Сюзанна принялась сердито хлопать дверцами шкафчиков в поисках чего-то такого, что можно было бы приготовить на скорую руку. Она не закупалась в супермаркете уже несколько недель, и сейчас на полках не было ничего, кроме просыпанной чечевицы и открытой упаковки бульонных кубиков. – Мог хотя бы помыть посуду. – Повторяю еще раз для непонятливых! Я вышел из дому без четверти шесть утра. И что, прикажешь мне ждать, пока ты соизволишь позавтракать? – Ладно, Нил, проехали. Ты сам по себе, а я сама по себе. Так мы хотя бы внесем ясность в наши отношения. Ответом ей было короткое молчание, а затем Нил возник в дверях их крошечной кухни. Двоим там было точно не разойтись, и он явно собрался вытолкать ее в гостиную. – Сью, только не надо устраивать сцен! Послушай, давай ты сейчас спокойно сядешь, а я что-нибудь тебе состряпаю. – Господи, ты даже хлеба мне не оставил! – увидев пустой пластиковый пакет, возмутилась Сюзанна. – Там оставалось только два кусочка. – Ой, ради бога, уйди! Лучше пойди полежи на диване. Он в отчаянии вскинул руки. И она, пожалуй, только сейчас заметила, какой у него усталый вид, какое серое лицо. – Нет, это ты уйди! – огрызнулся он. – И не надо изображать из себя чертову мученицу. Если твой чертов магазин делает тебя такой сварливой, то я, если честно, уже начинаю жалеть, что согласился на эту авантюру. Нил снова плюхнулся на диван и, взяв пульт, принялся переключать каналы. Еще немного потоптавшись на кухне, Сюзанна прошла в гостиную и с миской овсяных хлопьев в руках уселась на стул напротив Нила. Она решительно отказывалась на него смотреть, пытаясь таким образом дать ему понять, что сыта по горло. Нил неожиданно выключил телевизор. – Прости, – нарушил он повисшую в комнате тишину. – Я не подумал, что не мешало бы купить хлеба. Ведь когда я сошел с поезда, моим единственным желанием было поскорее попасть домой. Сюзанна вдруг почувствовала, что у нее на руках больше не осталось козырей. – Нет, это ты меня прости. Я вконец измоталась. Поверь, все наладится, когда магазин откроется. – Я рад, что у тебя теперь есть магазин. Наверное, мне не стоило это говорить… но так приятно видеть тебя такой… – Деловой? – Воодушевленной. Мне нравится твоя увлеченность. Теперь тебя, похоже, гораздо меньше волнуют… мелочи жизни. Овсяные хлопья не лезли в горло. Она чувствовала себя безумно усталой. И в конце концов поставила миску на стол: – Просто сейчас мне некогда об этом думать. – Угу. Если у человека остается много времени на размышления – это верный путь к катастрофе. Я и сам стараюсь не думать слишком много. – Он печально улыбнулся. – Ну а что, если мне взять отгул в день открытия магазина? Она вздохнула, отметив про себя его просительную улыбку: – Нет. Не беспокойся. Сомневаюсь, что открытие будет особо торжественным. При таких темпах я даже не слишком уверена, что это произойдет в понедельник. А тебе, пожалуй, не стоит лишний раз расстраивать своего босса. Тем более что ты не так давно там работаешь. – Ну как знаешь. – И, в очередной раз неуверенно улыбнувшись, Нил устроился поудобнее на диване и принялся листать газету. Сюзанна сидела напротив, мучительно пытаясь решить вопрос: почему она против его присутствия там? Конечно, это было глупо. И, более того, не слишком благородно. Но Сюзанне отчаянно хотелось иметь нечто свое. То, что доставляло бы удовольствие ей и не имело бы отношения к их с Нилом истории. Да и вообще, никаким боком не касалось бы других людей. Глава 8 На пороге возникла старая дама в парадном твидовом пальто и залихватски сдвинутой набок соломенной шляпке с вишенками; узловатые пальцы сжимали сумочку из лаковой кожи. – Я хочу съездить в Дир, – сообщила дама. Виви обернулась; противень, который она держала в руках, сердито плевался жиром, и Виви пришлось поспешно искать свободное место на плите. Заметив шляпку и сумочку, Виви почувствовала, как у нее екнуло сердце. – Что? – И нечего чтокать. Это дурной тон. Я готова съездить в город. Если ты возьмешь себе за труд подогнать машину. – Розмари, мы сейчас не можем ехать в город. Мы ждем детей на ланч. На чело Розмари легла тень сомнения. – Какие такие дети? – Наши дети. Они все собираются приехать. На ланч в честь дня рождения Люси. Вы помните? Кошка Розмари, настолько тощая и облезлая, что ее уже не раз принимали за сбитое на дороге животное, запрыгнула на рабочую поверхность и принялась на дрожащих лапах подбираться к ростбифу. Виви стащила кухонную рукавицу и осторожно сняла со столешницы протестующую кошку, обжегшись в результате о раскаленный противень. – Тогда мы быстренько съездим туда и обратно до их прихода. Виви с трудом подавила тяжелый вздох. Нацепив на лицо улыбку, она повернулась к свекрови: – Розмари, я прошу прощения, но мне надо успеть приготовить