Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 7 из 8 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Однако сей поход не состоялся, так как днём 25 января в Порт-Артур пришёл потеряшка «Аскольд». Исправный и невредимый, под гордо развевающимся Андреевским флагом, да ещё и не один. Вместе с крейсером в Порт-Артур пришла долгожданная «Маньчжурия», с боевыми припасами и другим снаряжением, посланным для Тихоокеанской эскадры. Подстёгнутый телеграммой из штаба наместника, капитан «Маньчжурии» приказал механикам поднапрячь машины, а утром 25 января случайно встретился в море с «Аскольдом». Капитан 1-го ранга Грамматчиков немедленно помчался на доклад к наместнику, спеша сообщить о разрыве Японией дипотношений. Данная новость подтвердила полученную из Петербурга информацию, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Алексеев утвердился в мысли, что нападение японцев произойдёт в любой момент, и необходимо готовиться к отражению атак вражеского флота. По приказу наместника во Владивосток и Харбин были разосланы заранее приготовленные телеграммы, извещающие о неминуемой войне со Страной восходящего солнца. На следующий день на кораблях эскадры объявили боевую тревогу и зачитали приказ генерал-адъютанта о выходе в море утром 27 января. Одновременно с этим боевая тревога была объявлена на батареях береговой обороны, на постах наблюдения, разбросанных по побережью Ляодуна. По приказу капитана 1-го ранга Рейценштейна на «Амур» и «Енисей» загружались мины заграждения, которые в первую очередь следовало выставить в Талиенванском заливе, блокировав потенциальное десантноопасное направление. Тем временем, реализуя оперативную информацию, жандармское управление произвело несколько обысков в домах подозреваемых в шпионаже. В одном случае обыск закончился перестрелкой, в которой пострадали два контрразведчика и был убит подозреваемый китаец. Ещё трое китайцев оказали физическое сопротивление, быстро подавленное приданными жандармам казаками. Вечером 26 января над Порт-Артуром витало тревожное ожидание, подпитываемое какими-то нелепыми слухами о недавнем бое «Аскольда» с целой японской эскадрой. «…Что за чёрт? Да они издеваются, что ли? – генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Георгиевич Цапля бросил быстрый взгляд в сторону бывших подчинённых, застывших по стойке „смирно“. Те столь слёзно просились на срочный приём, что Юрий Георгиевич решил, что с него не убудет. – Нет, не похоже. Неужели это – правда, и тот старичок, что сидит в коридоре, создал настоящую машину времени? Или не машину, а какую-то другую фиговину… Но суть-то от этого не меняется – его изобретение действует, работает, чёрт возьми. И что же мне с этим теперь делать?..» – Кхм… Проходите, товарищи, присаживайтесь, – жестом указав на десяток свободных стульев, генпрокурор вновь стал вчитываться в бумаги. «…Нет, это не розыгрыш. Передо мною не те люди, которые станут хохмить, столь дурацким образом разыгрывая своё собственное начальство, – ещё раз перечитав рапорт, решил Цапля. – Похоже, мы имеем дело… Чёрт, неужели это всё – правда?..» – Елена Павловна, пригласите в кабинет господина Маликова, – отложив листы бумаги в сторону, генеральный нажал кнопочку селектора связи, затем откинулся на спинку стула. – Ну-с, дорогие мои, у вас есть последний шанс признаться, что вы подшутили над собственным начальством? Будем оформлять чистосердечное, или как? – Увы, изложенное майором юстиции Томилиным не шутка и не розыгрыш, – промокая платком вспотевшую лысину, произнёс тучный мужчина лет пятидесяти. – Я и сам поначалу не поверил, пока не увидел всё своими собственными глазами. – Разрешите? – на пороге появился главный виновник сегодняшнего «торжества» в кабинете генерального, пенсионер и изобретатель в одном лице, собственной персоной. – Маликов, Вячеслав Михайлович, полностью признаю свою вину, готов оказать следствию содействие во всех вопросах, касаемо моего устройства. – Кхм… Проходите, Вячеслав Михайлович, присаживайтесь… То, что вы признаётесь во всех грехах, это, конечно, радует, – генпрокурор с любопытством рассматривал шустрого старика, невольно лишившего его возможности отдохнуть завтра, в субботу. – Но было бы куда лучше, чтобы вы объяснили, каким образом можно вывести полковника юстиции Максименко из того состояния, в котором он сейчас находится. – Увы, господин генеральный прокурор, я не знаю, как это сделать, – пенсионер сокрушённо развёл руками, и в уголках его глаз мелькнули слезинки. – Если бы я только мог… – Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что с данного момента и вы, и ваше изобретение попадают под особый контроль со стороны государства? – помолчав минуту, поинтересовался хозяин кабинета. – Да, я готов на любые жертвы, – понурив голову, кивнул старик. – Лишь бы это помогло Руслану… полковнику Максименко. – Ну, жертв нам не нужно, а вот секретность соблюдать придётся, – прищурился Цапля. – Вячеслав Михайлович, думаю, вы понимаете, что очень скоро вашим вопросом займётся сам Президент? И вам придётся с ним разговаривать, делать полную выкладку по устройству, и не только. – Да, я готов к такому разговору, – подтвердил Михалыч. – Готов передать нашей науке всю документацию по оборудованию, все мои расчёты и теоретические выкладки. – Что же, вижу, что мы сработаемся, – лёгкая улыбка скользнула по губам хозяина кабинета. – Сергей Сергеевич, как я понимаю, ни ваше непосредственное начальство, ни ФэЭсБэ пока что не в курсе, да? – Совершенно верно, Юрий Георгиевич, мы не посвящали коллег из параллельного ведомства в нашу маленькую проблему, – чувствуя, что всё складывается удачно, подтвердил старший из визитёров в погонах. – С нашим же непосредственным начальством мы, образно говоря, пока что не съели ни одного пуда соли… Поэтому я и майор Томилин сразу же обратились к вам. – Ну, и отлично. Пусть на этот раз «коллеги» останутся с носом, – удовлетворённо кивнув, генпрокурор вновь нажал кнопку селектора. – Елена Павловна, организуйте нам четыре чая, пожалуйста… Да, с выпечкой и печеньем. «…Слава богу! Всё-таки Юрий Георгиевич – настоящий мужик! Сразу вник и моментально разрулил ситуацию». – Минут пять спустя четверо мужчин мирно чаёвничали за отдельным столиком, ведя нейтральную беседу на тему размера пенсий и прожиточного уровня. Майор юстиции Томилин мысленно поблагодарил Бога, что их визит к генеральному завершается на мажорной ноте. И Михалыч цел, и карьере его упитанного начальника ничто не угрожает, и сам он не получил даже выговор. Теперь, похоже, вопросом старика-изобретателя займётся сам Президент, лично. Интересно, как тот отреагирует на доклад генпрокурора? Поинтересуется о здоровье, посоветует не читать на ночь фантастику? Впрочем, пусть президент говорит что угодно, лишь бы бросил на решение проблемы лучшие умы страны – профессоров и академиков, физиков и биологов, да хоть шаманов и колдунов. Лишь бы это помогло вернуть в этот мир полковника Максименко, живым и невредимым, в здравом уме и твёрдой памяти. Эх, Иваныч, Иваныч, и какого лешего ты полез к той грёбаной аппаратуре? Глава 6 Уже в сумерках, попыхивая клубами дыма из единственной дымовой трубы, на порт-артурский рейд вышла канонерская лодка «Кореец». Следом за ней из прохода показался узкий корпус четырёхтрубного истребителя, назначенного этой ночью в пару к «Корейцу». Оказавшись на внешнем рейде, истребитель увеличил ход, обгоняя ползущую на шести узлах канонерку, и вскоре стал почти невидим в наступившей темноте. Впрочем, спустя какое-то время силуэт «сокола», угодил в луч берегового прожектора, выхватившего из темноты и сам корабль, и тянущиеся из его труб струйки дыма. Расположенный на Электрическом утёсе прожектор скользил по внешнему рейду в поисках подкрадывающегося по ночам врага. С десяток секунд мичман – заступивший на вахту береговой наблюдатель – разглядывал угодивший в луч света четырёхтрубник, а затем с облегчением отвёл цейссовский бинокль в сторону: свой. Этой осенью, во время многочисленных ночных учений мичман выучился безошибочно определять типы истребителей порт-артурской эскадры, как, впрочем, и других русских кораблей. Канонерка обменялась сигналами со стоявшим на рейде крейсером «Паллада» и, изменив курс, поползла в обозначенный для патрулирования квадрат. Из прохода вышла следующая пара дозорных кораблей – «Гиляк» и «Стерегущий», которые сразу же повернули, идя вдоль берега Тигрового полуострова. Поздравив