«Я клянусь тебе, что я все исправлю. Все. Клянусь». Пока он стоял перед ней, застыв в мечтах о несбыточном счастье, Ма’элКот подошел к нему сзади и ухватил его за шею. Его пальцы сжались на шее Кейна, точно челюсти дракона. – Что ты НАДЕЛАЛ? Под тяжестью императорской длани Кейн рухнул у алтаря на колени. Мощная хватка почти перекрыла ему кислород. – Ма’элКот… что?.. – Мои Дети кричат от боли и страха; они корчатся от ужаса и истекают кровью в мучениях; и это сделал ты! «Может, все-таки зря я его не убил?» – подумал Кейн, когда у него потемнело в глазах. «Как он узнал?» – мелькнула в голове запоздалая мысль. Он еще пытался бороться, говорить, отрицать правду, но железные пальцы Ма’элКота стиснули его горло так, что нельзя было протолкнуть ни слова, словно удавка, они пережали ему дыхательное горло, и в комнате стало темно. – Их муки эхом отдаются в Моем сердце; острыми когтями рвут Мне живот. Я навлек на них эти несчастья, Я, Тот, кто готов ради них висеть на Древе Богов! Это случилось потому, что Я привел в Анхану тебя, потому, что убийство следует за тобой по пятам так же верно, как стаи воронья за армией. Я, зная об этом, привел тебя в Мой город, чтобы ты избавил Меня от мелкой напасти, меньшей, чем шип в боку, меньшей, чем укус паука, и вот теперь Мне конец… От высот апокалиптической ярости его голос соскользнул к озадаченному изумлению, а его прекрасные глаза наполнились крупными слезами, похожими на прозрачные драгоценности. – Мои Дети молят Меня о спасении, об уменьшении их страданий. Другие молятся меньшим богам, но кому возносить мольбы Мне? Кому? Я поставил Себя на равных с богами, и нет теперь никого, кому Я мог бы принести Свою боль. Рука на шее Кейна разжалась, и он растянулся на полу, как тряпичная кукла, судорожно хватая ртом воздух. Комната перед его глазами постепенно светлела. Он понимал: Ма’элКот ничего не знает о том, какова была доля непосредственного участия Кейна в том, что творится сейчас в его столице. Он возлагает на него метафорическую ответственность: Кейн навлек испытания на город самим фактом присутствия в нем, и Кейн не спешил исправлять это заблуждение. Возвышаясь над ним, подобно громадной иконе в Большом зале, Ма’элКот занес кулак, чтобы раздавить его одним ударом, словно таракана, но передумал. Его лицо исказилось болезненной ненавистью, как будто Кейн был зеркалом, в котором он видел себя, и это зрелище причиняло ему боль. – Я стану хуже, чем ты, если убью тебя за это, за Мой грех, – сказал он. Помогая себе руками, Кейн поднялся сначала на колени, подождал, пока перестанет кружиться голова, встал на ноги и отряхнулся. «С этим парнем главное, – подумал он, – бесить его как можно больше, чтобы не давать ему думать. Лучшие мозги в мире не помогут, если ты слишком зол, чтобы пользоваться ими». – Знаешь, что мне интересно? – начал он решительно. – Когда это ты стал таким нюней? Ма’элКот открыл рот, потом снова закрыл. Его глаза вылезли из орбит, жилы на шее набухли. – И ты смеешь?! – Да я все что угодно смею, – заявил Кейн. – Затем я тебе и понадобился. Может, перестанешь уже скулить и займешься делом? – Делом?.. – повторил Ма’элКот, и молнии сверкнули в его глазах. – Я тебе покажу дело! Ма’элКот протянул к Кейну руку так стремительно, что тот даже не подумал уклониться от неизбежного. Пальцы Императора вцепились в его тунику и вздернули его в воздух. «Знаешь что, – беспомощно подумал Кейн, – достал ты меня уже лапать». Ма’элКот поднял глаза к потолку и взмахнул свободной рукой; в следующий миг он без всякого предупреждения согнул колени, оттолкнулся от