Бестужев-Рюмин замолчал. Пауза затянулась, и тишину нарушил старший механик: - А что же "Рюрик"? - Командир "Рюрика" - губы Анатолия Ивановича беззвучно зашевелились, словно проговаривая что-то, но он взял себя в руки и продолжил: - Командир "Рюрика" привел свой крейсер в Ревель как ни в чем не бывало. В рапорте указал, что в ходе боя обнаружил перископ подводной лодки и вынужден был выполнять маневр уклонения, в результате чего потерял контакт с "Дерфлингером". Возобновить контакт он не имел надежды, так как "Рюрик" сильно уступал в скорости германскому соединению и потому принял решение возвращаться домой. При этих словах, ледяной ужас, сковавший Николая, вмиг растворился в океане всепоглощающей ярости. Кавторанг не видел, как отреагировали на эту новость другие, сам он едва ли мог усидеть в кресле, но Бестужев-Рюмин еще не закончил: - Однако, когда ему стало ясно, что этот номер не пройдет, и что его действия расцениваются как трусость и невыполнение приказа в бою, он не нашел в себе мужества предстать перед судом и застрелился. Анатолий Иванович обвел офицеров тяжелым взглядом: - Я не буду объяснять очевидного, господа, вы все отлично понимаете сами. Есть ли у кого вопросы? - Выжившие... С "Баяна" кто-нибудь выжил? - Николай не узнавал звуки собственного голоса - Неизвестно - сочувственно глядя на кавторанга, ответил ему Анатолий Иванович: - Но буду откровенен - вряд ли. Крейсера ушли далеко и плохо видели, как погиб "Баян", но Бахирев сообщил, что крейсер взорвался. Офицеры других крейсеров считают так же. А в таких случаях.... Больше спрашивать было нечего. *** - Из-за недостатка сил мы постоянно упускаем множество возможностей нанести ущерб неприятелю - продолжал фон Эссен: - Под Либавой, немцы задействовали только легкие крейсера и всякое старье, включая броненосец береговой обороны "Беовульф" и все это Бахирев вполне мог распугать и уничтожить. Однако для прикрытия этих невеликих, в общем-то, сил, немцы использовали минимум три своих броненосных крейсера, каждый из которых индивидуально сильнее любого корабля 1-ой бригады. Даже и здесь мы еще могли надеяться на какой-то успех, но, как только немцы узнали о нашем присутствии, в море немедленно вышла эскадра броненосцев типа "Виттельсбах"! Тем самым, немцы обеспечили себе подавляющее превосходство и вынудили контр-адмирала Бахирева держаться крайне осторожно. В итоге немецкие корабли действовали у Либавы почти невозбранно, помешать им мы не смогли. То, что 1-ой бригаде все же удалось потопить "Мюнхен" следует считать большой удачей, но сорвать операцию Бахирев, конечно, не имел ни малейшей возможности - Николай Оттович сделал маленькую паузу, чтобы перевести дух: - А ведь мы могли полностью уничтожить врага у Либавы, со всеми поддерживающими их броненосцами и броненосными крейсерами. Достаточно было бы отправить в бой пару дредноутов и быстроходные крейсера. Все эти "Принцы Генрихи" и "Виттельсбахи" ничего не в состоянии противопоставить двум линкорам типа "Севастополь". Конечно, эти немецкие корабли уже устарели и не имеют большой боевой ценности, но сейчас на них тренируются матросы для новейших дредноутов кайзера. Уничтожив их, мы бы сильно сдвинули ввод в строй новых линкоров хохзеефлотте. Кроме того, получив такой удар, немцы, возможно, были бы вынуждены вообще воздержаться от активных операций на Балтике, потому что для их прикрытия им бы требовались дредноуты, а держать их здесь они не могут, потому что боятся оставить свои базы в Северном море на растерзание англичан. Тем самым мы, вероятно, упустили возможность полностью обезопасить Финский залив от угрозы вторжения. И то же самое можно было сказать о несчастливом для нас бое у Готланда. Если бы отряд контр-адмирала Бахирева прикрывали дредноуты, он не понес бы таких потерь, а вот немцы вполне могли потерять "Дерфлингер". Даже один линкор типа "Севастополь" сильнее "Дерфлингера", а уж два - тем более: конечно, линейный крейсер быстрее, но можно было взять неприятеля в клещи и не дать ему уйти. К нашему глубочайшему сожалению, запрет на использование нашей 1-ой эскадры линейных кораблей привел к тому, что с апреля этого года мы упустили как минимум две возможности нанести немцам поражение на море, но хуже то, что мы не смогли воспрепятствовать их операциям. Но я не призываю сожалеть об упущенных возможностях, а прошу рассмотреть угрозы, которые нам готовит не столь уж далекое будущее. - И какие же угрозы Вы видите, господин вице-адмирал? - скорее изображая заинтересованность, нежели на самом деле ее испытывая, обратился к фон Эссену Государь. Плохо. Николай Оттович внимательно смотрел за реакцией собрания и не видел для себя ничего хорошего В лучшем случае - вежливое внимание без особого интереса, на лицах у иных - скука, но вот его непосредственный