Даже нащупать конец ленты в темноте склада было чертовски сложной задачей, а уж размотать ее, когда у тебя самой руки связаны, – попросту невозможной. Лиз чуть не расплакалась от бессилия. – Черт! Черт! Чертова сраная хренова лента! Тебе не больно? – Да плевать! Вы, главное, разматывайте. У меня нет никакого желания снова видеть говнюка. Лиз сломала уже несколько ногтей, ее пальцы постепенно покрыл толстый слой клея, так что работать стало еще сложней. – Обожди, Джем, перерывчик. Если бы хоть видеть, что делаешь… – Т-с-с! Лиз, вы слышите? Где-то неподалеку плакал ребенок. Не просто плакал – подвывал, словно раненое животное. – Господи! Прямо в дрожь бросает. Как вы думаете, это Райан? – прошептала Джемма. – А кто еще? Если только убийца очередного не похитил. – Господи, пусть уж Райан. Значит, он еще жив. Но, чтобы ему помочь, нам нужно самим освободиться… Лиз не успела ответить, послышался еще один звук – отпираемого замка и отодвигаемого засова. Ее бросило в дрожь. Дверь со скрипом отворилась. В проеме темнел силуэт. – Добрый вечер, дорогие дамы. Рад с вами познакомиться. Меня зовут Тед. * * * Хэйнс понятия не имела, сколько времени прошло. Свет в вонючую тюрьму уже не просачивался. Бетонный пол был холодным как лед. Зубы безостановочно стучали, в голове пульсировала боль. Впрочем, боль, по крайней мере, была физической мукой, чем-то таким, с чем можно бороться, что можно попытаться превозмочь. Напротив, сознание страдало от намного более тяжкой травмы. Еще утром Лиз полагала, что угодила в трудную ситуацию, поскольку никак не могла разобраться с двумя важными для себя мужчинами… Из пересохшей глотки вырвалось нечто, напоминающее безумный хохот. Если бы она только знала тогда, что ждет ее вечером! Хотя силы после бесчисленных попыток освободиться были на исходе, сдаваться она не собиралась. Поскольку об альтернативе даже думать не хотелось. Если бы только удалось подняться на ноги, внутри строения может найтись что-нибудь достаточное острое для того, чтобы разрезать ленту. В отчаянии Лиз раскачивалась из стороны в сторону, потом, собрав волю в кулак, перевернулась на бок. Голову пронзила жуткая боль, такая сильная, что начались рвотные позывы, и пришлось какое-то время пролежать неподвижно, чтобы их переждать. Замысел состоял в том, чтобы подтянуть плотно спеленатые ноги поближе к рукам. Если удастся избавиться хотя бы от этих пут, получится встать. Казалось, на попытки ушла целая вечность. В конце концов она распрямилась и всхлипнула. Все напрасно. Сейчас ей хотелось лишь одного – чтобы Мэтт их нашел, однако не было ни малейшей возможности хоть как-то намекнуть ему, где они находятся. А времени оставалось все меньше. Словно в ответ на эту мысль раздался крик – долгий, исполненный муки. Стены импровизированной тюремной камеры заглушали внешние звуки, и все равно в жилах застыла кровь. Отдавшись эхом у нее в ушах, крик затих – чтобы повториться еще раз, и еще. Кричал не ребенок. Лиз точно знала, кому сейчас больно. – Джемма! Зачем было геройствовать, дурочка ты эдакая! – воскликнула она в сердцах и тут же добавила совсем тихо, почти шепотом: – Прости меня, это я во всем виновата. Заглушить крики было невозможно; беспомощная Хэйнс лежала в одиночестве в складском помещении и плакала. * * * Редпат вернулся в участок. В приемной его дожидался Джейсон. – Простите, сэр, что даже пальто вам снять не даю, но мне срочно нужно кое-что с вами согласовать. Суперинтенданта захлестнула волна раздражения. Первым делом он обязан поговорить с Мэттом. – Десять минут, инспектор, и я в вашем распоряжении. Сейчас мне нужен ваш начальник. – Он занят, сэр, – в одной из допросных. – Кто у него там? – Его приятель Эди Кларксон. Он был здесь раньше, потом ушел, а сейчас опять вернулся. Старший инспектор попросил дать им возможность побеседовать наедине. Сказал, что должен перепоручить мистеру Кларксону какие-то свои личные заботы. – Ладно, проходи в кабинет. Но как только старший инспектор освободится, я должен побеседовать с ним. – Слушаюсь, сэр. – Джейсон заторопился следом за суперинтендантом. – Сэр, криминалисты кое-что обнаружили на парковке. Мне нужно ваше разрешение на дальнейшие анализы. – Само собой, о чем тут спрашивать? – Из-за бюджета, сэр. Анализы очень дорогие. Помните, было распоряжение, что необходимо согласование с руководством. Да черт бы побрал все эти циркуляры, подумал Дэвид. На чаше весов две, если не три жизни, а он должен разбираться, не превысит ли какую-то сраную смету. – Делай что требуется и не лезь ни за какими разрешениями, пока мы не найдем своих коллег. – На запросе должна быть подпись, – продолжал угрюмо настаивать Джейсон. Дэвид был готов его придушить. – Заказывай все, что требуется. Подпишу любые бумаги, не торгуясь. – Он плюхнулся в кресло. – Что там