с именинами супругу вице-адмирала Старка и открыв вместе с адмиральшей сам бал в её честь, спустя какое-то время наместник удалился восвояси. На завтра был запланирован поход эскадры к побережью Кореи, поэтому именины жены Старка праздновали, начиная с шести часов вечера. За последние же месяцы выдалось столько нервотрёпки, что генерал-адъютанту требовалось отдохнуть перед новым тяжёлым днём. Увы, планам Евгения Ивановича не суждено было сбыться. Около одиннадцати часов ночи подполковник Болоховитинов передал срочную просьбу от господ Проскурина и Великанова принять их безотлагательно. Ещё пару месяцев назад в ответ на подобную срочность Алексеев, скорее всего, предложил бы офицерам зайти завтра, не донимая высокое начальство по ночам. Но, судя по всему, дела действительно не терпели отлагательства, и генерал-адъютанту пришлось пойти навстречу собственным подчинённым. Жандармы не разочаровали, доложив сначала о ликвидации достаточно разветвлённой сети японских шпионов, а затем поведав о своих новых оперативных планах. Алексеев скривился, как от кислого, но дал «добро» на разработку британских и французских подданных, подозреваемых в связях с японцами. Конечно, в перспективе мордобитие иностранцев могло спровоцировать международный скандал, но Петербург далеко, а шпионы – вот они, рядом. В общем, пусть болтуны-дипломаты засунут языки себе… в одно место и не мешают наместнику защищать самодержавие и отечество от любой потенциальной угрозы. Приблизительно в 23.15 вечером двадцать шестого января мичман Бойсман, вахтенный офицер «Корейца» обнаружил в луче прожектора неизвестный истребитель. Прекрасно зная, что все три русских дозорных истребителя держались рядом с канонерскими лодками, мичман объявил боевую тревогу и приказал комендорам немедленно открыть огонь.
Буквально спустя пару секунд после приказа Бойсмана в нескольких кабельтовых мористее засверкали вспышки, и до моряков донёсся грохот канонады. Это открыла огонь канонерка «Манджур», которая на пару с истребителем «Сердитый» патрулировала квадрат южнее «Корейца». Вспышки сверкали не переставая: малокалиберные пушки «Манджура» и «Сердитого» лупили с частотой пулемётов, периодически заглушаемые грохотом стодвадцатимиллиметровок канлодки. Появление на мостике «Корейца» его командира, капитана 2-го ранга Беляева, совпало с первым выстрелом из кормового орудия. Открыл огонь и «Сторожевой», чей силуэт темнел справа по носу. По горизонту зашарили бледные лучи прожекторов, количество которых заметно увеличивалось. – Истребитель врага пустил мину! – завопил кто-то из сигнальщиков, похоже, разглядев отворот в сторону появившейся с кормовых углов тени. – Лево руля! Штурвал до упора! – хотя капитан 2-го ранга Беляев и не видел самого пуска мины, он имел возможность прикинуть примерный курс мчащейся под водой смертоносной стальной сигары. – Просигнальте «Сторожевому»: враг за кормой, пытается прорваться вдоль берега! Слитный грохот сдвоенного залпа 120-мм орудий заглушил часть фразы командира «Корейца». Пару секунд спустя над канонеркой прошелестело в воздухе несколько крупнокалиберных снарядов – это открыли огонь «Варяг» или «богини», невидимые в темноте на фоне берега. «Сторожевой» повернул в сторону нападавших, частя из малокалиберных и увеличивая ход. Похоже, командир истребителя собирался сойтись с врагом на расстояние пистолетного выстрела. Спокойная беседа наместника и жандармов была прервана канонадой из десятков орудий всех калибров. В первые пару минут до дворца доносились лишь отзвуки далёкой перестрелки на море, а затем к веселью дружно подключились более серьёзные калибры. Ударили крупнокалиберные орудия береговых батарей, раз за разом вторили им шестидюймовки крейсеров, заглушая хлопанье более мелких пушек. Судя по всему, всё действо происходило на внешнем рейде крепости, и в нём участвовали почти все находившиеся там корабли. Наместник и его контрразведчики выскочили на улицу, пытаясь сориентироваться в происходящем. – Ваше высокопревосходительство, получено сообщение с Электрического утёса: эскадра отражает минную атаку! – потрясая бумажкой с текстом, следом за Алексеевым и жандармами из дворца выбежал подполковник Болоховитинов, старший адъютант наместника. – Ну, вот, и дождались, слава тебе, Господи, – сняв фуражку, генерал-адъютант размашисто перекрестился. – Боже правый, помоги нам победить лютого ворога. – Ваше высокопревосходительство, разрешите нам удалиться? – обратился к наместнику ротмистр Проскурин. – Судя по всему, нам пришла пора форсировать некоторые важные мероприятия. – Идите, господа, служите на благо Отечества, – не найдя никаких иных слов, Алексеев просто взял и перекрестил обоих жандармов. – Да поможет вам Бог! Контрразведчики быстрым шагом растворились во тьме, а генерал-адъютант возвратился во дворец, пройдя прямо в телеграфную, куда стекалась пока ещё скудная информация с береговых постов и батарей. Следующий час наместник провёл среди телеграфистов, диктуя приказы и распоряжения первоочередной важности, поднимая по боевой тревоге гарнизон крепости. Бой на рейде разгорался. Обнаруженный ещё до начала атаки отряд японских истребителей под командованием капитана 1-го ранга Асайя столкнулся с противодействием русских дозоров. Северные варвары стреляли довольно-таки метко. Флагманский миноносец Асайя – «Сиракумо» – уже получил 75-мм снаряд в дымовую трубу и сейчас стремительно выходил из-под обстрела «Корейца». Выпущенная по врагу мина прошла мимо, а артиллерия истребителя при всём желании не могла нанести серьёзного вреда более крупной русской канлодке. Вся надежда теперь на великолепные машины «Сиракумо», на его низкий малозаметный в темноте силуэт и на атаки других кораблей отряда. Словно смилостивившись над первой неудачей Асайя, боги послали самураям первую удачу: на рейде глухо громыхнуло, и у борта какого-то русского корабля поднялся вспененный водяной столб. В следующее мгновение командир японского отряда зашипел сквозь зубы проклятье в адрес демонов моря: вокруг «Сиракумо» легло несколько крупнокалиберных снарядов, обрушив на мостик истребителя плотный душ из холодной морской воды. Вступив в бой самыми первыми из русских кораблей, «Манджур» и «Сердитый» вскоре были вынуждены начать отход в сторону рейда. Дрожа всем корпусом и выжимая из машин всё возможное, словно во времена своей молодости, канонерка то и дело меняла курс, уклоняясь от торпедных атак японцев. На пару русских кораблей навалилась сразу целая четвёрка японских истребителей, поначалу пытавшаяся тихо и незаметно прокрасться на внешний рейд. Ослепляемые вспышками выстрелов из собственных орудий, комендоры ловили в прицел мелькающие то тут, то там тени, посылая во врага снаряд за снарядом. В ответ из темноты прилетали японские снаряды, малокалиберные, но обладающие хорошим осколочным эффектом. После трёх подряд попаданий в экипаже «Манджура» появились первые раненые, а какой-то шальной осколок вывел из строя одну 75-мм пушку Канэ. Маневрирующий рядом с канонеркой и поддерживающий её огнём «Сердитый» получил всего лишь одно попадание в бак, не вызвавшее, впрочем, каких-нибудь серьёзных повреждений. Из крупных кораблей эскадры к моменту начала японской атаки на внешнем рейде Порт-Артура находились крейсера, а также три наиболее быстроходных броненосца: «Ретвизан», «Цесаревич», «Пересвет». Последние стояли ближе к Тигровому полуострову, прикрываемые «Новиком», «Аскольдом» и «Богатырём». Чуть поодаль на якорях стояли канонерские лодки «Гремящий» и «Отважный», готовые в любой момент поддержать огоньком дозорные пары. Мористее расположился отряд под командованием капитана 1-го ранга Рейценштейна, недавно назначенного вместо контр-адмирала Витгефта – «Паллада», «Диана» и «Варяг». «Богини» и «Варяг» стояли под парами, в готовности немедленно дать ход, ближе к проходу в получасовой готовности дымил парой труб «Баян». У самого входа во внутреннюю гавань застыл гружённый кардиффом вспомогательный крейсер «Ангара», по указанию наместника вооружённый разнокалиберной устаревшей артиллерией. В первом ряду лёгкая зыбь покачивала пароходы «Цицикар», «Аргунь», «Казань», «Мукден», «Екатеринослав», «Хайлар», «Харбин» и «Николай». Здесь же находились старые клиперы «Джигит» и «Разбойник», служившие в последнее время в качестве целей при проведении учебных торпедных стрельб. Клиперы несли на своих мачтах настоящую иллюминацию, чем разительно отличались от полностью