Так бывает всегда, когда он приезжает на рыбалку. Затем сутки спит, просыпается, требует горячий бульон, ледяную водочку и, конечно, баньку! Которая успела набрать ментола в большом количестве. Дом одиноким красивым кораблем возвышался над пустыней. Выглядел оазисом. Двухъярусный бассейн блестел голубой влагой на задней террасе особняка. Рядом была выстроена баня – сауна. Голый Константин Львович выбегал из нее, бросался во второй ярус бассейна с головой, выныривал, брызгался хохоча на всю астраханскую губернию, радуясь увеличенным в воде гениталиям. Очень ему нравилось наблюдать за ними сквозь толщу воды. Про этот дом никто не знал, даже его супруга. Она думала, что муж уезжает на газпромовскую турбазу в этом районе. Когда – то он красиво ухаживал за нею, привозил в эти края на вертолете. Высаживал посреди Волги на помост, специально сооруженный для него, где был накрыт стол, стояли музыканты со скрипками, играли любовную мелодию, в которой красавица с глупым выражением лица ничего не понимала. Но губки дула будто соображает. Он тогда тоже был немного моложе. А теперь старая игрушка не нужна, подавай свежей молодой крови. Этой кровью он подпитывался, приезжая в дом своей мечты. Конечно, егерь Сергей возил его по рыбным местам, где было полно рыбы, рядом было Каспийское море. Волга туда втекала вместе с осетровыми породами. Как он любил вспарывать брюхо белуге, рукой зачерпывать теплую сочную икру, которая очень ценилась за границей. – Знали бы они, покупая маленькие голубые баночки, что русские ее поглощают ведрами! – смеялся Костя Крест, запихивая в рот горсть черной икры, посыпая сверху щепоткой соли. – Люблю я этот черный мелкий жемчуг! – хвастался он. Из дорожного морозильника катера Сергей доставал запотевшую бутылку водки, наливал в хрустальный рог, протягивал с улыбкой хозяину. Издалека слышались аппетитные запахи обеда. В доме прислуживала жена Сергея. Она готовила по заказу любимые блюда Константина Львовича и Марины. – Сегодня у меня осетр по – царски с шампиньонами, поросенок молочный, фаршированный гречкой с грибами! И, конечно, ваши любимые малосоленые баклажаны! – Хорошая закуска! Только подавай их холодненькими. Люблю тещин язык, как ты их называешь. Эх, с чесночком, майонезом, таят во рту, а не в руках, – смеялся он, вспомнив рекламу, принимая ее за свой шедевр. – Лучшая закуска! Деды наши знали толк в застольях! – смеялся Костя Крест. – Остальное тоже подойдет! После обеда Костя отдыхал, брал свежую газету, которую привозил Сергей с суши. Укрывшись ею, засыпал под громкий храп. Марина любила это послеобеденное время, выходила в астраханское поле, любовалась маками, рвала камыши, местные называли – чакан. Она любила астраханский колорит, собирала на берегу звездочки водных орехов, рогульник плавающий, в народе – чилим. Марина рассматривала находку с интересом, очень уж похож на голову быка, наверное, поэтому называется чертов орех. Три тысячи лет этому чуду природы, культивированному в Китае. Его готовят, как закуску в подсоленной воде, нарезают, заправляют чесноком. Сергей готовит этот орех на золе, делает из него соус для шашлыков, очень вкусно получается. Природа матушка белок подарила местным жителям в виде этого ореха. Там его тридцать процентов, крахмал, жир, микроэлементы все есть в нем. Местные жители называют, – наш астраханский картофель. На Руси в X – XII веках очень уважали этот продукт. Раскопки до сих пор находят захоронения его залежей. В то время его сушили, жарили, делали муку, уважали больше, чем каштаны. Марина попыталась разгрызть чилим, но укололась. Нашла камень, расколола, достала сладковатое маслянистое ядро. Распробовала. Интересный вкус. Подняла лицо к небу, ласковые лучи грели. «Надо же в Питере пальто в сентябре носят, а здесь лето в разгаре!». Только не такое жгучее, как в июле. Марина любила приезжать осенью в Астрахань. Вобла жирная, за лето набравшая сока. Сергей знает, что она ее любит, всегда припасет чалку свежего посола. На солнце рыбка прозрачная от жирка, мягкая, не успевшая пересохнуть. Говорят, леди не пьют пиво. Но