пола, прыгнул и, словно ни чуточки не тяготясь ни весом Кейна, ни своим собственным, прошел вместе с ним прямо сквозь камень потолка. Кейн невольно зажмурился, когда каменный потолок рванулся ему навстречу, но песчаник неожиданно оказался не тверже густого белого тумана и выпустил их в пропитанную дымной вонью ночь. Когда Ма’элКот осторожно опустил его ногами на камень, тот уже снова затвердел, и Кейн обнаружил, что они стоят на крыше Сумеречной башни дворца Колхари. Над раскинувшимся вокруг городом стояли колонны дыма и пепла, мощные, как при извержении вулкана; они тянулись к ясному звездному небу, и звезды гасли одна за другой, скрываясь за сгущающимся пологом, так что на улицах Анханы скоро не осталось иных источников света, кроме зловещего оранжевого пламени пожаров. – Ни ветерка вокруг, – проворчал Ма’элКот, – а пожары расползаются. – Ага, точно, – поддакнул Кейн. – Думаешь, это случайность? Ма’элКот расправил плечи, его грудная клетка раздулась, грозясь вот-вот лопнуть. Что-то стихийное и дикое мелькнуло в его глазах, они зажглись зеленым светом, отблески которого Кейн видел на камнях вокруг них. – Они думают, что я буду спокойно стоять и наблюдать, как они жгут Мой город? Не успел Кейн собраться с мыслями, как Ма’элКот воздел руку к небу, словно черпая Силу оттуда. Кейн уже видел у него этот жест в Большом зале и теперь метнулся в сторону от устремленного вперед кулака. Прямо над ними ударил гром, и башня под их ногами содрогнулась до самого основания. Далеко-далеко, на восточной оконечности Старого города, вблизи Шестой башни, пламя, вырывавшееся из окон огромного дома, вдруг застыло и… погасло, точно его никогда и не было, даже дымок не курился над крышей. «Христос всемогущий, – подумал Кейн, тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, который стал почти таким же громким, как до этого был гром. Он даже представить себе не мог, что́ надо было сделать, чтобы получить такой результат. Его знания о магии были слишком примитивны. – Неужели он и впрямь все может?» Ма’элКот опять поднял руки к небу, и Кейн сказал: – Глупо это как-то, тебе не кажется? Император стремительно повернулся к нему – руки воздеты, в глазах пляшут зеленые молнии. – Остерегись, Кейн… – Бла-бла-бла! Потом пугать будешь, а пока лучше подумай, что ты делаешь. Ты что, собираешься стоять здесь всю ночь и попусту разбрасываться Силой? Не пройдет и часа, и каждый пожар, который ты потушишь сейчас, будет пылать с новой силой, а может, даже сильнее, чем раньше. Рука Императора медленно опустилась, зеленое пламя в глазах угасло. – Ты прав. Более чем прав: Я сражаюсь лишь с частью проблемы, и не самой большой. Буря, – безрассудно добавил он, – шторм, вот что нам нужно, ливень, который зальет все костры и загонит бунтовщиков под крыши… но Я уже услал такую погоду в Каарн. На возвращение грозового фронта уйдут часы… А тем временем Анхана будет пылать; Я не могу тушить пожары, пока вызываю бурю, и не могу вызывать бурю, пока… Голос Императора прервался, и Кейну стало на мгновение жалко этого человека, который, судя по всему, испытывал настоящее горе. – Да, плохи дела. Но у меня есть для тебя новость. Это еще не худшая из твоих проблем. – Есть и еще? Кейн кивнул: – То, что ты видишь сейчас перед собой, – это лишь верхушки. Результат более глубоких проблем. Знаешь, чем вызван этот мятеж? – Ну, полагаю, что страхом… – Вот именно, – подтвердил Кейн и, прищурившись, обвел глазами горящий город. Выдержав достаточную для пущего драматического эффекта паузу, он сказал: – Они боятся, что ты – Актири. И посмотрел прямо