начальник Рузский уже откровенно злился. Ну что ж... Придется идти с козырей. - Я ожидаю в самом ближайшем будущем прорыва немцев в Финский залив и прошу разрешения использовать 1-ую бригаду линейных кораблей для предотвращения этого - заявил он Брови самодержца Российского поползли вверх. Да и не у него одного. "Ну что же" - печально улыбнулся про себя фон Эссен: "По крайней мере вниманием собрания я, кажется, овладел" - Но... Поправьте меня, если я ошибаюсь, Николай Владимирович, разве Эссену запрещено использовать дредноуты для обороны Финского залива? - Конечно же разрешено, Ваше величество - тут же ответил Рузский. - Запрет на использование этих кораблей для иных задач как раз и вызван необходимостью сохранить их для решительного боя на минно-артиллерийской позиции, и господину фон Эссену об этом прекрасно известно. Николай Второй повернул лицо к вице-адмиралу, царственная бровь взлетела вверх - Разрешите объяснить, Ваше Величество! - Слушаю Вас, вице-адмирал - Недавние сухопутные успехи немцев в Литве связаны с тем, что они поддерживают свои приморские фланги морской силой. Обстреливают наши позиции, высаживают десанты ("На самом деле помощь сухопутной армии была невелика" - подумал про себя Николай Оттович: "Но какой генерал откажется от такого объяснения своего неуспеха?"). Мы не сумели остановить их на море и дали им соблазн продолжать. Сейчас немцы движутся к Виндаве и на Ригу, а если Рига падет, это станет большой победой германского оружия. Соответственно немцы, как и раньше, будут стремиться поддержать свои наступающие войска с моря. А для этого им понадобится войти в Рижский залив, потому что Рига, как-никак, находится на его побережье. - Так вот, как это ни печально, но Рижский залив от полномасштабного вторжения мы не защитим. Там сейчас два броненосца береговой обороны, "Сенявин" с "Апраксиным", ветераны цусимского сражения. Я отправлю туда "Славу" и "Цесаревича", осадка позволяет им, в случае чего, уйти из Рижского в Финский залив, слава Богу дноуглубительные работы мы начали заранее. Но это и все, другие линкоры сидят глубже и имеющимися фарватерами пройти не смогут. Два старых линкора и два броненосца береговой обороны, вероятно, смогут остановить несколько броненосцев из состава 4-ой эскадры, но не дредноуты хохзеефлотте. - А как же береговые укрепления? - Их мало, Ваше Величество, мы не успели построить все, что собирались, но даже если бы и построили, самостоятельно им большой флот не удержать. Разрешите продолжать? - Я, признаться, не совсем понимаю - нахмурился Николай Второй: - Вы говорили о вторжении в Финский залив, а я желал получить Ваши объяснения. Вместо этого Вы рассуждаете о вторжении в Рижский залив. Возможно, я ошибаюсь - чуть улыбнулся самодержец: - Но я только вчера смотрел на глобус и готов ручаться: Финский и Рижский заливы - это не одно и то же За столом раздались смешки. - Совершенно верно, Ваше Величество - поклонился Государю фон Эссен. - Но проблема в том, что, убедившись в незащищенности Рижского залива, немцы очень быстро сообразят, как выгодна им была бы организация базы флота - не в Либаве, а непосредственно в Моонзунде. - Так что же... Вы хотите сказать, что флот не сможет защитить собственную базу в Моонзунде? - Без дредноутов - не сможет, Ваше Величество. - Опять дредноуты - возвел очи горе Николай Владимирович Рузский: - Да, риск прорыва крупных сил германского флота в Рижский залив есть. Но что они там такого страшного сделают? Потеря Риги? Рига, конечно, важна, но Санкт-Петербург во сто крат важнее! Мы не можем позволить себе потерять флот, обороняя Ригу и затем получить немецкий десант в устье Невы! - внушительно произнес он и продолжил: - А что мы еще можем потерять, проиграв сражение за Рижский залив? Моонзунд? Это крайне печально, но не смертельно, нет, не смертельно! Вы сами, господин вице-адмирал, только что сказали, что проход из Рижского в Финский невозможен для современных линкоров. А значит, присутствие немцев в Рижском заливе нашей северной столице не угрожает! - Я сожалею, но Моонзунд - ключ к Финскому заливу. Если немцы освоятся в Рижском заливе, то они смогут нанести двойной удар, форсируя центральную минно-артиллерийскую позицию и, одновременно, прорываясь из Рижского залива в Финский - Современные линкоры из Рижского в Финский не пройдут! - А зачем - современные? Мы многократно уступаем немцам в морских силах, бой на минной позиции - наша возможность уравнять шансы. Но что случиться, если в разгар такого сражения в нашем тылу окажутся восемь или десять старых кайзеровских броненосцев, пришедших из Рижского залива? Им-то осадка вполне позволит пройти там, где пройдут "Цесаревич" и "Слава". Ответом Николаю Оттовичу было молчание. Лица многих генералов достаточно живо сейчас напоминали