ланч и накрыть на стол. А еще вытереть пыль в гостиной. Может, попросите… – Ох, у него нет времени катать меня по округе. Ты ведь сама не любишь, когда его беспокоят. – Старая леди властно вскинула голову и посмотрела в окно. – Тогда довези меня хотя бы до «Высоких деревьев». А дальше я пойду пешком. – Она выжидающе посмотрела на невестку и, сделав трагическую паузу, добавила: – Опираясь на палку. Виви проверила готовность мяса и снова сунула противень в духовку. Подошла к раковине, подставив обожженные пальцы под холодную воду. – Неужели это так срочно? – нарочито небрежным тоном поинтересовалась она. – Почему нельзя поехать после чая? – О, не стоит обращать на меня внимание, – ледяным тоном произнесла свекровь. – У меня ведь не бывает срочных дел, да, дорогая? Да и какие могут быть дела у такой старой развалины, как я! – Она бросила уничтожающий взгляд на стоящий рядом с плитой второй противень. – Ну конечно, несколько картофелин для тебя куда важнее. – Розмари, оставьте, ради бога! Вы ведь знаете, что я… Однако Розмари с силой, которую вряд ли можно было ожидать от столь немощной старушки, хлопнула дверью и скрылась в так называемом бабусином флигеле. Виви закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Теперь за это ей придется заплатить. Хотя в любом случае она каждый день за что-то расплачивалась. При других обстоятельствах она наверняка бы капитулировала, отложила бы свои дела и, чтобы не создавать конфликтных ситуаций и не портить себе настроения, выполнила бы прихоть старой дамы. Но сегодня был особенный день: ее трое детей уже несколько лет не собирались все вместе под родительской крышей, а потому Виви не желала портить ланч в честь дня рождения Люси и, вместо того чтобы поливать картошку жиром, катать Розмари по окрестностям. Поскольку поездка в город со свекровью была чревата любыми неожиданностями: Розмари вполне могла предложить отклониться от привычного маршрута и заехать в новый торговый центр в нескольких милях от города, или попросить оставить машину и сходить с ней забрать вещи из химчистки, которые, естественно, затем понесет Виви, или сообщить, что ей необходимо сделать укладку, таким образом заставив себя ждать. Розмари сделалась совершенно несносной с тех пор, как родные уговорили ее больше не ездить самой на машине. Они ведь еще до сих пор не разобрались со страховкой за испорченный забор на ферме Пейджетов. Из-за двери во флигель орал телевизор, включенный практически на полную громкость, поскольку, если верить Розмари, она только так, и не иначе, могла расслышать, что говорят ведущие. – Дайте мне всего полчаса, – пробормотала себе под нос Виви, разглядывая покрасневшие пальцы и готовясь к очередному сражению с духовкой. – Если она останется у себя хотя бы на полчаса, то к их приезду у меня все будет под контролем. – Могу я рассчитывать на чашку чая? Подделывание счетов всегда вызывает у меня дикую жажду. Виви сидела за кухонным столом. Роясь в залежах использованных карандашей и компактной пудры в своей косметичке, она тщетно пыталась навести красоту и привести в порядок раскрасневшееся от долгого стояния у плиты лицо. – Сейчас принесу, – ответила Виви, обреченно посмотревшись в зеркальце. – А папе тоже налить? – Без понятия. Но думаю, да. – Ее сын, вымахавший до шести футов и четырех дюймов, привычно пригнув голову под низкой притолокой, вышел из кухни и уже в коридоре бросил через плечо: – Кстати, совсем запамятовал. Мы забыли забрать цветы. Прости. Виви на секунду замерла, затем положила пудру на стол и направилась к сыну: – Что? – И нечего чтокать. Это дурной тон, – ухмыльнулся сын, передразнивая бабушку. – Мы с папой забыли утром заехать за цветами. Магазин кормов для животных нас малость утомил. Прости. – Ох, Бен! – Она остановилась в дверях кабинета, руки бессильно повисли вдоль тела. – Прости. – Я раз в жизни вас обоих о чем-то попросила, а ты за пять минут до прихода гостей сообщаешь, что вы забыли. – А мы разве что-то забыли? – Ее муж оторвался от бухгалтерских книг и потянулся за карандашом. И с надеждой в голосе спросил: – Выпить чая? – Цветочные композиции для стола. Вы забыли о моей просьбе их забрать. – Ой-ёй-ёй! – Если хочешь, давай я схожу нарву. – Бен с тоской посмотрел в окно. Всего час с небольшим он провел в кабинете, но, в силу неуемности натуры, уже рвался на улицу. – Бен, какие цветы?! Боже правый, на дворе февраль! Ох, вы меня очень разочаровали. – А зачем нам вообще цветочные композиции? Мы ими отродясь не пользовались. – Для стола. – Ее тон вдруг сделался непривычно сварливым. – Мне хотелось, чтобы все было идеально. Ведь сегодня особенный день. – Да Люси двадцать раз наплевать на все эти цветочные композиции. – И, пожав плечами, отец семейства провел черту под столбиком цифр.