— Не нравится мне твой взгляд, Олайош, — не поднимая головы, произнес тен Лоран, — что задумал? Вот ведь внимательный какой! — Я вот вспоминал, кхм, как моя сабен вещи чинила. Заклинание у нее хорошее было, дай минуту, сейчас вспомню. Погоди-ка, погоди… Вспомнил! Будет совсем незаметно. И он вытащил из рук тен Лорана рубашку и что-то прошептал, проведя над воротом ладонями. Через секунду нити стали невидимыми, скрыв прежде заметный шов, только и пришитые пуговицы в тот же миг словно испарились. — Видимо, ты все же подзабыл то заклинание, — задумчиво проговорил Эсташ, принимая рубашку назад. — Ну, носить можно. На ощупь застегнешь, и готово. Тен Лоран улыбнулся и вернул пострадавшую вещь на стол, пристально взглянув на вновь озаботившегося чем-то Аллара. — Что тебя беспокоит? — Да Маришка тут приходила… — Я это уже понял, когда ты оговорился про виновницу. — Ну, кхм, да. Ты же не рассказал никому, что Мариона там была. М-да, надо мне лучше следить за своим языком. Старею. — Говори, Олайош. — Знаешь, испугался, если честно. Ты же к девочке воздействие применил. А люди нестойкие, мне ли тебе говорить. Их истинный взгляд защитника с ума свести может, ничем после не излечишь. Маришка чистая душа, конечно, но ведь опасно, да и тяжело. — Это было минимальное воздействие, я понимал риск. — Понимал? — У Аллара отлегло от сердца — контролировал, значит. — Я проверял, — негромко произнес тен Лоран, задумчиво рассматривая деревянную шкатулку. — Зачем? — Она странно отреагировала на символ защитника. Олайош на минуту даже затаил дыхание, но не дождался продолжения. — И как, как в итоге? — нетерпеливо спросил он. — Испугалась, пыталась закрыться, просила не смотреть. Отчего-то Аллару стало совсем тоскливо в этот момент, хотя он конечно же не верил, давно не верил. — Напрасно все это, Эсташ. Понимаю, что невозможно смириться. Даже я, признаюсь, могу ощущать эту боль, хотя во мне крови защитника и на треть не наберется. Но их больше нет. Ни одной. Неужели ты все еще ищешь? — Из века в век, мой друг, — бесстрастно ответил защитник, а Аллар снова тоскливо вздохнул. — Ночью отправлюсь осматривать территорию школы. — Эсташ поднялся, давая понять, что тема закрыта. Составил вместе коробки и шкатулки и подхватил все одной рукой. — Хочешь проверить на наличие еще каких-то паразитов? — Если эти умудрились просочиться, нельзя исключать подобной возможности. — А днем не лучше? — попытался возразить Аллар. — Я немало повидал растительных хищников. Многих отметила сама природа, по ночам их выдает свечение. — Тогда конечно. — Аллар тоже поспешно встал. — Я вот тоже хотел немного размяться, а ночью тишина кругом, благодать. Слышно хорошо, если кто громко чавкает. Начну, пожалуй, с мужских купален. — Начни с женских, — посоветовал тен Лоран. — Как бы не так, — хмыкнул Олайош, — ты там все осмотрел. Глава 11 ПРИЕМНЫЙ ДЕНЬ Видимо, благодаря успокоительному Олайоша я быстро уснула, но вот сны снились какие-то неясные, томительные, жарче самой жаркой ночи, а наутро я не могла их вспомнить. Возможно, сказалась изматывающая духота. Я сбросила легкое покрывало, разметалась на постели, а проснулась в насквозь промокшей от пота сорочке. Все тело ломило, однако кожа была прохладной на ощупь, во сне же почудилось, что каждую клеточку лижут крошечные языки пламени. В этот выходной нас ожидала встреча с родителями. В гимназии был приемный день, и родственники не только учащихся, но и преподавателей могли приехать с визитом. В большом зале на первом этаже главной башни были расставлены стулья для посетителей. Инспектриса собрала наш класс и, выстроив ровными парами, повела девушек на встречу с родными. Отца я отыскала практически сразу, он занял место в нише возле окна, где обычно поджидал меня каждый свой визит. Чинно прошествовав через половину зала, не