такое обнаружили? – Судя по всему, когда внедорожник рванулся прочь, из-под крыльев просыпалась засохшая грязь. Мы уверены, что это оттуда, поскольку получасом ранее по парковке прошлась уборочная машина. Первоначальный анализ показал не совсем обычный минеральный состав почвы, а также волокна растительного происхождения. Профессор Уилкинсон предложил, чтобы его знакомый судебный эксперт-ботаник провел более тщательное исследование этих волокон под микроскопом. Быть может, нам удастся узнать, где внедорожник побывал с того момента, как был угнан. – Скажи Уилкинсону, пусть попробует, и как можно быстрее. Вполне вероятно, что угнанную машину убийца оставил на ночь у себя. – Видеть инспектора несколько возбужденным Дэвиду приходилось и раньше, но сейчас его глаза были еще и красными от переутомления. Дэвид ощутил прилив вины за то, что так с ним резок. У него забрали семью, прямо из-под носа похитили сержанта и еще одну молодую коллегу, детоубийца ухмылялся и показывал им два пальца с записей видеокамер… Дэвид встряхнул головой. Он не может, не имеет права вымещать раздражение на членах столь замечательной следственной группы. – Держись. Мы их найдем. Пусть даже мне придется за сутки потратить десятилетний бюджет – найдем, и все тут! Джейсон слабо улыбнулся. – Хорошо. – Он шагнул к двери. – Я прямо сейчас позвоню в лабораторию, а потом пойду и отыщу для вас старшего инспектора. – Спасибо. По-моему, слишком долго он там болтает со своим приятелем. А после того, что он от меня услышит, его планы в любом случае поменяются. Джейсон застыл в дверях. – Вы ведь не собираетесь снять его с расследования, сэр? – У меня нет выбора. Я и так слишком затянул с решением. Для Балларда все это слишком личное, я и сам на его месте долго не продержался бы. Если даже не считать пропавшего ребенка, что само по себе висит на нас тяжким грузом, я должен думать и о занятых в деле полицейских. Двоих я уже серьезно подвел, так что Мэтту придется отойти от дела, пока он сам не пострадал. – Вероятно, вы правы, сэр. Пойду разыщу его. Суперинтендант проводил выходящего инспектора взглядом. Двигался тот быстро, однако спина была непривычно сгорблена. Шел седьмой час, сгустились сумерки. На болотах сейчас темень непроглядная. Дэвид знал, что поиски не прекращаются ни на секунду, никто не бросит в беде ребенка и двух полицейских просто потому, что стемнело. Мужчин и женщин, этим занятых, объединяет глубокое чувство товарищества. Если приказать им сейчас отправиться по домам, они наотрез откажутся. Да, ночью кое-куда лучше не лезть. В некоторые трясины и днем-то соваться опасно, а им только несчастных случаев не хватало. Однако оставалось множество непроверенных адресов, людей, с которыми следует побеседовать, гаражей, сараев и заброшенных ферм, которые нужно осмотреть. Редпат провел пальцем по стеклу и вознес беззвучную молитву, призывая тучи разойтись, чтобы луна осветила местность вокруг Фенфлита, сейчас прочесываемую полицейскими и добровольцами. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, хотя и понимал, что делает все возможное. Он распорядился, чтобы к точкам сбора на болотах доставили мощные галогеновые фонари и чтобы в нескольких деревушках развернули полноценные базы для поисковых партий. К этому следовало добавить уже идущую информационную поддержку в СМИ. Обывателю было простительно думать, что как только убийца высунет свой нос из норы, он тут же схлопочет пулю от полицейского снайпера. Однако Дэвид прекрасно понимал, что в безлюдной болотистой местности, где тот провел последние двадцать пять лет, можно скрываться сколь угодно долго. Здесь имелись такие места, о которых он никогда и не слышал; места, куда не рисковали соваться даже самые отчаянные из «желтопузиков», как в шутку называли коренных линкольнширцев. Убийца, вне сомнения, именно такое место и выбрал. Дэвид глубоко вздохнул. Не хочется так поступать, а надо. И ждать больше нельзя. Поскольку гора так и не пришла, идти придется Магомету. Он раскрыл телефон и нажал на «М». – Мэтт? – Слушаю, сэр! – Куда ты запропастился, черт побери? – Я во второй допросной. – Джейсон что, тебя не нашел? – Нашел, сэр. Прошу прощения, мы с Эди только что закончили. – Тогда быстро поднимайся ко мне, нужно поговорить. – Сейчас буду. Дэвид покачал головой. Ну и парочка сообщников – неразлейвода. Более странных альянсов ему встречать не приходилось. Он вспомнил все, что знал об Эди Кларксоне, вернее, о его уголовной карьере… Оставалось надеяться, что Мэтт ведает, что творит, посвящая того в свои личные дела. Громкий звонок телефона на столе выдернул его из раздумий. – Суперинтендант Редпат? Это Рори Уилкинсон. Могу я зайти к вам? Я обнаружил кое-что, вызывающее определенное беспокойство, а до старшего инспектора Балларда дозвониться не получается.