– Филипп Петрович не мастер, а гений. И он не подшивает подолы уродских платьев, которыми сейчас заполнены магазины. Речь идет об эксклюзиве, старинных изделиях. В прошлые века не было многоэтажных магазинов одежды. Кто побогаче, приглашал на дом портниху, кто победнее – сам шил себе наряды. Люди берегли одежду, не выбрасывали, передавали от родителей к детям. И игрушек у малышей много не было. Сейчас у детей комнаты завалены куклами-машинками, они не помнят, что где лежит. – Не у всех, – возразила Катя. Я взглянула на Костина. Баранова нарушила первое правило детектива фирмы Вульфа: никогда не перебивай клиента, не спорь с ним, даже если он утверждает, что земля квадратная и стоит на четырех гигантских черепахах. – Возможно, вас окружают разумные люди, – согласилась Ксения Львовна, – но у всех моих знакомых дома одинаковая картина: детская напоминает лавку с плюшевыми игрушками, машинками, пластмассовой посудой, а ребенок ждет, что ему новенькое принесут. Максимум десять минут его каждый подарок радует. И одежды у детей на полк солдат, все поносить они не успевают, вырастают. В моей семье все иначе. Лукерья, моя дочка, ценит вещи, она обожает то, что любили ее предки. У нас хранятся сундуки с моими детскими нарядами, живы платья мамы и бабушки. Такая красота! Не массовый пошив. К сожалению, одна юбка порвалась, зашить ее мог только Филипп. Зеленов гений, он восстановил вышивку на бальном платье Анны Алексеевны, моей прабабушки. Золотошвеек нынче совсем нет, а те, что есть, в основном в церковных мастерских служат. Стала я звонить Филу, а он не отвечает. Я сначала не беспокоилась, подумала: «Наверное, он поехал по селам». Зеленов разыскивает в деревнях старинные вещи. Многие старики понятия не имеют, что у них на чердаках и в сараях хранится. А там порой сокровища спрятаны. Филипп сотрудничает с аристократическими семьями, которые тщательно берегут одеяния предков, с коллекционерами старинной одежды, с музеями. Ему нужны всякие аксессуары, юбки, кофты, пуговицы, ну и так далее. Сгодятся и совсем испорченные наряды, их он распарывает, куски целой ткани использует. – Раз он мог уехать, то и беспокоиться причин нет, – снова влезла со своим замечанием Екатерина. – Вы правы, – опять вежливо согласилась Ксения, – но Филипп никогда дольше чем на неделю не пропадал. И, если отправляется на охоту за стариной, всегда едет на минивэне. Он у него переоборудован под передвижной дом: кровать, биотуалет, кухонька. Но сейчас микроавтобус на стоянке, двор травой зарос. Зеленов педант-аккуратист. Перед поездкой по селам всегда газон стрижет, чтобы к его возвращению территория вокруг дома не превратилась в поле бурьяна. – Может, он у любовницы остался, – предположила Баранова. Я кашлянула. Екатерина посмотрела на меня и замолчала. – Нет, – возразила гостья, – Филипп одинок. У меня тревожно на сердце, поэтому прошу вас. Давайте поедем в Зарянку, это деревенька, в которой Зеленов устроился. Она от Москвы неподалеку находится, но места там дикие. У меня есть ключи от его дома. – Хорошо, что владелец дома вам ключ оставил, – продолжал Костин, – но в отсутствие хозяина нельзя входить в дом. Надо вызвать полицию, объяснить, по какой причине… Ушакова перебила его. – Дом оформлен на мое имя. У Фила нет недвижимости, я пустила его пожить, мы близкая родня. Его отец и мой родные братья. – То есть он ваш двоюродный брат? – уточнила я. – Верно, – согласилась посетительница, – не будет ни малейшего нарушения закона. Я имею право в любую минуту посетить свой особняк. – А почему ваш брат Зеленов, а вы Ушакова? – задала гениальный вопрос Катя. – Потому что я вышла замуж за Василия Николаевича Ушакова, – объяснила очевидное наша гостья. Она достала из сумки паспорт, открыла его и подала Костину. – Вот, видите штамп о браке? Если перелистнете страничку, там дочка вписана. Мне стало смешно, некоторые женщины так гордятся своим замужеством, что готовы паспорт с печатью из ЗАГСа каждому показывать. – Мужчинам тоже не запрещено после женитьбы фамилию изменить. Но это случается редко, – продолжала Ушакова. – Очень прошу, не откажите мне, я оплачу ваши услуги. Мне страшно одной в дом входить. Отчего-то кажется, что там я найду нечто ужасное. Пожалуйста! Володя встал. – Лампа, поехали. – Можно я с вами, – заканючила Баранова. Костин кивнул. – Хорошо. Ты на своей машине. Мы с Романовой вместе. – Как тебе новые сотрудники? – спросила я, когда мы отъехали от офиса. – Пока не понимаю, – честно ответил Вовка, – Захар, похоже, знающий специалист. Железный Крыс умеет находить сотрудников. – Интересно, где он Екатерину откопал? – хмыкнула я. – Ей просто хочется проявить себя, – сказал Володя, – вот она и пыжится изо всех сил. Объясню ей, что нельзя клиента перебивать. Тебе она не нравится? – Как и ты, я пока не знаю, – призналась я. – Вроде она приветливая, но уж очень болтливая. – Возможно, она от смущения так себя ведет, – предположил Вовка. – Как Киса? – Замечательно, – улыбнулась я, – бодра, весела, намедни стала просить новый телефон. Макс ей сказал: «Кисуля, у тебя отличная трубка. Зачем тебе другая?» Ответ нас насторожил. Оказывается, у ее мобильного чего-то там не хватает, не спрашивай чего, я в этом не разбираюсь. И поэтому она не может во время контрольной быстро найти правильное решение задач-примеров, которые учительница задает для проверки пройденного материала. То есть Киса не сама думает, а ищет подсказку в Сети. Костин притормозил на перекрестке. – Да уж! В моем детстве школьнику, чтобы получить двойку, надо было прогуливать уроки, не делать домашние задания, не читать книг. А сейчас ученику надо просто потерять мобильный. И все! Он полный дурак. – Мне такое положение вещей не нравится, – вздохнула я. – Мне тоже, – согласился Володя. – А что делать? Давай честно. Ты списывала у соседа по парте на контрольных? – Математику, физику, химию – всегда, – призналась я. – Шпаргалки готовила? Пришлось подтвердить: – Конечно. Светофор зажег зеленый, мы поехали вперед. – А они копаются в телефоне, – продолжил разговор Костин, – в принципе, поступают, как и мы, их родители, в свое время. Только теперь научно-технический прогресс вперед пошел, даже побежал. – Это вовсе не одно и то же, – возразила я, – «шпору» ты сам составлял, читал учебник, хоть что-то запоминал. А списывание у соседа развивало быстроту реакции, внимание… – И косоглазие, – с серьезным видом добавил Володя. В моей сумке запищал телефон. Я вынула трубку. – Кисуля! Что случилось? – Лампуша! – закричала девочка с такой силой, что я на секунду оглохла. – Меня выбрали! – Куда? Кто? – спросила я. – Не помню, как ее зовут, она просила тебя ей позвонить, – завопила Киса. – Скорей, скорей, прямо сейчас набери ее номер. Вдруг она передумает. Я отправила тебе визитку. Звук пропал. Я посмотрела на экран и увидела фото визитки с именем и номером. – Что случилось? – забеспокоился Костин. – Девочка заболела? – Нет. Сейчас выясню, кто и куда ее выбрал, – ответила я, нажимая пальцем на экран, – даму зовут Лаура Катова. – Поставь на громкую, – попросил Вовка. Я выполнила его просьбу, в салоне зазвучало нежное сопрано: – Алло, алло! – Добрый день, Лаура, вас беспокоит мать… – Романовой, – перебила меня женщина, – Кисы! Ваша девочка чудо-чудо. Мы давно такую искали. Завтра вас ждем! – Вы представьтесь, – громко потребовал Костин, – отчество, фамилию назовите. И объясните, в чем дело. – А вы не знаете? – удивилась Лаура. – Нет! – хором ответили мы с Вовкой. – Я представляю детское рекламное агентство «На любой вкус», – заворковала Лаура, – мы работаем только с крупными мировыми брендами, которым для продвижения товара нужен ребенок. Наши волонтеры ищут по школам, детским садам красивых детей. Съемки проходят в комфортных условиях, в присутствии родителей или няни. Мы обеспечиваем всех горячей едой. Дети получают зарплату. И, как правило, бренд дарит рекламному лицу то, что оно представляло. Если речь идет о посудомойке, то вы ее и получите. Костин рассмеялся. – Надеюсь, Кису будут снимать за рулем «Ламборджини». Лаура восприняла его шутку всерьез. – Нет, нет. Деток никогда не попросят вести машину. Мы заботимся об их безопасности. Кисоньку отобрала фирма, которая обеспечивает чистоту в доме. – Веники, тряпки? – уточнила я. – Да, да, да! – обрадовалась Лаура. – Съемки длятся три часа, из них шестьдесят минут уйдут на грим и костюм. Сейчас вам на имейл сброшу договор, там сумма указана. Прочитайте и позвоните мне. – Откуда у вас данные моей почты? – удивилась я. – Киса дала. Жду вашего решения, – ответила Лаура и отсоединилась. Я открыла послание, внимательно изучила текст и показала Костину цифру.