было нечего. Моя голова и сама распухла от вопросов, на которые я не знал ответов. Единственное, что было мне известно точно, так это то, что самый дорогой в моей жизни человек, который полагается на меня во всем и который к тому же больше всего на свете хотел бы стать матерью моих детей, ведет жестокую борьбу с заполняющими душу сомнениями и страхами и, следовательно, нуждается во мне больше, чем когда-либо. В каком-то смысле мы оба вернулись на несколько месяцев назад — в ту точку, где мы когда-то остановились. Я не мог защитить Мэгги, как не мог и взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы наша жизнь снова стала беззаботной и прекрасной. Я не мог даже совладать с собственными страхами, которые оживали в моем сердце. Проклятый Что-Если продолжал бубнить мне в ухо: что, если у Мэгги снова откроется кровотечение? Что, если она снова впадет в кому, из которой не выберется? Я смотрел на заголовки в газетах, но видел только одну фразу, которая была написана на сетчатке моих глаз огромными красными буквами: ЧТО, ЕСЛИ МЭГГИ УМРЕТ? Насколько я знал, существовал только один способ убедиться, что мои страхи напрасны. Способ этот заключался в том, чтобы идти до конца. Никаких обходных дорог не существовало. И, нравилось нам это или нет, мы должны были пережить все, что ждало нас впереди. Или не пережить. Мои руки покрылись гусиной кожей, сердце стучало в груди неровно, лихорадочно. Я был уверен, что у меня поднялось давление, но что делать, я не представлял. Пожалуй, только одно было мне очевидно — мне нужно побыть одному и обо всем спокойно поразмыслить. Зазвонил телефон, и я подумал, что это как нельзя кстати. — Доброе утро, Дилан. Как дела?.. — Я узнал голос Кэглстока. — Я звоню насчет Брайса… Обычно подобный звонок означал какую-то финансовую операцию, но голос у Кэглстока был встревоженный, и я догадался, что речь пойдет не о деньгах. — Мы никак не можем с ним связаться, — продолжал Кэглсток. — Вот уже месяц от него нет никаких известий. Мы посылали к нему курьера с документами, которые Брайсу необходимо подписать, но курьер не застал его дома. Не мог бы ты проверить, все ли у него в порядке? — С удовольствием, — ответил я совершенно искренне. — Не волнуйся. Я позвоню, как только что-нибудь узнаю. Я поджарил еще несколько кусков хлеба, залил взбитыми яйцами, посыпал все это тертым сыром, накрыл тарелку фольгой и поставил в духовку. Оставив на столе записку для Мэгги, я схватил ключи, УКВ-сканер и вышел из дома. Мой сканер представлял собой небольшой цифровой радиоприемник со множеством кнопок и выдвижной антенной. Такие приемники мистер Картер, отец Эймоса и начальник Добровольной пожарной дружины Диггера, выдал всем пожарным-добровольцам. Благодаря этому прибору я был в курсе почти всех событий, происходивших между Чарльстоном до Уолтерборо. ДПДД № 1 была детищем мистера Картера. Он создал ее буквально на пустом месте. Мистер Картер обращался даже к властям штата с просьбой выделить средства на строительство пожарной станции, пожарные автомобили и специальное оборудование. Как ни странно, деньги он получил, и вскоре в Диггере появилась собственная пожарная служба. В добровольцах тоже недостатка не было, и как только пожарная дружина была окончательно сформирована, мы начали обслуживать местные вызовы, хотя, по правде сказать, в большинстве случаев мы просто помогали пожарным-профессионалам. Сам я еще ни разу не сидел за рулем пожарной машины и не спас ни одного человека, зато у меня дома имелся полный комплект обмундирования, включая специальный шлем, сапоги, топор и дыхательный аппарат с баллоном. Дважды мне довелось применить гидравлические ножницы — так называемые «челюсти жизни» (правда, только на учениях), а еще мне доверили нажимать кнопку сирены, когда наш ярко-красный автомобиль на всех парах мчится по вызову, чтобы потушить чей-то загоревшийся сарай. Должен признаться, что сигналить нравится мне едва ли не больше всего. Правда, Эймос утверждает, что я — худший сигнальщик из всех, кого он когда-либо видел, однако даже он не может отрицать, что при звуках моего сигнала пешеходы и автомобили спешат убраться с нашего пути как можно скорее. Каждый раз, когда по команде «Общий сбор» я натягиваю сапоги и костюм и бегу к дверям, чтобы присоединиться к команде, Мэгги просто валится с ног от смеха. Каждую неделю мистер Картер проводил с нами занятие, на