Смущенная, я наблюдала, как он шагнул назад и остановился у скамейки, на которой сидели подростки. Говоря что-то, он достал кошелек. Затем протянул им деньги, а они отдали бутылки с водой. В груди разлилось тепло, когда Кейн вернулся ко мне. — Во сколько они тебе обошлись? — Я взглядом указала на бутылки. — Десять баксов, — пожал он плечами, — но они помогут все смыть, так что тебе не придется идти ко мне с птичьим дерьмом на голове. — Мой герой. Он бросил предупреждающий взгляд, который никак не повлиял на мое скрытое головокружение. — Просто опусти голову. Я сделала, как просили, улыбаясь все время, пока он бережно поливал водой мои волосы и вытягивал из них птичьи экскременты. Несколько минут спустя отжал воду с волос и снова поднял мою голову. Глядя на него с благодарностью, я вытащила из сумочки мини-бутылочку геля для рук. — Спасибо. — Он взял ее и нанес средство на руки. — Это тебе спасибо. — Я посмотрела вверх на его многоквартирный дом, виднеющийся на Арлингтон-стрит. — У меня будет время помыть голову? — У нас будет свободное время. Не каждый день моего помощника обгаживают. Наши взгляды встретились, и, пока мы смотрели друг на друга, меня наполняло теплом. Просто как будто... все предыдущие переживания разбились с возвращением надежды. Обычно когда я ступала на вымощенный красным кирпичом тротуар Чарльз-стрит, усаженный деревьями, то чувствовала себя в своей стихии. В Бостоне я любила эту улицу больше всех, с ее причудливыми газовыми лампами, антикварными магазинами, ресторанами и бутиками. В воздухе ощущалась особая свежесть, и само место напоминало маленький оазис посреди города. Тем не менее, спокойствие, которое я обычно чувствовала, проходя по Чарльз-стрит, испарилось. С проведенных вместе с Кейном выходных прошло две недели. И хотя казалось, что он покончил с возведением стен между нами, похоже, он также покончил с секретностью наших отношений. А я не давала на это согласия. В субботу, в самом разгаре лета, я оглядывалась на полную людей оживленную улицу. К тому же в районе, где проживал мой босс, была высока вероятность того, что мы столкнемся с кем-то знакомым. С кем-то, кто будет гадать, почему он прогуливается в джинсах и футболке со своей помощницей. Я тоже оделась не как на работу, вернувшись к шортам, майке и шлепанцам. Это он придумал вместе отправиться за покупками. На следующей неделе предстоял день рождения матери Генри, и требовалось купить ей что-нибудь. Я не очень-то стремилась сопровождать его, но когда Кейн чего-то хочет, он может быть очень убедительным... работая своим ртом. И, ладно, языком. Я поерзала, вспоминая его способ убеждения в постели этим утром. Мне действительно не хватало силы воли. Возможно, она могла бы продаваться на Чарльз-стрит. — Если за нами следят, нас и так увидят, — вздохнул явно раздраженный Кейн. Очевидно, мое беспокойство не осталось незамеченным. — Мы играем в опасную игру, — возразила я. — Правда? — Он остановился, чтобы заглянуть в витрину магазина в полуподвальном помещении. — Я думал, мы прогуливаемся по гребаной улице. О, он ругался. И был взбешен. — Кейн... — Это хорошо бы на тебе смотрелось. Он сменил тему, указывая подбородком на бирюзовое платье консервативного кроя, но из чрезвычайно красивого материала. Классическое, но сексуальное. — Как бы там ни было, оно бы не подошло моей кредитке. В ответ Кейн взял меня за руку, вынуждая оглянуться, смотрит ли кто-то на нас. Он, казалось, не заметил мою настороженность, потому что был слишком занят тем, что тянул меня по ступенькам вниз. — Что ты делаешь? — спросила я. — Ты примеришь платье. Я нахмурилась, смущенная его действиями. Он просто пытался проигнорировать аргумент о том, что происходит между нами? — Нет, не