Растерявшись от такого поворота событий, Матвей несколько раз хлопнул раскрытым ртом и, сообразив, что вопрос задан не просто так, решительно ответил: – Собаку нужно было спустить раньше, а пистолет держать в руке с самого начала поиска. – Согласен, – кивнул генерал. – А что скажете о подготовке собаки? – Пес, безусловно, смелый, но слишком прямолинейный. Похоже, проводник предпочитает отношения «команда – исполнение» и добивается этого любым путём. Хотя я, конечно, могу ошибаться. – Как вас понять? Что значит – прямолинейные отношения? Разве могут быть другие? – Вполне, но это уже на уровне инстинктов, если хотите. Даже не знаю, как описать. – Кажется, я вас понял, – задумчиво кивнул генерал. – Тогда, по-вашему, откуда такая разница в подготовке? – Я с самого начала войны входил в состав СКС. Кроме того, Рой – тот Рой – всегда был упрямым, своевольным и, можно сказать, себе на уме. Да и сынок в него пошёл. Поэтому я и готовил его сразу на поиск и уничтожение не кого-то, а именно ксеносов. – Каким образом? – не понял генерал. – Пришлось сделать что-то похожее на станок для рукопашного боя. Ну знаете, такой – из бревна, с кучей торчащих в разные стороны палок. И каждый раз я маскировал его, то в кустах, то в дровах. По структуре и внешнему виду – обычная древесина. Главное – это зафиксировать определённый запах. Пёс находит бревно по запаху, а оно вдруг разворачивается и лупит его по горбу. Так он и научился не с ходу в драку бросаться, а сначала присмотреться, что это такое. – Интересная методика. А не жалко пса было? – Жалко. Но было бы ещё хуже, если бы он погиб в первой же стычке. Такое часто случается, – грустно улыбнулся Матвей. – Знаю. Есть ещё что-нибудь, что мне следует знать? – Смотря, о чем вы говорите, – пожал плечами Матвей. – Странно, что за всё это время на объект вышли только вы и та пара, – кивнув, ответил генерал. – Сыро. Плохо подготовленные собаки след теряют. Приходится возвращаться на исходную точку, – пояснил Матвей. – Значит, вы изначально готовили собаку к работе в СКС? – с интересом переспросил генерал. – Насколько мне известно, из отряда меня не уволили. Потерявшего собаку проводника переводят в резерв, до тех пор пока он не подготовит следующего пса. Вот я и решил, что это будет самый подходящий способ, – удивлённо пожал плечами Матвей. – Кроме того, полковник Савенков с самого начала сказал, что после обучения мы отправимся обратно в СКС. – Он, похоже, не ошибся. Вся беда в том, что печально известный вам Эммануил Остапович занимался не только проблемой быстрого размножения и роста собак, а ещё и подведением материальной базы под свою теорию, а мы вовремя этого не поняли. В итоге по его требованию мы не поставили определённых условий в подготовке собак. Ведь он утверждал, что внесённые изменения должны проявиться в чистом виде, что поможет нам лучше понять и правильно разработать методику подготовки животных. – Чушь полнейшая, – презрительно фыркнул Матвей. – Любой щенок к четырём месяцам должен чётко знать десять основных команд. Если этого не сделать, то потом его вообще очень сложно будет чему-то научить. У него не будет основания воспринимать не только команды, а дрессуру вообще. – Не буду даже пытаться спорить, – усмехнулся генерал. Их разговор прервался очередной картинкой на мониторе. К исходу третьего часа после начала последнего испытания с заданием справились все. Но, к огромному сожалению Матвея, один из щенков получил серьёзное ранение и был отправлен к ветеринару. Все пятеро ксеносов были уничтожены, но и проводники чувствовали себя не самым лучшим образом. Ксеносы из-за отсутствия оружия использовали подручные средства. В итоге: двое проводников получили удары по головам, одному сломали руку, ещё одному – рёбра. Пройдясь вдоль строя, генерал мрачно оглядел это потрёпанное воинство и, вздохнув, решительно сказал: – С этой минуты, вы все поступаете в распоряжение сержанта Беркутова Матвея Ивановича. Он с самого начала войны служит в подразделении СКС и поможет вам правильно натаскать ваших питомцев. И учтите: при повторной проверке за любую оплошность я буду отдавать вас под трибунал. Так что все свои споры и возражения можете оставить при себе. Если кто-то считает, что может сделать всё лучше сержанта, я слушаю. Учтите, больше у вас шанса поспорить не будет. Удивлённо переглянувшись, проводники мрачно покосились на растерянно замершего Матвея. Не совсем понимая, что происходит, он шагнул вперёд и, глубоко вздохнув, тихо спросил: – Господин генерал, мы можем поговорить с вами с глазу на глаз? – Конечно, – решительно кивнул тот и, повернувшись к остальным, добавил, – а вы, господа, пока подумайте над моими словами. Отойдя вместе с Матвеем в сторону, он сложил руки на груди и, помолчав, твёрдо спросил: – В чём дело? – Вообще-то, о таких вещах предупреждают заранее, Александр Юрьевич. Вы бы хоть поинтересовались, а хочу ли я иметь с ними дело. И самое главное, чему я могу их научить? Все эти люди имеют опыт работы с собаками, и мне просто нечего им