— И что это? — Сюда пришелся удар нападавшего. Нож застрял между ребрами. — Судмедэксперт ткнула в светлое пятно. — Я почти уверена, что это металл. Обломок лезвия. Джонатан представил себе место преступления. Лужи крови на полу. Два орудия убийства. Преступник сначала нанес ножевое ранение, а затем проломил череп жертвы найденной в комнате гантелей. — Он не смог вытащить лезвие, поэтому нашел другое орудие. — И я так думаю, — хмуро подтвердила Гомес. — Когда жертва перестала двигаться, убийца захотел вернуть свой нож. Поэтому перевернул тело на спину… — …уперся ногой в плечо и вытащил клинок, — продолжил Карвер. — Именно. — Что можешь сказать о ноже? — Лезвие длинное, как минимум двенадцать сантиметров. Пока не знаю, как глубоко оно проникло. Когда мы удалим ребра, смогу сказать точно. Чтобы застрять, нож должен быть около двух сантиметров шириной. И острый, очень острый — не только кончик, но и все лезвие. Как я уже говорила, вероятно, кусочек отломился. — Нож для стейка? — Что-то вроде того, но не обязательно. У меня есть похожий, я им режу томаты. — Ясно. Слушай, можешь отправить криминалистам образец грязи с рубашки Лейтона? Гомес закатила глаза. — А ты думал, для чего я ее собирала? Чтобы смыть в унитаз? Карвер поднял руки в примиряющем жесте. — Прости, я так, на всякий случай. Он бросил последний взгляд на лицо покойного. Похитители уже совершили два убийства. И могут сделать это снова. Сейчас важнее всего, чтобы Натан вернулся домой целым и невредимым. Глава 60 Эбби пыталась собраться с мыслями, прежде чем постучать в дверь комнаты Габриэль. Она намеревалась сообщить о гибели Эрика и надеялась, что новость еще не достигла ушей девушки. Телефон мисс Флетчер прослушивали — с согласия его хозяйки — на тот случай, если похититель позвонит не матери, а сестре Натана. Поэтому Эбби знала, что Лейтон несколько раз набирал номер Габриэль незадолго до смерти. Маллен вспомнила полупустую бутылку скотча на столе, мем с изображением злой мачехи, над которым трудился покойный. Не иначе как хотел в чем-то обвинить девушку. Разозлился, потому что она не брала трубку? Или что-то обнаружил? С момента похищения Натана количество подписчиков Габриэль выросло втрое. Каждый ее пост получал тысячи лайков и кучу комментариев, свидетельствующих о поддержке. Когда Саманта начала пользоваться соцсетями, Эбби, как и все родители, постаралась немного вникнуть в эту тему. И выяснила, что «Инстаграм» и «Фейсбук» воздействуют на человеческий мозг. Лайки и комментарии под постами вызывают выброс в кровь дофамина, гормона удовольствия. Это логично: кому не понравится получать «пальцы вверх» под своими публикациями? Исследования мозга показали, что у тех, кто подсел на соцсети, происходили изменения в сознании. Человек начинал стремиться получить больше лайков, репостов, смайликов. Эбби видела, на что готовы наркоманы ради очередной дозы. Молодые девушки торговали телом, дети крали у родителей, а взрослые — у работодателей. Сидящие на крэке оставляли детей голодными, потому что могли позволить себе или наркотик, или еду. И все же это психотропные вещества, а не какие-то там сердечки. Лейтенант Маллен попыталась представить, через что прошла Габриэль. Два года назад благодаря одному вирусному снимку ее аккаунт в «Инстаграме» буквально взорвался. Вероятно, девушка испытала необыкновенные чувства: десятки тысяч людей вдруг начали конкурировать за ее внимание, щедро одаряя Габриэль тем, что она принимала за любовь. Но шло время, и ряды подписчиков таяли. Комментариев было все меньше, количество лайков значительно сократилось. Как и доза дофамина. Могла ли Габриэль подстроить похищение брата, чтобы получить очередную порцию своего наркотика? Эбби постучала три раза. — Да? — глухо ответил усталый голос. Лейтенант открыла дверь. — Можно с тобой поговорить? Габриэль сидела на постели, прислонившись к стене, и держала в руках планшет. Когда Эбби