– Тогда начнем. Малёк, приготовь тряпки. У меня в рюкзаке есть рубашка, порежь ее на лоскуты. Пока он все готовит, ты, – он кивнул девушке, – бери нож и режь штанину. Только смотри, не задень рану. Вобла вытащила нож. – Тяжелый, – взвешивая его в руке, заметила она. – Не вырони! – Тритон сделал глубокий вдох, спросил: – Ну что, готова? Тогда давай, действуй. Оголить рану получилось довольно легко – девушка работала сосредоточенно и уверенно. – Рука набита, как я погляжу, – заметил Тритон. – Может, ты врач? – Вряд ли, – быстро замотала головой Глазастая. – Почему? – Меня от вида крови сейчас мутит, едва держусь. – У меня все готово, – подошел к ним Малёк, кивая на вялый дымный огонь. – Подбрось пару вон тех поленьев, пусть сильнее разгорится, – сказал Тритон. – Вобла, ты чего замерла? Шевелись, нужно промыть и обработать рану. Подготовка к самой операции прошла быстро. Убедившись, что все приготовлено, Тритон прошептал не своим голосом: – Приступайте. Вобла глубоко вздохнула, взяла нож удобнее и погрузила кончик лезвия в рану проводника. Сталкер ощутил, как боль в ноге переросла из уже привычной пульсирующей в пронзительную, и простонал: – У-у-у-хкх! – Терпи! – коротко бросила ему Глазастая. – Ты там поделикатней, – прохрипел Тритон. – Не в кармане мелочь ищешь, в живом человеке ковыряешься! – Лежи смирно! – Ты сразу ножом, что ли, орудуешь? – Мне так удобнее. С каждым новым движением руки девушки начинали действовать все увереннее. Наконец, острие уперлось во что-то твердое. Подцепить пулю одним ножом все-таки не получилось, пришлось помогать пальцем. – Кажется, подхватила, – нещадно кусая нижнюю губу, сказала девушка. – Сейчас я ее… Малёк, держи его, чтоб не дергался! Выскальзывает ведь пуля все время из-за него! – Как? Прямо так и держать? Он же меня… – Держи! – Хорошо-хорошо! Парень неуклюже схватил Тритона за руки. Тот не стал сопротивляться, лишь проскрежетал: – Ускорься! – Сейчас… сейчас… – пробормотала девушка. – Еще чуть-чуть… Ага! Вот она! Трясущимися руками она продемонстрировала пулю сталкеру. – Кровь! – закричал Малёк. – У него кровь пошла. Вобла схватила тряпку, зажала рану. Приказала напарнику: – Подержи, пока я нож нагреваю. Пока Глазастая вытирала лезвие и дезинфицировала его над огнем, Малёк, глядя на перекошенное от боли лицо Тритона, приговаривал: – Только быстрее! Быстрее! Мне кажется, он меня сейчас ударит! Быстрее! – Убирай! – крикнула девушка, вновь подходя к своему пациенту. Парень с удовольствием повиновался. Кожа вокруг раны зашипела, едва к ней прикоснулось раскаленное лезвие. В нос сразу ударил запах паленой плоти и волос. Сталкер зажмурился, но стона подавить не смог. – Ёж твою в коромысло! – Терпи! Вобла быстро перебинтовала рану, сверху наложила еще одну повязку, прихватив штанину, чтобы та не болталась. Вытерла сталкеру пот со лба, протянула заветную фляжку. Тритон жадно выхлебал остатки спирта, крякнул, закашлялся. Из-за того, что не ел со вчерашнего дня и потерял много сил, здоровяк быстро захмелел. Едва шевеля губами, он произнес: – Чистая работа! Молодец! – Полежи пока, отдохни. Сталкер прислонился к деревянному брусу, держащему свод штольни, и сразу же забылся тяжелым сном. Девушка присела рядом, подперев голову руками, и позволила себе наконец расслабиться. Она тихо всхлипнула, а потом и вовсе беззвучно расплакалась. Минутная слабость, однако, закончилась быстро. Утерев слезы, Глазастая взяла себя в руки. – А нам долго тут придется сидеть? – спросил Малёк сталкера. Тот приоткрыл глаза, тихо ответил: – Сколько понадобится, столько и будем. Но, возможно, пойдем в глубину. – В какую еще глубину? – переспросил юнец. – В глубь штольни, что ли?! – Да. – Это же чистое безумие! – не скрывая ужаса, пролепетал Малёк. – Зачем? – Штольня не спасет нас, если мы будем сидеть тут, почти у самого входа. Едва они найдут это место, сразу же направят сюда несколько групп. И сцапают нас, мы даже пикнуть не успеем. Поэтому надо будет уходить глубже. Залечь на дно, понимаешь? Там и пули не достанут, и осколком не заденет. – Но мы же заблудимся! – И это не самое худшее, что может случиться с нами, поверь, – сказал Тритон с некоторым злорадством, указывая на черный туннель. – У нас есть оружие, мы можем сделать факелы. Я заприметил вагонетку в том углу. На ней мы легко оторвемся от погони. Как только опасность минует – выберемся обратно. – А если они взорвут вход? – Взрывать нас они не будут. Стреляли по ногам – значит, не было приказа убивать. Живьем взять хотят. – Зачем мы им? – недоуменно спросил парень. – Чтобы это узнать, надо сначала понять, кто вы такие. Очень важные персоны? Ученые? Почему на вас охотится столько людей? – И я хотела бы это знать, – вздохнула девушка и спросила: – Как ты себя чувствуешь? – Нормально, – поморщился проводник. – В заначке есть еще немного обезболивающего. Думаю, до Точки дотяну, а там уже подлечусь как следует. Все будет… Тритон затих на полуслове, замер, прислушался. Вобла и сама услышала голоса, раздававшиеся совсем близко, в лесу, почти у самого входа в штольню. – Тут нора какая-то была, – произнес надтреснуто-высокий громкий голос. – Помню, с Боровым давно бродили в этих местах, когда должок с одного его кента вытряхивали. А этот фуфел в бега тогда подался, думал, можно просто так от нас уйти! Вот мы его тогда в этой норе и словили. – Какая еще нора? – Что-то вроде пещеры, а может, шахта заброшенная. Я не разбираюсь. Жуткое место, темнотища одна. – Дык там они и спрятались! Где же им еще быть? Чего раньше молчал, Борода? – Да сейчас только вспомнил! – Давай показывай, где шахта твоя находится. – Ох, поискать надо! Так сразу не скажу, давно это было. Вроде, где-то в этих местах. Угости сигареткой, чтоб лучше думалось. – Пошли! Потом перекуришь. Ищи давай! Голоса затихли, растворившись в шуме ветра, гуляющего по коридорам штольни. Беглецы переглянулись.