примерю. Изящная продавщица подошла к нам с блеском в темных глазах, как только Кейн попал в ее поле зрения. Несколько недель назад молодая девушка модельной внешности со скульптурными скулами, идеальной прической в стиле афро и шелковистой кофейной кожей вызвала бы резкий приступ собственничества. Но не теперь. Конечно, волнение, которое испытывала от мысли, что именно я только что выбралась из его постели, еще осталось, но ревность из-за отсутствия уверенности, теперь подавлялась. Этим можно было управлять. Я осознала, что последние несколько недель и Кейн не вел себя по отношению ко мне как пещерный человек. Прогресс. Так что когда, указывая на платье, он произнес: «Шестой размер», — я уступила. Тридцать секунд спустя меня с платьем в руках водворили в маленькую примерочную. Перевернув бирку, посмотрела на цену. Ага, не было ни единого шанса, что я куплю это проклятое платье, как бы хорошо оно на мне ни смотрелось. Я надулась и стянула майку. — Вы выглядите таким знакомым, — донеслись слова продавщицы, обращенные к моему боссу. Я практически закатила глаза от мурлыканья в ее голосе. Кейн не ответил. Я ухмыльнулась. Естественно. Это позволило мне мысленно расслабиться. Я бы не чувствовала такой уверенности, не будь убеждена в чувствах Кейна ко мне. Хоть мы и не обсуждали изменение наших отношений, больше не упоминалось, что они близятся к концу. Мы не хотели заканчивать. Я не хотела заканчивать. Никогда. Я замерла, наполовину одетая. Я влюбилась в него. — Вы работаете здесь? — снова попыталась продавщица. — Неподалеку, — ответил он, а потом занавеска слегка сдвинулась, вырывая меня из мыслей, остановивших дыхание. — Ты закончила? Я стремилась казаться нормальной и совсем не выбитой из колеи изменяющим жизнь осознанием своих чувств. — Если платье не предполагается носить с выставленными напоказ сиськами, то нет. — Острячка, — пробормотал Кейн, но я слышала, как он наслаждается этим словом. Как только я задрала платье, он проскользнул в примерочную, занимая слишком много пространства. Я смотрела на его лицо, ощущая внезапное нетерпение сказать ему о своих чувствах. Я раньше никогда не влюблялась. Какое время считается правильным для признания? Кейн был слишком занят, разглядывая меня в платье, чтобы заметить, что я витаю в облаках. — Выглядишь прекрасно. Я вспыхнула от удовольствия и пригладила великолепный материал платья. — Спасибо. Он потянулся, поглаживая руками мою талию и дальше вниз, пока не остановился на бедрах. Слегка сжал, пока я не оказалась прижата к нему. — Ты берешь это платье. Я пробежалась руками и мягко направила их ниже, готовая к любой его фантазии обо мне в этом наряде. — Нет, не беру. Цена... это вымогательство. — Кто сказал, что покупаешь ты? Он двинулся к шторке, но я удержала его. — Кейн, нет. — Я категорично покачала головой. — Ты не... Пожав плечами, он стряхнул мою руку, властно повел бровью и исчез из примерочной. — Кейн, — шикнула я. Сыпля проклятиями под нос, начала снимать платье, но руки опустились, когда я услышала обращенное к продавцу: — Мы берем его. Я фыркнула и начала одеваться. К тому времени, когда вышла из примерочной, оказалось слишком поздно. Он купил платье. До выхода из магазина я хранила молчание, с моего запястья свисал бумажный пакет с новым платьем. Но как только мы оказались на улице, я остановилась. Заметив выражение моего лица, Кейн вздохнул. — Что? — Зачем ты сделал это, если я просила не делать? — Потому что ты хорошо в нем выглядела, и я захотел купить его тебе. — Он снова вздохнул. — Лекси, я никогда прежде ничего не покупал тебе. — И что? — На прошлой неделе ты купила мне фильм и книгу только потому, что подумала, что они могут мне понравиться. Я все еще была сбита с толку. — И что?