вошла, девушка опустила устройство на колени: на экране была страница сервиса по сбору выкупа. — Конечно, — ответила мисс Флетчер. — Это по поводу опубликованного мной снимка? — Нет. — Эбби закрыла за собой дверь. — Боюсь, у меня плохие новости. Она замолчала, позволяя паузе завершить работу и позволить Габриэль самой сделать выводы. Кровь отлила от лица девушки. — Натан? — прошептала она. По роду работы Маллен повидала и выслушала немало лжецов. Кто-то из них врал весьма убедительно. Но если Габриэль притворялась, то была одной из лучших. В ее голосе звучал подлинный ужас, губы дрожали. И все-таки эта девушка годами играла с правдой и ложью. — Нет, — ответила Эбби. — Прости, мне стоило сразу это сказать. Речь о мистере Лейтоне. Габриэль прикрыла глаза, и на ее лице одновременно отразились облегчение и замешательство. — Об Эрике? — Вчера вечером его нашли дома мертвым. — Что? Это невозможно! — выпалила Габриэль. — Я же с ним разговаривала. — Правда? — Эбби прикинулась удивленной. — В котором часу? — Не знаю… Днем. Он мне позвонил. — И о чем вы говорили? — На самом деле лейтенанту было известно содержание беседы. — О фотографии Натана. Эрик все спрашивал, этот ли снимок отправил похититель, и злился… ну или не знаю. Говорил очень быстро. А он точно… Вы уверены? — Как ты думаешь, что твой друг имел в виду? Какие вопросы он задавал? Габриэль обхватила себя руками. — Некоторые пользователи считают, будто я подстроила похищение. Я решила, что и Лейтон пришел к тому же выводу: фотографию никто не присылал, а я сама сняла Натана. — Что ты ему сказала? — Что это изображение прислал похититель. — Глаза девушки наполнились слезами. — Эрик действительно умер? — Боюсь, что так, — мягко ответила Эбби. — Он звонил тебе позже? Габриэль помолчала, словно припоминая, но эта уловка не ввела в заблуждение лейтенанта Маллен. Она знала, что Лейтон звонил еще три раза, а девушка не брала трубку. Разумеется, она помнит об этом и размышляет, стоит ли говорить об этом Эбби. Неужели боится предстать в невыгодном свете? — Да, — наконец вымолвила Габриэль дрогнувшим голосом. — Звонил. Я не ответила. Была занята, писала письмо человеку, занимающемуся сбором средств для выкупа. И боялась, что похититель наберет мне, а не маме, а телефон будет занят. От чего умер Эрик? — Мы только начали расследование, — ответила Эбби. — Вы не знаете… когда похороны? — Об этом лучше спросить его родителей. Могу дать их номер. — Спасибо, буду признательна, — Габриэль шмыгнула носом. — Ты знаешь, кто мог желать Эрику зла? — Нет. Не до такой степени, чтобы убить. Он рассказывал, что создавал забавные снимки, когда учился в школе, и кого-то такие шутки страшно бесили. Но это же было сто лет назад. Можно… можно я побуду одна? Пожалуйста. — Конечно, — ответила Эбби. — Сколько нужно. Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Иден сидела на кухне, листала фотоальбом. Эбби присела рядом и начала разглядывать снимки. Малыш лет двух или трех смотрит в камеру, рядом с ним надувшая губы девочка. Натан и Габриэль много лет назад. — Я сделала этот альбом, когда сыну было три годика, — сказала Иден безжизненным голосом. — Все говорила себе, что нужно превратить это в ежегодную традицию. Если фотографии в телефоне, на них почти никогда не смотришь. — Похоже на то, — согласилась Эбби. — Я так и не воплотила свой замысел, не нашла на это времени. — Здесь есть снимки с фермы? — Нет. Когда родился Натан, ни у кого уже не было ни фотоаппаратов, ни телефонов. Это не поощрялось. Отис говорил, что мы должны проживать жизнь, а не смотреть на нее через объектив. В целом Маллен была согласна с этим утверждением. Но любые крайности всегда скорее вредят, чем приносят пользу. — Знаешь, — сказала Эбби, — вчера я познакомилась с девушкой с фермы Тиллмана. Она не такая, как все. Зовут Леонорой. Ты ее знаешь? Иден перевернула страницу: Натан в костюме на Хэллоуин, в руке шоколадный батончик.