на Ма’элКота, желая убедиться, что его слова возымели должный эффект. Императора точно дубинкой по голове огрели. Он только и сумел каркнуть через сведенное судорогой горло: – Как? – Ты сам этого добился, – начал объяснять Кейн, стараясь удержаться от злорадства. – Твоя охота на Актири напугала народ. Ты так умело нагнал на людей страху, что неудивительно, что этот страх в конце концов обратился против тебя. Говорю тебе: за всем этим стоит Король Арго. Он всматривался в лицо Императора, стараясь не пропустить проблеск понимания за маской боли. Удалось ли ему убедить его? Информацию надо было сообщить сейчас, пока она еще свежая и имеет видимость ценных разведданных; через час-другой Очи Короля принесут ему те же известия, и тогда у Кейна не останется козырей. – Слухи в этом городе распространяются с быстротой пожара, ведь не меньше половины всех нищих Анханы – Подданные Короля Арго, – продолжал он. – И нет ничего удивительного в том, что люди им верят. Твоя охота на Актири научила людей с подозрением относиться к любым странностям в поведении соседей, потому что ведь каждый может оказаться Актири. Стоит ли удивляться, что люди заподозрили в Актирстве тебя, ведь у тебя столько странностей! Купится он или нет? – Но это же бессмысленно! – возмутился Ма’элКот. – Зачем Мне, столько сделавшему ради… Кейн осмелился и положил ладонь на скользкий от пота бицепс Ма’элКота, заглянул ему в глаза и с сожалением покачал головой: – Ты на все смотришь рационально, Ма’элКот. Ты ищешь разумных ответов на неразумные вопросы. Поэтому тебе никогда их не понять. – Но ведь они рано или поздно вспомнят… – Вот именно. Или поздно. Но город уже будет лежать в руинах, а каждый оставшийся в живых дворянин объявит тебе войну. И тогда заполыхает вся Империя. На мой взгляд, у тебя есть только одна возможность – уничтожить Королевство Арго. И времени у тебя совсем немного – примерно сутки. Рука Ма’элКота машинально накрыла руку Кейна и сжала ее. – Сутки… – Останови его, пока все не вышло из-под контроля. Останови его, пока не вмешались дворяне. – Да. Я остановлю его. Я введу в город войска, а если придется, то дотла сожгу Крольчатники. Все равно это давно пора было сделать. – И ты падешь. Кейн слизнул кровь с губ и изобразил ухмылку. А ведь это было похоже на драку – то, что он делал сейчас, на крыше башни; драку другого сорта, но все-таки драку. Он боролся за свою жизнь, за жизнь Шанны и величества. Всего пару часов назад он думал, что предал лучшего друга; теперь он понимал, что стоит ему подтолкнуть Ма’элКота в нужном направлении, и предательство может превратиться в нечто совсем иное. Все, что он наобещал величеству, чтобы втянуть его в эту авантюру, может обернуться правдой. Надо удержать Ма’элКота от военного решения проблемы по одной простой причине: оно сработает. «Считай это схваткой», – повторил он себе. Тактика, к которой он обычно прибегал в рукопашном бою, не подведет его и тут. Надо атаковать не переставая, бить в одну цель с разных сторон, ломить вперед, пока оборона противника не ослабнет. Не давать ему времени опомниться, не давать ему времени определиться с ответной тактикой. Поняв, что между обычным боем и тем, что он делает теперь, есть много общего, Кейн почувствовал себя увереннее. Приравняв любое решение Ма’элКота к ответному удару, он понял, что, как всегда в драке, каждый ответный удар открывает новые возможности, новые окна для нападения, и в них-то и надо бить. Скоординированный удар военных по Крольчатникам, разумеется, достигнет своей цели, значит надо добиться, чтобы этого не случилось.