— Что-нибудь еще? — Нет. — Он грустно улыбнулся. — Я Фил. — Приятно познакомиться, Фил. Что тебя сюда привело? Самоубийца снова затянулся. — Жизнь. Эбби привыкла к туманным ответам и умела вытянуть правду. — Жизнь, — повторила она. — Да, жизнь… Похоже, все пошло не так, как я хотел. Теперь, когда она разговорила объект, нужно стараться, чтобы он не замолк. Маллен должна слушать. Хорошие переговорщики вообще не тратят много слов. Они превращаются в уши и стараются сделать так, чтобы собеседник изливал душу. Тянут время, собирают информацию. Пытаются понять, как можно воздействовать на человека. — Как ты хотел? — эхом отозвалась Эбби. Зеркальное отражение — главный прием переговорщиков. Они повторяют сказанное, демонстрируют свое внимание и заставляют собеседника рассказывать дальше. Мужчина пару секунд молчал, а потом выдал: — Два дня назад умерла моя сестра. — Мне очень жаль. Вероятно, это тяжелая утрата. От чего она скончалась? — Рак. — Он бросил взгляд на зажатую в пальцах сигарету. — Рак легких. А ведь сестра даже не курила… — Понятно. — Я был на похоронах и понял, что все думают об одном… — Самоубийца выпустил облачко дыма. — Что на ее месте должен был быть я. Эбби ждала. Она его разговорила, теперь нужно лишь слушать. Фил снова затянулся. — Последние двадцать лет я пил. Два года провел в тюрьме. Родители махнули на меня рукой. Но не сестра. Она уговаривала сходить на встречу анонимных алкоголиков, пообщаться со священником… — Она была замечательным другом. — Да. И такой же дочерью. Подарила моим родителям трех прелестных внучек. Прекрасная мать. — Фил потушил сигарету о леса. — Знаешь, о чем я подумал, когда гроб опускали в могилу? — О чем? — Что мне больше некого разочаровывать. Ужасно, правда? — Почему это ужасно? — Не понимаешь? — Самоубийца повысил голос. — Я и так искал повод выпить. Смерть сестры стала хорошим предлогом. — Похоже, что тебе очень больно. Он нетерпеливо отмахнулся. — Вот я и выпил. Утром купил еще бутылку и снова выпил. Фил безучастно глядел на горизонт. Похоже, потерял мысль. Эбби попыталась перефразировать его слова, чтобы заставить взглянуть на ситуацию под другим углом. — Тебе было плохо. И ты оступился. — Наверное. — Голос звучал неуверенно. — Мои соседи включают громкую музыку. — Громкую музыку? Фил помедлил, достал из пачки еще одну сигарету, поджег. — Очень громкую. И я просыпаюсь около полуночи. Злюсь. В голове стучит, чувствую себя отвратно. Он сделал несколько затяжек, держа сигарету дрожащими пальцами. Колечки дыма улетали по ветру. — У меня дома есть пистолет. Черт! Если этот парень пристрелил соседа, задача лейтенанта Маллен серьезно усложняется. Самоубийца знает, что по другую сторону окна его ждет тюрьма. Сложно будет уговорить его слезть с лесов. Фил несколько секунд молчал, и Эбби переспросила: — Пистолет? — Отлить хочу, — вдруг сказал ее собеседник. — И уже давно. — Можем зайти внутрь. Сделаешь свои дела, а затем закончим разговор. Он ухмыльнулся: — Неужели? Поднялся на ноги, не выпуская сигареты изо рта. У Эбби замерло сердце — она решила, что он сейчас прыгнет. — Постой… Самоубийца расстегнул ширинку, и через несколько секунд струйка мочи полилась в темноту. — Надеюсь, внизу никого нет, — пробормотал Фил. Закончив облегчаться, он застегнул молнию. Затем вынул изо рта сигарету и выпустил дым, для равновесия ухватившись за металлический шест. — Ну и вот, я взял пистолет и пошел к соседу. Начал барабанить в дверь, он открыл. — Ясно, — сказала Эбби, делая глубокий вдох и стараясь унять сердцебиение. — Я вошел. Там сидели его друзья, все обдолбанные. Ну я и разрядил обойму в их дурацкий проигрыватель. Слава богу… — А что потом? — Одна из придурочных подружек соседа взбесилась, начала пинаться и поцарапала меня. — Фил покачал головой. — Я оттолкнул ее и выбежал. Слышал, они говорили, что надо вызвать полицию. — Понятно. — Ну и вот. Если б я не всадил всю обойму в проигрыватель, то застрелился бы. А так пришлось идти сюда. Эбби сочувственно покивала и ответила Филу совсем другим тоном. Беззаботность незнакомого собеседника исчезла, лейтенант Маллен заговорила медленнее, и голос ее звучал ниже и увереннее. Она словно впечатывала каждое предложение в сознание самоубийцы. — Похоже, сестра была единственным человеком, который поддерживал тебя в трудную минуту. Она и правда хотела, чтобы у тебя все наладилось. Эбби сделала паузу, чтобы возникшая тишина закончила работу за нее. Изумленный Фил захлопал глазами: — Так и есть. — Какие у тебя отношения с племянницами? Ты говорил, что они прекрасные девочки. Часто их навещаешь? — Да. То есть навещал, пока сестра была жива. Они и правда классные. Старшая… — Фил ухмыльнулся. — У нее обалденное чувство юмора. Я с ней катаюсь от смеха. Эбби терпеливо ждала. Пусть сам сделает выводы. У него есть племянницы. Со старшей ему очень весело. Вот он, луч надежды. Если б только Фил пошел с ней внутрь! Наконец Маллен спросила: — Что сказала бы твоя сестра, узнав, что ты покончил с собой? — Какая разница? Она мертва. — А если б была жива, что сказала бы? — Думаю, не особенно бы радовалась. — А как будут чувствовать себя твои племянницы, мать, отец, если ты уйдешь сразу после сестры? — спросила Эбби.