дать. – Ошибаетесь. Все эти ребята и понятия не имеют, что такое служба в СКС. У вас есть самое главное – опыт. Ваши претензии по поводу предупреждения я, можно сказать, принял к сведению, но не будем забывать, что идёт война и каждый делает то, что должен делать. Это всё? – Не совсем. Самое неприятное, что я не умею учить, – выдохнул Матвей. – Научитесь. Я вот тоже никогда с собаками дела не имел, а пришлось. Так что давайте перестанем рефлексировать и займёмся делом. – Я всё понимаю, но даже понятия не имею, с чего начинать, – проворчал Матвей. – С разбора полётов. Записи вам предоставят. Так что прокрутите их своим подопечным и объясните ошибки. Ну а потом начинайте их исправлять. Тяжело вздохнув, Матвей решительно направился к замершим проводникам. Оглядев короткий строй, он чуть усмехнулся и, помолчав, спросил: – Ну что, кто-нибудь решил уйти? Выждав минуту, он убедился, что покидать строй никто не собирается, и, удовлетворённо кивнув, приказал: – Выпустите собак из вольеров и дайте им немного побегать свободно. При этом пусть каждый внимательно присматривается к поведению другого пса. Не своего, а именно другого. Это поможет вам понять их психологию поведения. В боевом поиске это очень важно. Вы отлично знаете, что собаки говорят с нами при помощи языка тела. Так что внимательно следите за ними. – Разрешите вопрос, сержант, – мрачно обратился к нему один из проводников. Матвей вспомнил, что это именно ему досталось дубиной по рёбрам, и, насторожившись, кивнул. – Которая это у вас собака по счёту? – Третья. А что? – Да как-то странно это всё. Я собаками с детства занимаюсь, а тут вдруг мне заявляют, что я неправильно дрессирую. Что там такого особенного, в этом вашем боевом поиске? – Всё. Прежде всего не надо забывать, что в данном случае, как вы могли убедиться, противник для нас невидим. Его видит только собака, и поэтому мы должны чётко понимать всё, что она хочет нам сказать. И второе, пожалуй, самое главное: мы не можем стрелять до тех пор, пока не будем уверены, что стреляем именно в ксеноса. Мы вступаем в дело только тогда, когда пёс нарушит целостность костюма. А теперь скажите мне: почему вы не служили в СКС, раз уж имеете такой опыт работы с собаками? Задавший вопрос мужчина неожиданно смутился и, неопределённо пожав плечами, проворчал: – Порода не подошла. – Вы сказали, что всю жизнь занимались собаками. А что за порода? – не отставал от него Матвей. – Чихуахуа. Я заводчиком был, – ответил мужик, пряча глаза. – Понятно, – кивнул Матвей, едва сдерживая смех. Его реакция моментально передалась всем собравшимся. Обучать простейшим командам декоративную собачку и работать с серьёзной породой, как говорили в Одессе, две большие разницы. – Погодите, как же вы тогда в проект попали? – удивлённо спросил Матвей, сообразив, что именно он услышал. – Так получилось, – проворчал мужик, окончательно смутившись. – Хорошо. Тогда займитесь собаками, – приказал Матвей и, выпустив Роя из вольера, решительно направился к собравшимся у стола комиссии офицерам. Не доходя трёх шагов до тихо что-то обсуждавших военных, он откашлялся, привлекая к себе внимание, и, дождавшись, когда повернётся генерал, спросил: – Александр Юрьевич, я могу ознакомиться с личными делами проводников? – Что-то не так? – моментально насторожился генерал. – Да, не так. Как только что выяснилось, один из проводников никогда не имел дела с серьёзными породами собак, хотя собаками занимался всю жизнь. Не знаю, кто у вас занимался подбором кадров, но если и остальные из той же когорты, то весь ваш проект – это даром потраченные время и деньги. – Очень интересно, – мрачно протянул генерал, бросая выразительный взгляд на стоявшего рядом полковника Савенкова. – Полковник, распорядитесь, чтобы все личные дела проводников привезли сюда. Немедленно. Схватив трубку полевого телефона, полковник быстро связался с центральным отделом и, быстро что-то проговорив, повернулся к начальству: – Уже везут, – коротко доложил он, подходя к столу. – Кто занимался подбором кадров? – мрачно спросил генерал. – Капитан Сергеев, – прозвучал моментальный ответ. – Этого – сюда же, – приказал генерал. – Надеюсь, расстрелов не будет? – мрачно спросил Матвей. – Посмотрим. Лучше скажи мне, можно передать взрослую собаку другому проводнику? – В принципе, можно. Но это должен быть очень опытный, знающий кинолог. Ротвейлер не та порода, с которой можно шутки шутить. – Не было печали, – мрачно проворчал полковник. Уже через час капитан, занимавшийся подборкой кадров, стояли навытяжку перед генералом. Дела были уложены аккуратной стопкой, и, глядя на неё, можно было решить, что и они стоят навытяжку. Одарив капитана долгим мрачным взглядом, генерал неопределённо хмыкнул и, взяв из стопки верхнюю папку, начал быстро пролистывать. Уже на второй странице он удивлённо поднял брови и, задумчиво протянув: «Ну и ну», повернулся к капитану: – Что было главным критерием отбора кандидатов для работы с собаками? – Прежде всего наличие у кандидата своей собаки. И желательно не первой.