* * * Зима 6093 года. Провинция Эллоин. Дворец наместника Танара Шадоура. Глухая ночь между 3:30 и 4:30 утра. — Извините, конечно, я все понимаю, особенно про то, что очень жить хочется, и вообще вы только удовольствие от процесса жизни получать начали, но мне все равно нужно вас убить. — Заметьте, вы снова говорите исключительно о себе. — Нет, вы категорически не правы, я упомянула и ваши желания, соответственно… — Зато завершили фразой «мне все равно нужно». Знаете, чем больше с вами общаюсь, тем больше осознаю, что вы редкостная эгоистка. — Ну, знаете ли, это уже переход на личности, ко всему прочему — вы категорически не правы! — Извините, позволю себе уточнить — так все же категорически не прав или переход на личности? Именно в этот момент я поняла, что реально готова его убить. Да что там готова — жажду просто! А этот полуголый мужик, неизвестно как успевший брюки надеть в момент моего появления, вольготно раскинулся на своей кровати, закинув ногу на ногу и покачивая копытной конструкцией, устроился на подушках так, что руки за головой. Ко всему прочему он развлекался, поигрывая мускулами на обнаженном животе и совершенно не реагируя на адский холод и порывы ветра со снегом, долетающие через распахнутое окно, в которое я с таким трудом, но зато бесшумно, влезла. К слову — я лично зверски замерзла. — Девушка, — жертва моей дипломной практики неожиданно перестала улыбаться, — в третий раз говорю — давайте пошлю за чаем. Вы продрогли настолько, что трясетесь подобно осиновому листу. На вас смотреть жалко. — Так, а вы не смотрите! Вам вообще полагается глядеть в вечность и готовиться к смерти! И я увереннее перехватила кинжал. Демоны ада — дернул же черт попасть в историю! Да еще и этот — жертва коварно-убийственных планов лежит и откровенно угорает с меня, никоим образом не желая подумать о вечном. Переступила с ноги на ногу, посмотрела на кинжал, потом на жертву убийства, после в окно — с тоской вспомнила, что еще придется снова в него лезть, потом по ледяной заиндевелой веревке спускаться, ползти на животе через сад, чтобы не попасться на глаза лучникам, там обрывая последние ногти и снова раздирая кожу на ладонях ползти по стене… и вот уже потом, мне через полгорода тащиться в гильдию наемных убийц! Так себя жалко стало. — Послушайте, исключительно из чувства жгучего любопытства — а ранее вам доводилось убивать? — Да, — угрюмо кивнула, — я начала с того, что наповал убила надежды отца на рождение сына, а закончила вчерашним вечером, когда убила главу гильдии… И так тоскливо стало, хоть плачь. А потом еще печку в каморке топить придется, то есть за дровами на общий двор по ледяной корке, покрывшей вечное болото, что царит возле конюшен. — О, простите, в каком смысле — убили? — никак не унимался мой жертва. — В моральном, — признаваться было тоже тоскливо. Мой собеседник, который на жертву никак не тянул, задумчиво покивал головой и неожиданно спросил: — А вы никогда не задумывались о смене рода деятельности? Знаете, мне кажется убийство — это откровенно не ваше. И вот тут на меня как озарение снизошло. И я посмотрела на жертву, темноволосый Танар Шадоур взирал на меня. Мы помолчали, рассматривая друг друга. Вообще-то рассматривать мне было удобнее — наместник был полугол и полулежал на собственной кровати, я же в боевом черном наглухо до самых глаз застегнутом костюме. И вот так, попялившись друг на друга, мы неожиданно поняли: — Пора завязывать с убийствами, — произнесла я. — Особенно если учесть, что вы еще даже не начинали, — ввернул язвительно он. — А знаете, вы язва лежачая! — не сдержалась я. — Уж каков есть, — гордо ответил он. — Так вы бы завязывали быть «каков есть»! И с повышением налогов тоже притормозили, в таком случае ваши подчиненные и не сбрасывались бы гильдии на заказ вашей туши! — это снова я, просто не люблю, когда мне язвят. Он не стал ничего говорить, но, если судить по глубоко посаженным синим глазам и нахмурившемуся лбу, над моими словами задумался. — Все, — я развернулась и потопала к окну, — прощайте. — А может… — начал было он. — Нет, мы больше не встретимся, и не просите! — гордо воскликнула я. — В общем и целом просто хотел сообщить, что через двери удобнее, — хмыкнув, произнес он. Да уж, пообщались. — Нет, спасибо, я как-то уж привычным путем. Прощайте. Ответила уже бывшей жертве, и да — в окно, а потом по двору, и далее на головомойку от главы гильдии и к осознанию, что не быть мне наемным убийцей, а жаль, у них и зарплата хорошая, и пенсия, и льготы… Эх, жизнь. * * * Осень 6094 года. Провинция Раатша. Дворец градоправителя Сиуртана Этла. Глухая ночь между 3:30 и 4:30 утра. Асулейский дворец был погружен в крепкий сон в этот предрассветный час. Задремали на стенах лучники, собрались у пальмы в центре двора охранники с ягуарами на цепях, беседуя видимо о предстоящем обходе — они перед каждым рассветом делали обход, за несколько дней я хорошо изучила распорядок, коего придерживалась охрана. Они были убеждены, что мимо них и мышь не проскочит, но — единственным слабым местом в обороне были как раз такие вот пятиминутные собрания. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь