– Что? – Стучат в дверь, – пробормотал мальчик. – Я открываю, но там никого нет, я никого не вижу. А стук продолжается. Кто-то дразнит меня. Раненый задышал быстрее, живот вздымался неровно. – Что происходит теперь? – спросил Эрик. – Я иду на кухню и хочу сделать бутерброд. – Ты ешь бутерброд? – Опять застучали, звук идет из комнаты Лисы. Дверь приоткрыта, я вижу, что у нее горит лампа. Я осторожно поддеваю дверь ножом и заглядываю в комнату. На Лисе очки, она зажмурилась и пыхтит. У нее белое лицо. Руки и ноги свело. Она выгибает голову назад, так что шея напрягается, и колотит ногами по спинке кровати. Колотит все сильнее и сильнее. Я говорю ей “прекрати”, но она стучит еще сильнее. Я кричу на нее, нож начинает резать, мама прибегает и тянет меня прочь, я поворачиваюсь, нож выскальзывает, у меня внутри все бурлит, я приношу новые ножи, я боюсь перестать, надо продолжать, останавливаться нельзя, мама ползет через кухню, пол весь красный, нужно попробовать ножи на всем, на себе, на мебели, стенах, я режу и рублю, я устал и ложусь на пол. Я не знаю, что случилось, у меня внутри болит, мне хочется пить, я не могу пошевелиться. Эрик ощутил свое единение с мальчиком, глубоко-глубоко в светлой воде. Их ноги плавно двигались, Эрик скользил взглядом по скале, все ниже и ниже, она была бесконечна. Просто потемнела вода – стала сине-серой, а потом маняще-черной. – А перед этим… – спросил Эрик и услышал, как дрожит его голос. – А перед этим ты встретился с папой? – Да, рядом с футбольным полем. Юсеф удивленно замолк и уставился перед собой сонным взглядом. Эрик заметил, что пульс мальчика участился, и понял, что у того падает давление. – Я хочу, чтобы ты опустился еще ниже, – вполголоса сказал он. – Ты погружаешься, тебе спокойно, приятно и… – Не мама? – жалобно спросил мальчик. – Юсеф, расскажи… Ты встречался со старшей сестрой, Эвелин? Эрик впился взглядом в лицо Юсефа, сознавая, что догадка может наделать бед и спровоцировать провал, если окажется, что он ошибся. Но Эрику приходилось рубить сплеча. Просчитывать ходы было уже некогда – следовало прервать гипноз, состояние пациента снова ухудшалось. – Что произошло, когда ты был у Эвелин? – Лучше бы я к ней не ездил. – Вчера? – Она спряталась в деревянном доме, – с улыбкой прошептал мальчик. – В каком доме? – Тети Соньи, – устало ответил Юсеф. – Можешь описать, что случилось в этом доме? – Я просто стоял там. Эвелин была не рада, я знаю, что она думала, – бормотал мальчик. – Я для нее просто собака, никто… У Юсефа потекли слезы, губы задрожали. – Эвелин тебе это сказала? – Не хочу, я не обязан, не хочу, – заныл Юсеф. – Чего ты не хочешь? Веки мальчика задергались. – Что происходит теперь, Юсеф? – Она говорила, что я должен кусать и кусать, чтобы заслужить награду. – Кого ты должен кусать? – В доме есть картинка… Картинка в рамке как мухомор. На ней папа, мама и Кнюттет, но… Тело мальчика внезапно напряглось, ноги слабо подергивались, он выскальзывал из очень глубокого гипноза. Эрик осторожно вывел пациента из этого состояния, успокоил и поднял на несколько уровней. Он плотно закрыл двери, ведущие к любым воспоминаниям того дня и к сеансу гипноза. Ни одна из них не должна остаться открытой, когда он начнет процесс пробуждения. Юсеф лежал на койке улыбаясь, когда Эрик оставил его. Комиссар, сидевший в углу, поднялся со стула, вместе с Эриком вышел из палаты и направился к кофейному автомату. – Я под впечатлением, – признался Йона и достал телефон. Эрик ощутил пустоту, словно совершил какую-то непоправимую ошибку. – Прежде чем вы позвоните, я хочу кое на что обратить ваше внимание, – сказал он. – Под гипнозом пациент говорил правду, но это лишь его правда. То, что ему кажется правдой. Он описывает свои собственные субъективные воспоминания и не… – Понимаю, – перебил Йона. – Мне случалось гипнотизировать шизофреников, – продолжал Эрик. – Что вы хотите сказать? – Юсеф рассказывал о сестре… – Да, как она требовала, чтобы он кусался, как собака, и так далее, – кивнул Йона. Он набрал номер и приложил телефон к уху. – Нельзя сказать, действительно ли сестра говорила ему все это, – пояснил Эрик. – Но могла говорить, – отозвался Йона и поднял руку, прерывая Эрика. – Анья, самородок мой… Мягкий голос в телефоне что-то ответил. – Можешь кое-что проверить? Точно. У Юсефа Эка есть тетка по имени Сонья, у этой тетки дом или дача где-то… Да… Спасибо. Йона глянул на Эрика. – Простите, вы хотели еще что-то сказать. – Только то, что необязательно Юсеф перебил всю семью. – Но мог ли он сам нанести себе раны? Он мог бы поранить себя сам? Как вы считаете? – Это было бы затруднительно, но теоретически – да, конечно, мог, – ответил Эрик. – Тогда я думаю, что наш убийца лежит там, в палате. – Я тоже так думаю. – Он в состоянии сбежать из больницы? – Нет, – растерянно улыбнулся Эрик. Йона двинулся по направлению к коридору. – Поедете в теткин дом? – спросил Эрик. – Да. – Я поеду с вами, – сказал Эрик и пошел за комиссаром. – Может быть, сестра ранена или у нее тяжелый шок. Глава 9 Полдень вторника, восьмое декабря Симоне сидела в вагоне метро и смотрела в окно. Она была вся в поту – выскочив из квартиры, она примчалась на станцию метро бегом. Поезд остановился на станции “Хувудста”. Симоне подумала, что надо было взять такси. Она пыталась уговорить себя: мол, ничего страшного не случилось, она же сама понимает, что волнуется зря.