Марина любит настоящее нефильтрованное, чем мутнее, тем больше полезных бактерий. Сядет с Костей на террасе, нальют пива холодненького, разбирают воблу по органам. Особенно любит, когда Константин Львович угощает поджаренным пузырем. – Эх, Маришка, самый деликатес в вобле! – протягивает ей свернутый пластмассовый на вид уголек. – Знаешь, мы с Витьком всегда сидели, как с тобой вечерком здесь. Хорошо, он мне тебя оставил в помощниках, зашиваюсь без него, понимаешь, не на кого положиться. – Что ж ты Руслана не возьмешь? Он ведь копия отец, надежный. Ты же знаешь, что он не убийца! – посмотрела она в глаза Косте Кресту. – Знаю, что не убийца. Тебе по пьянке проболтался? – спросил он у воблы, косясь на Марину. – Смотри, случайно захлебнешься в бассейне! Кто много знает, всегда труп! – Ладно тебе, вообще один останешься! – подмигнула ему Марина. – Умная, хитрая ты! Почему тебя в любовницы не взял? – Потому что умная, хитрая, танцевать не умею, ты же любишь глупых балерин. У Кости Креста действительно жена была балерина. Он даже оформил с нею брак, как только стал политиком, доказал всем, что не вор в законе. Сказал, теперь все по – честному. Так положено для прикрытия. Как у шахидов проверяют в брюках они под длинным платьем или нет. Так у воров в законе, развенчался, значит женись. Но страсть прошла, любви к балерине не было. Костя ждал молоденькую танцовщицу в белом платье с бахромой. – Не забудь сказать, чтобы платье с бахромой взяла! – приказывал он директору ресторана по телефону. – Когда вылетать надумает, сообщи! Костя Крест ждал Марго, надеялся, что станцует танец живота, всколыхнет заснувшую плоть, напомнит, что творит молодость. Постарается ублажить старика, если денег захочет. Конечно, захочет, туфли у нее все разорванные, он заметил. – Ладно, пойду, устал очень! Про убийцу все – таки наговорил лишнего, – зыркнул Костя Крест на Марину. – Знаешь, кто убийца! Если бы Марина хоть зацепку нашла, как доказать это. Костя Крест ответил бы за все. Надежда была только на эксперта, которому она отдала пленку. Марина все – таки попала тогда в квартиру убитых родителей Марго. Сразу, как только уколола Руслана, отправилась на квартиру. С собой у нее был фотоаппарат, последнее изобретение, еще не выпустившее аналогов в серийном производстве. Фотоаппарат подарил на день рождения Сан Саныч. Сказал, подарок японских коллег, когда – нибудь пригодится. В тот роковой день отработал свое. Она тайно сфотографировала зрачок убитой мамы Марго, отдала эксперту фотоаппарат. Он ничего не смог разглядеть. Нужны были сложные химикаты. Эксперт продолжал работать над этой пленкой. Надежда была только на него. – Марина, я не понял, что это? – заорал Костя Крест из комнаты. – Срочно иди сюда! Марина забежала к нему в спальню. – Константин Львович, что случилось? – Что это в картине? Марина увидела, что Костя Крест держит в руке глазок от видеокамеры, который был вмонтирован в глаз его любимой лошади. Картину писали ему на заказ: на белой лошади в рыцарских доспехах сидел Костя Крест с мечом в руке. Подпись стояла: «Я – ваш каратель!». Марина уставилась на Костю. Он побагровел, лицо злостью перекособочило. – Сука! – крикнул он на Марину. – Что? – испугано переспросила она. – Художник, сука, вербованный! Хорошо, я коня хотел поцеловать, дотронулся до глаза. Он холодный, я внимательно посмотрел. А там вон что? Марина взяла в руки стекляшку, покрутила ее во все стороны. – Нет, это не то, что вы думаете. Это специально – инкрустированная деталь глаза лошади. Чтобы он смотрелся как настоящий. Знаю, художники частенько используют этот метод в современной живописи. Марина так убедительно говорила, Костя Крест поверил, решил не отдавать приказ на уничтожение художника, сказал, приедет в Питер, отнесет эту инкрустацию кому нужно, там разберутся. Марина облегченно вздохнула, еще одну жизнь спасла. «Когда же они все успокоятся или упокоятся все, Господи, прости!» – подумала Марина. Задание Центра нужно было выполнять до конца. Им нужны были доказательства причастности мэрии к незаконным строительным