смея позволить себе радостно кинуться ему на шею, я присела в церемонном поклоне. — Ну, здравствуй. — Он наклонился и пощекотал пышными усами щеку. — Не скучала? — Конечно, скучала! Как мама? — Ей дальние поездки нелегко даются, потому и не взял в школу, оставил в гостинице отдыхать. В следующий раз приедет. — У вас дела в Сенаториуме? Отец многозначительно хмыкнул и вдруг вынул из кармана алую атласную коробочку. — Смотри, дочка, какой я тебе подарок привез. — И, раскрыв крышку, извлек наружу алую слезу, похожую на застывшую на блестящей цепочке каплю живой крови. Она так переливалась и сверкала, что казалось, рубиновые искры падают прямо тебе в руки. С трепетом я дотронулась до теплого камня, а отец зашел мне за спину и застегнул украшение на шее. — Наденешь на ужин в доме сенатора Орселя. Ах, вот что за повод для такого невероятного подарка! Нужно поразить сенатора. Значит, Арто не соврал. — А что, дочь, как у вас отношения с его сыном? Прежде он все тебя задирал. — И сейчас задирается. — Ну-ну… — Папа причесал пальцами усы и залюбовался мной. — Какая красавица! Лучше всякой в этом зале. Такого сокровища только высокомерный гордец оценить не сможет. Видишь, даже до закоренелого задиры дошло. — На что ты намекаешь? Я полагала, это все с нашими рудниками связано. — Может, и с рудниками, — улыбнулся отец. — Только к чему всю семью на ужин приглашать, если можно приватной беседой в кабинете обойтись. — Не знаю, — равнодушно пожала я плечами. — А неплохая замена, правда, Маришка? Эти хотя бы не бедны. Пусть древним именем не блещут, но без богатой невесты родового поместья не лишатся. — Объясни, пап? — Только сегодня утром увидел статью в журнале. Собираются на торги дом тен Лоранов выставить. Древний такой особняк, старинный. Имущество описали и пустят с молотка, чтобы с долгами расплатиться. — Как же это? — А меньше нужно нос воротить. Да и Цахарис с ними, с гордецами. Расскажи лучше, что у вас нового в гимназии? — У нас учитель новый по магической защите. — Почему-то эти слова отозвались дрожью в груди, и тяжело оказалось признаться отцу, что тот самый тен Лоран, глубоко обидевший отказом, теперь обучает его дочь. — И кто? Хоть толковый? — Эсташ тен Лоран. — Тот самый? Кивнула и опустила глаза, чувствуя непонятную вину. Ведь после решительного отказа я практически вешалась защитнику на шею и сама его целовала. — Вон оно что… В смущении отвела глаза и посмотрела на двери, как раз когда в них входил стройный молодой человек, чьи черты показались очень знакомыми. Высокий, подтянутый, с характерной осанкой и манерами, с аккуратно причесанными волосами цвета жженой карамели, ярко-синими глазами и более дерзкими, чем у брата, чертами лица. Я и секунды не усомнилась, что вижу перед собой младшего тен Лорана, в красивом темно-синем камзоле с серебряным шитьем. Юноша уверенно пересекал зал, провожаемый многочисленными взглядами. Секунду позже эти взгляды вновь переместились к дверям, поскольку в них появился Эсташ. Та же прямая спина, горделивая посадка головы, более чеканный шаг, более аристократические, правильные черты лица и непоколебимое спокойствие. Он со сдержанной улыбкой отвечал на приветствия, пока внимательно искал одного человека. Когда они встали рядом, я вновь удивилась поразительному сходству, разве только Эсташ оказался немного выше, его волосы были на оттенок светлее, а глаза не отдавали яркой небесной синевой, больше напоминая морскую гладь. Некой порывистостью движений и горячностью во взоре младший тен Лоран сразу давал понять, кто из молодых людей является главой рода. На вид я бы дала брату Эсташа не более двадцати лет, он казался почти моим ровесником. Уловив воцарившуюся тишину, нарушаемую лишь сдержанным перешептыванием, я поняла, что не одна уставилась на представителей старинного рода.