ошарашенную физиономию Людвига Бернгардовича Кербера, когда фон Эссен, почти год тому назад, рассказал контр-адмиралу о такой возможности. "Все же умеем мы не замечать очевидного" - подумал про себя Николай Оттович: "Артиллеристы, завороженные процентами попаданий, не видят возможности вдвое ускорить пристрелку. Адмиралы, завороженные мощью дредноутов, совсем перестали брать в расчет старые, додредноутные броненосцы. Интересно, сколько еще всякого лежит у нас под носом, в ожидании, когда мы соблаговолим его увидеть?". Впрочем, сейчас не время предаваться отвлеченным размышлениям, следует ковать железо, пока горячо. - Наш флот слишком малочислен, чтобы отразить два удара одновременно, так что, если немцы смогут утвердить свое присутствие в Рижском заливе - морскую войну на Балтике смело можно считать проигранной. - Но крепость Петра Великого... - Не достроена и не будет готова остановить вторжение, Ваше императорское величество - выждав паузу, и поняв, что Николай II специально не окончил фразы, ответил фон Эссен. - Все это рассуждения, а не факты. - Рузский положил свою мощную ладонь на стол: - Конечно, мнение командующего Балтийским флотом чрезвычайно ценно и должно быть принято во внимание, но германский генеральный штаб ему не докладывает. Мы не можем знать, что задумали немцы. Война идет уже год, но они не старались вломиться ни в Рижский, ни, тем более, в Финский залив. - Тем не менее, все за то, что они такую попытку предпримут - ответил Николай Оттович. - До этого немцы держали основные силы в Вильгельмсхафене, в расчете на противодействие англичанам. Но Гранд Флит предоставил инициативу хохзеефлотте, в надежде поймать немцев в море и разбить. Немцы видят это и на рожон не лезут, а их экипажи застаиваются без дела. Поэтому перебросить дредноуты на Балтику и провести крупную, но ограниченную по времени операцию они могут и я, признаться, удивлен, что они не сделали этого раньше. Вы можете видеть, что немцы постоянно наращивают свои операции на Балтике и выделяют на это все больше и больше кораблей. Четвертая эскадра практически постоянно находится по нашу сторону Кильского канала. Почти все броненосные крейсера выведены из состава хохзеефлотте и переведены к нам. Теперь вот уже появился линейный крейсер! Мы не противодействуем с достаточной силой, и немцы постепенно наглеют. Они всерьез прощупывают оборону Рижского залива, и последние два рейда легких сил - тому пример. В ходе второго рейда они высадили небольшой десант! *** - Но наши успехи в ходе этой операции могли быть куда большими, если бы мы привлекли к этой операции дредноуты хохзеефлотте - продолжил свою речь принц Генрих. Командующий Флотом Открытого Моря Гуго фон Поль, опальный ныне, но все еще приближенный к кайзеру и чрезвычайно уважаемый флотом Тирпиц, а также и сам Вильгельм II смотрели на него с интересом. Прочие присутствующие здесь офицеры на решения Великой Тройки влиять не могли, а потому не представляли для принца Генриха никакого интереса: их лица для гросс-адмирала давно слились в одну большую декорацию. - Мы сейчас используем страх русских перед нашими тяжелыми кораблями, и только он удерживает их от использования главных сил - эскадры новейших дредноутов. Но так не может продолжаться вечно - и если, в один, далеко не прекрасный момент, они нанесут удар, то мы понесем тяжелейшие потери - продолжил гросс-адмирал: - Если бы русские рискнули, и вывели свои "Севастополи" под Либаву, они легко могли уничтожить наши отряды вместе с прикрытием, да и 4-ую эскадру тоже. И мы были бессильны им в этом помешать! "Дерфлингер" сумел подловить эскадру русских крейсеров, которая доставила нам столько беспокойства. Но мы располагали всего одним линейным крейсером против пяти русских кораблей, и он не успел уничтожить их всех до появления русского прикрытия! - Я всегда полагал, что один дредноут вполне способен разгромить два броненосца - несколько капризно заметил кайзер - Совершенно верно, Ваше Величество. Но все же "Дерфлингер" - это линейный крейсер, а не линкор, а броненосцы, с которыми он встретился, очень мощны. Тем не менее, "Дерфлингер", безусловно, мог бы их разбить в упорном бою, вот только ввязываться в такой бой в пределах досягаемости русских дредноутов... Было бы неправильно так рисковать линейным крейсером и у меня не было на это полномочий. - Да, да, это верно. "Дерфлингер" нужен хохзеефлотте в Вильгельмсхафене, против англичан - тут же согласился Вильгельм. - Но если бы мы располагали разведывательной группой контр-адмирала Хиппера в составе трех или даже четырех линейных крейсеров, то мы легко уничтожили бы и крейсера, и броненосцы русских. С "Дерфлингером" мы, конечно, достигли определенного успеха, но все же полной победы одержать не смогли. - Возможно, это так - промолвил фон Поль: