– Лоялисты, значит? Тяжелая ночка вам выпала, ребятки! Пока те пытались решить, к какому из двух лагерей это позволяет им отнести Кейна, он подался вперед, схватил ближнего за запястье и вывернул его так, что тот сам выронил меч. Поскольку вес тела Кейна все равно уже сместился в сторону от центра, он ударом пятки в челюсть пресек крики второго. Позволяя силе удара увлечь себя вперед, он описал в воздухе небольшую окружность, к завершению которой меч первого лоялиста плашмя ударил того по голове. – Ха, – сказал Кейн. – Неплохо. Не выпуская меча из рук, он нырнул в темный переулок раньше, чем поверженные лоялисты успели перевести дух и взмолиться о пощаде. Он еще попетлял по улицам, старательно избегая любых толп и возможных стычек, пока наконец не вышел к большому многоквартирному дому, в окнах которого не было света. Дом показался Кольбергу знакомым. Быстрого взгляда на строчку телеметрии хватило ему, чтобы понять: Кейн прибыл в конечную точку своего маршрута – выработка адреналина в его организме достигла пиковых значений, пульс подбирался к красной черте. Дверь дома висела на одной петле. Кейн вошел внутрь и взлетел на два темных лестничных пролета. На площадке он шепотом повторил опознавательный сигнал, которым уже обменивался с Подданными в пещерах, и получил тихий ответ. Шагнув в какую-то дверь, он оказался в прихожей, где стояли два Рыцаря. – Меня послал величество. Он хочет, чтобы вы оба немедленно вернулись на стадион. Рыцари обменялись растерянными взглядами. – Я, это, не знаю, – заговорил один. – Мы должны быть здесь, пока величество лично не скажет нам уходить, понятно? – Он немного занят сейчас. Вы что, не заметили? – Извини, Барон, – добавил второй. – Он нам ясно сказал. Кейн вздохнул и развел руки, как будто сдаваясь: – Ладно. Дело вот в чем. Мне надо переговорить с тем парнем, Ламораком. Разговор будет такой, что вам лучше при нем не присутствовать, сечете? Так что топайте на стадион и прикиньтесь, что поверили моему сообщению. Величество вас простит. – Но… но как же… – Я вам говорю: величество простит. Он же не ждет, что вы расстанетесь здесь с жизнью, не требует этого от вас, – ответил Кейн, выразительно подрагивая в воздухе обнаженным мечом. Помедлил с минуту, ожидая, когда до его собеседников окончательно дойдет. – Ну как, усекли? Те снова переглянулись, видимо приходя к согласию, что лучше молча сделать отсюда ноги, но Кольберг уже не следил за происходящим. «Ламорак, – думал он, сохраняя полное спокойствие, которому сам же попутно удивился. – Значит, это безопасный дом в Промышленном парке». Он сжал руку в кулак и занес его над тревожной красной кнопкой: нижняя часть его дряблого кулака зловеще заалела. «Одной проговорки хватит, Кейн. Всего одной – и не обязательно от тебя. Пусть Ламорак только намекнет на признание, и мой кулак падет, как млат Господень». Его губы цвета сырой печенки задергались, предвкушая, а сам он заворочался в кресле, пытаясь занять удобное положение, но не смог – что-то мешало. У него все зудело, так, словно муравьи ползли по коже; а еще он не мог расслабить плечи или унять лихорадочный стук сердца. «Надо еще немного потерпеть, – уговаривал он себя. – Теперь уже немного осталось». 17 Когда я открываю дверь, он сидит на стуле у окна и смотрит вдаль, отблески зарева над городом Чужих пляшут по его избитому лицу. Он вздрагивает и начинает вставать, но я одним прыжком пересекаю всю комнату и делаю в его сторону выпад мечом, так что острие застывает в полудюйме от его горла. Он замирает, едва начав подниматься со стула. Значит, сломанная нога уже ему служит. – Молчи, – говорю я ему тихо. – Я здесь не затем, чтобы причинить тебе боль. Медленно он перемещает вес тела на руки и снова садится. Кто-то из Подданных заботливо подвязал ему сломанную челюсть платком, затянув узел на макушке: так в мультфильмах показывают мальчишек с зубной болью. – Нет? Я глубоко и протяжно вздыхаю, потом поворачиваю меч рукоятью вперед и подаю ему. – Нет. Но если опять испробуешь на мне заклятие Доминирования, я тебе морду совсем разобью, понял? Он тянется за мечом робко, как малыш за конфетой, когда боится, что ее вот-вот отнимут. Но вот его пальцы сжимаются вокруг рукояти, и в то же мгновение напряжение отпускает его руки и плечи. Его облегчение так ощутимо, что даже становится заразительным. – Кейн… Кейн, я… – Я все знаю. – Я поворачиваюсь, зажигаю фонарь и ставлю его так, чтобы его свет был виден снаружи. – Поговорим