операциям. Цепочка длинная, звено за звеном убиралось, подчищалось, но застежку на чем все держится не могли вычислить. Костя Крест должен был помочь. Конечно, Центр знал обо всех передвижениях Креста, о его звонках, сообщниках. Но главный никогда не выходил с ним на связь напрямую. За нужное звено все – таки удалось схватиться, оставалось дело за малым, – узнать, кто в этой цепочки застежка. На ком все замыкается? Вдалеке виднелась стая лебедей, красиво парами танцевали они свою мелодию любви. Марина стояла на террасе, сложив руки на груди. В голове звучал приговор: «Кто много знает, всегда труп!» Глава 25 Руслан каждый день вывозил Веру Ильиничну на Петропавловскую набережную. Она любила рассматривать издалека Зимний Дворец, Мраморный особняк, который Екатерина II подарила Орлову, на Троицкий мост. Она любовалась Дворцовой набережной. Вспомнила, как молоденькой девчонкой бегала по этим мостовым, забегала в Летний сад, пряталась в кустарниках, все время смеялась. Молодежь во все времена была одинаковая. Фонтаны веселья, постоянная беготня туда – сюда, наматывание кругов к Чижику – пыжику, вокруг Михайловского, вокруг Спаса на Крови, по Невскому, по Миллионной улице и опять в Летний сад. Как бы она сейчас с удовольствием побежала также! Вера Ильинична оглянулась на Руслана: – Ну – ка давай меня через Троицкий отвези в Летний сад, затем к Михайловскому, мимо Спаса на Крови. Ну в общем, поехали! Руслан улыбнулся, махнул головой, он же был немая племянница, версия для старушек во дворе. Но стены имели способность наблюдать, передавать, следить. Это следователь с пятидесятилетним стажем знала очень хорошо. Не успели они выехать на Троицкий мост, как мимо них проехал Сан Саныч, он внимательно оглядел новую сиделку Веры Ильиничны, ухмыльнулся, постучал водителю по плечу, сказал, чтобы притормозил. Александр Александрович Мохов, генерал – полковник, руководитель Департамента контрразведки Федеральной службы безопасности вышел на Дворцовой набережной, стал поджидать интересную парочку. – Здравствуйте, Вера Ильинична, как ваше драгоценное здоровьишко? Вера Ильинична даже не моргнула, протянула обе руки давнишнему знакомому. – Саша, очень рада тебя видеть. Познакомься, моя племянница из Карелии приехала, Лизонька Котова. Сан Саныч внимательно оглядел опустившего глаза Руслана. – Здравствуйте, Елизавета. – Меня Александр Александровичем зовут. Руслан махнул головой. – Сашенька, не обращай внимание на многословность племянницы. Лизонька с небольшим физическим недугом. Она немая. Сан Саныч понимающе помахал головой, улыбнулся, протянул руку Вере Ильиничне. – Это у вас наследственное? Ничего не разумею, о чем вы не знаю, никак не соображу, – подмигнул он старой знакомой. – Марина из командировки сегодня же вернется, радуйтесь, будет с кем поговорить. Сан Саныч улыбнулся, поцеловал руку Вере Ильиничне, попрощался. – Кажется мы попались! – вздохнула Вера Ильинична. – Ох и влетит нам от Марины Григорьевны! – оглянулась она на Руслана. Он как всегда махнул головой, согласился. На следующий день Сан Саныч так кричал на Марину, кажется весь особый отдел подпрыгнул от его разрушающей энергетики. – Ты в своем уме, поставить крест на карьере из – за какого – то мальчишки?! Не ожидал от тебя такого. Как ты могла его от меня спрятать? – Он не виновен. Убийца Костя Крест, я вам скоро докажу это, дайте неделю, пожалуйста, Александр Александрович. – Неделю?! Хочешь меня сделать сообщником в твоей тупости? Не выйдет! – Если не докажу, Руслан напишет явку с повинной. Я вам обещаю. – Ой, Марина Григорьевна, в Кресты бы тебя за эту импровизацию! Ладно, неделю даю, ни дня больше! Когда Руслан гулял в красивом платье «Шанель» по Летнему саду с Верой Ильиничной, заметил мальчишку, бегающего вокруг фонтана за голубями. Он удивился, потому что этот мальчик был похож на его детскую фотографию, которую он хорошо помнил. У него были такие же короткие шортики, как у Артемия. Руслан загляделся на мальчишку, не слышал, как Вера Ильинична подозвала ребенка, протянула ему конфетку. – На, внучок, возьми, шоколадная!