затемнённых кораблей из отряда Рейценштейна. Как только дозорные канонерки и истребители вступили в перестрелку с японцами, на крейсерах пробили боевую тревогу, а комендоры зарядили орудия фугасными (снарядами). На «Палладе» включили прожектора, лучи яркого света заскользили по свинцовым волнам. Стоявшая поблизости «Диана» также включила свои прожектора, в полной готовности открыть огонь по обнаруженному врагу. – Николай Карлович, японские миноносцы! – выпалил капитан 1-го ранга Коссович, едва на мостике крейсера появился Рейценштейн. – Самураи всё-таки решились на нас напасть! – Смотрите! Там, в луче прожектора! – указывая направление, взмахнул рукой лейтенант Бровицын. – Вот они, сразу две единицы! – Да стреляйте же вы, скорее! – воскликнул Рейценштейн, разглядев идущие в кильватерном строю четырёхтрубники. – Приказ по отряду: немедленно сняться с якоря! Быстрее передайте приказ на «Диану» и на «Варяга»! Луч прожектора вновь выхватил из темноты четвёрку истребителей, очень похожих на миноносцы типа Невского завода. Головной из них нёс на мачте включёнными красный и белый огни, как это было принято в порт-артурской эскадре. В какой-то момент Рейценштейну даже показалось, что он видит русские корабли, но каперанг сразу вспомнил, что опознавательным цветом дозора сегодня являются красный и зелёный цвета. Сомнения разрешились сами собой, когда истребители неожиданно разошлись влево и вправо, а недалеко от одного из них взметнулись фонтаны воды: это прилетели снаряды с «Манджура». Отрывисто застучали 75-мм пушки левого борта, дала залп пара 120-мм орудий того же борта, затем гулко ухнула баковая шестидюймовка. Яркие вспышки выстрелов на миг ослепили командный состав крейсера, заставив офицеров прикрыть руками и зажмурить глаза. На пару секунд мостик «Паллады» заволокло клубами кордитного дыма, и Николай Карлович закашлялся, не успев сделать паузу на вдохе. – Есть попадание! – сквозь грохот стрельбы донёсся срывающийся голос кого-то из сигнальщиков. – Второй слева горит! «…Да уж, всё прямо наоборот: попал с бала на корабль, – усмехнулся Рейценштейн, припомнив, как ещё час назад поздравлял с именинами супругу начальника эскадры. – А как Оскар Викторович огорчится, что ему не дали дотанцевать…» Снявшись с якорей, крейсера сразу же стали маневрировать, ведя беглый огонь по вражеским истребителям из всех калибров. Меткие выстрелы комендоров «Паллады» и «Дианы» достигли целей, нанеся повреждения сразу трём японским миноносцам. Благодаря стрельбе «богинь» «Сердитый» и «Манджур» смогли отбиться, избежав попаданий вражеских торпед. На выручку самому южному дозору уже спешили «Гиляк» и «Стерегущий», а у Тигрового полуострова спешно поднимал пары «Новик». Между тем японцы достигли второго и последнего своего успеха: пытаясь атаковать «Варяга», истребитель «Касуми» выпустил мину, которая угодила в корму парохода «Цицикар». К сожалению, комендоры «Варяга» не смогли поддержать реноме своих коллег с «богинь», и «Касуми» благополучно удрал, несмотря на то что снаряды с крейсера падали у самого его борта. Постепенно стрельба сама собой стихала, удаляясь вслед за японцами куда-то в море. Как позднее выяснилось, капитан 2-го ранга фон Эссен бросился на своём «Новике» в погоню за отходящим врагом, не дожидаясь выхода из гавани 1-го отряда истребителей. «Новик» сумел нагнать пару японских кораблей, и даже повредить одного из них, но на выручку «Сазанами» и «Акебоно» примчалась четвёрка миноносцев, и Николай Оттович с сожалением был вынужден повернуть назад. Контакт был потерян, а подошедшие чуть позднее 1-й и 2-й отряды истребителей – «немцы» и «французы» – под общим командованием капитана 1-го ранга Матусевича, не смогли обнаружить ни одного вражеского миноносца. По мере прекращения огня на рейде в Порт-Артуре стали слышны отдалённые крики команд, грохот колёс по булыжной мостовой, лязг железа и прочий шум растревоженного нападением города. Постепенно во дворце Алексеева собирались вызванные им начальники: генерал-лейтенант Стессель, вице-адмирал Старк, примчавшийся прямо с бала своей супружницы вместе с Ухтомским, Иессеном и Греве, генералы Фок, Белый и Кондратенко.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!