об этом позже, с глазу на глаз, когда будем дома. А пока просто запомни: я знаю, что ты сделал, и знаю почему. Он таращит глаза, его вторая рука вцепляется в рукоятку, и острие меча рывком поднимается к моему лицу. – Я… я… но я… – Ничего не говори. Я же тебе объясняю: я все знаю и все понимаю. – Я не хотел никому причинять вред… – говорит он, и его нижняя губа дрожит. – Знаю. Ламорак, поверь мне, я отлично знаю, как они умеют давить на человека. Я тоже был на твоем месте, понимаешь? Я делал то же, что и ты, и мне это ничуть не нравилось. Его глаза наливаются слезами, и мне становится до того противно, что я с трудом сдерживаюсь. Но нельзя показывать своего отвращения ни лицом, ни голосом. – Ее карьера… – мямлит он. – Приключение… Я перебиваю его: – Сейчас надо думать о том, как вырвать ее из лап Ма’элКота, ясно? Мне нужна твоя помощь. Помоги мне спасти ее, остальное не важно. Обещаю, что я даже заступлюсь за тебя перед величеством и он не убьет тебя за то, что ты ему сделал. – Кейн… Кейн, это была… – Я же говорю тебе, Ламорак, я все понимаю. – Черт, вот нытик-то. – Вчера вечером, на складе, я здорово тебя напугал. Ты, поди, думал, что я убить тебя собираюсь, да? – И я, пожимая плечами, посылаю ему умеренно виноватую улыбку. – И не ошибся. Я так распсиховался, что точно убил бы тебя, если бы не отзыв. Зато потом у меня было время успокоиться, подумать, и я все понял. Ну ладно, хватит об этом, давай о деле. Мне нужна твоя помощь. – Какая? То есть я хочу сказать, я все сделаю, вообще все, чтобы только исправить, Кейн… Но тут я показываю ему сеть, и его взгляд вспыхивает неприкрытым желанием при виде крупных гриффинстоунов, нашитых на ее край. – Я тут затеял игру с Ма’элКотом, но боюсь, что Коты уже идут за мной по следу. Мне надо знать, есть ли на мне магическая метка, и если есть, то где: на мне самом, на моей одежде, на этом ноже или на сетке… Короче, ты понял. Нельзя, чтобы они таскались за мной по пятам везде; тогда он не клюнет на наживку. – За тобой по пятам? – обеспокоенно повторяет он, и его взгляд тревожно скользит мимо меня к окну. – Расслабься, это была фигура речи. Здесь их нет, да и зачем им приближаться ко мне, если на мне есть метка? – Но откуда? И где ты взял эту сеть? – У Ма’элКота, – усмехаюсь я. – Забавно, да? Только сегодня утром ты хотел натравить на меня величество, обвинив меня в том, что я якобы служу Ма’элКоту, а я и вправду служу. Служил. По крайней мере, Ма’элКот так думает. – Черт побери, Кейн… – выдохнул Ламорак потрясенно. – Черт тебя побери… – Понимаешь, я убедил Ма’элКота в том, что Шут Саймон – это величество и что его и всех его Подданных можно выманить из Крольчатников, если публично, перед двадцатитысячной толпой на стадионе Победы, исполнить над Паллас Рил некий ритуал, который позволит вырвать у нее правду о том, кто такой Шут Саймон. – Но зачем величеству?.. – Ни за чем. Просто я убедил Ма’элКота, что Король и его Подданные будут на стадионе, где попытаются его убить, так что он и Берн нашпиговали толпу своими людьми: Котами, Очами, военными в штатском, но вся шутка в том, что ни самого величества, ни его Подданных там и близко не будет. – Тогда в чем суть? Я оскаливаю зубы: – А суть в том, что самого Ма’элКота тоже там не будет. Он собирается провести Ритуал с помощью дистанционного управления, используя Иллюзию самого себя, чтобы уберечься от опасности. Кстати, сегодняшний мятеж случился потому, что я на пару с величеством убедил половину населения города в том, что Ма’элКот – Актири. Вот и представь теперь, что будет, когда на глазах двадцатитысячной толпы на стадионе я накину эту сетку на иллюзорного двойника Ма’элКота. До него доходит не сразу, но через-секунду другую глаза у него выкатываются, а челюсть отвисает. – Господи… – шепчет он. – Боже мой… Сеть отрежет Иллюзию от Потока, и она исчезнет, не оставив по себе следа, в точности как Актири… – Ага, – радостно подтверждаю я. – Здорово, да? – И все Коты, офицеры, тысячи горожан… – И вся королевская конница, и вся королевская рать, ага. На этом правительству Ма’элКота и конец. Не пройдет и часа, как он окажется в осаде в своем дворце. – Кейн… это блестящий план. И он может сработать. – Он точно сработает. Осталось провести еще парочку приготовлений, и все будет на мази. – А как же П-паллас? – Пока ей ничто не угрожает, а когда начнется драка, я ее вытащу. – Со стадиона Победы? Но как? – Ее не будет на стадионе, она будет в Донжоне.