котором нам рассказывали о новейших способах борьбы с огнем. Кроме того, эти занятия служили прекрасным предлогом, чтобы поводить машину или попрактиковаться в обращении с пожарным оборудованием. Нередко на занятиях мы узнавали такие вещи, о которых никогда прежде не задумывались, и все благодаря мистеру Картеру, который разъезжал по всему штату, проходил переподготовку и получал сертификат за сертификатом, а потом делился с нами полученной информацией. Сейчас я сунул сканер в карман и негромко свистнул Блу, который, впрочем не отозвался. Обойдя дом снаружи, я заглянул в окно нашей спальни и увидел, что он лежит на одеяле в ногах у Мэгги. Приподняв голову, Блу посмотрел на меня, но когда я махнул ему рукой — снова зарылся в одеяло и прикрыл нос лапой. В амбаре завозилась и зафыркала Пи?нки. Она почуяла меня и принялась брыкаться и долбить ногами в перегородку, сердясь, что я не появился раньше. Войдя в амбар, я засыпал ей в кормушку ведро кукурузы и хотел почесать за ухом, но Пинки развернулась ко мне задом и покосилась мне на ботинки. — Вон ты какая! — Я швырнул ей в спину пригоршню кукурузы и пожал плечами. — Я-то думал, что у нас перемирие, а оказывается… Пинки хрюкнула, зарылась носом в подстилку и, сделав резкое движение головой, подкинула высоко в воздух изрядное количество опилок и фекалий, которые посыпались мне на голову. — Спасибо, — сказал я, отскакивая. — Я тебя тоже очень люблю. Повесив ведро на гвоздь, я вышел из стойла и плотно прикрыл за собой дверь. Когда, уже сидя за рулем нашего минивэна, я разворачивался передом к подъездной дорожке, мое внимание привлек блик солнца на металлической сетке двери-экрана. Повернув голову в ту сторону, я увидел, что на веранде показалась Мэгги. Она куталась в мою пижамную куртку; волосы у нее были всклокочены, глаза смотрели сонно. Спустившись с крыльца, она подошла к водительской дверце и встала на подножку. — Все в порядке? Я кивнул. — Точно?.. — Угу, — снова солгал я. Мэгги прищурилась и сложила руки на груди. — В последнее время ты что-то притих… Я пожал плечами, пытаясь найти верные слова. Мэгги положила руку мне на плечо, потом взъерошила волосы на затылке. — Эй… я же вижу… Меня не обманешь. — (Я вздрогнул.) — Мы сделали это вместе, как и в прошлый раз, но теперь все будет по-другому. — Она взяла меня за руку и приложила ладонь к своему животу. — Я буду мамой, а ты — папой, и все будет именно так, как мы всегда мечтали. «Я — дерьмо. Ну как такая удивительная женщина может любить такое дерьмо, как я?..» — подумал я, а вслух сказал: — Кофе, наверное, уже простыл. Мэгги потянула меня за рукав, заставив наклониться ближе. — Ты меня совсем не слушаешь, Дилан Стайлз! — Ее губы были влажными и теплыми. — Я говорю не о кофе! Я говорю о нас — о тебе, о себе и о маленьком… — Мегс… — Я снял бейсболку и сделал жалкую попытку хотя бы приблизиться к правде. — Один раз я тебя уже едва не потерял, и мне не хотелось бы… Она самодовольно улыбнулась. — Тогда нам нужно было подумать об этом там… — Она показала на окно нашей спальни. — Я знаю, но… Мэгги прижала палец к моим губам. — Тс-с!.. — Она покачала головой, и в ее глазах заблестела влага. Похоже, злобный шепоток Что-Если звучал и у нее в ушах. А я-то беспокоился о себе!.. Похоже, я и в самом деле — дерьмо. Даже хуже дерьма. По щекам Мэгги потекли слезы, и я выбрался из кабины. Крепко обняв жену, я прижал ее к себе. — Даже не представляю, как нам удалось… — Только благодаря тебе, — прошептала она. — Потому что ты меня любишь и… потому что ты был рядом, когда я проснулась. — Даю слово: когда бы ты ни просыпалась, я всегда буду рядом! — Сегодня тебя не было. Я рассмеялся. — Мне просто нравится просыпаться перед завтраком, а не перед обедом. Она несильно стукнула меня кулачком в грудь. — Это не смешно! Просто сейчас мне нужно отдыхать больше, чем раньше. Мы немного постояли, обнявшись, потом я сказал: — Кэглсток звонил. Он говорит — они уже месяц не могут связаться с Брайсом. Мэгги вытерла слезы и озабоченно нахмурилась. — Как думаешь, с ним все в порядке? — Думаю, что да, но неплохо было бы знать наверняка. Я как раз собирался к нему съездить. Кстати, я оставил тебе завтрак в духовке. — Когда тебя нет рядом, мне кусок в горло не лезет, — призналась она. — Мне тоже, — сказал я и, поцеловав Мэгги, полез обратно в кабину. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь