— Ура! Есть! Вот поймай-ка, если сумеешь! Она торжествующе запрыгала, ожидая, что Якоб сейчас бросится разыскивать мячик, — но он застыл на месте, в неуверенной позе, глядя в небо куда-то над её головой. Китти обернулась и тоже посмотрела в ту сторону. Оказалось, она запульнула мячик не вперёд, а вверх, куда-то себе за плечо, и теперь он невозмутимо падал все вниз и вниз, за стену, за пределы парка, на дорогу. Потом раздался ужасающий звон разбитого стекла, визг тормозов, резкий металлический грохот. Китти взглянула на Якоба. Якоб взглянул на Китти. И они бросились бежать. Они мчались без оглядки через газон, к мосту. Они бежали бок о бок, опустив головы, работая локтями, как на беговой дорожке. Китти все ещё сжимала в руках биту. Бита мешала ей бежать. Сообразив это, девочка ахнула и отшвырнула её в сторону. Якоб вскрикнул и резко затормозил. — Дура ты! На ней же моя фамилия!.. Он бросился назад. Китти замедлила бег, оглянулась, чтобы увидеть, как он подберет биту… И, оглянувшись, она увидела позади, не так уж далеко, открытую калитку в стене, ведущую на дорогу. В проеме калитки появилась фигура в чёрном. Она стояла и осматривала парк. Якоб подобрал биту и догонял Китти. — Скорей! — пропыхтела девочка, когда он поравнялся с ней. — Там кто-то стоит… Она умолкла — ей не хватало дыхания, чтобы говорить. — Уже близко! Якоб пробежал вдоль берега пруда. Стайка диких уток, перепугавшись, загалдела и взмыла в воздух. Они миновали рощицу буков и оказались на тропинке, ведущей наверх, к мосту. — Нам бы только на тот берег… там мы в безопасности… Спрячемся в яме… Недалеко уже… Китти с трудом подавляла желание обернуться. Она уже представляла себе, как чёрная фигура бежит по траве следом за ними. У неё мурашки по спине ползали от этой мысли. Но они бегут слишком быстро, он их ни за что не поймает… Всё будет хорошо, они сумеют скрыться. Якоб взбежал на мост, Китти следом. Их ноги топали по мосту, точно отбойные молотки, отдаваясь гулом вибрирующего металла. Вот они уже на середине моста, осталось совсем немного… И тут в конце моста возникло из ниоткуда нечто. Якоб с Китти оба вскрикнули и с разбегу остановились, замерли на месте, налетев друг на друга, отчаянно, инстинктивно пытаясь избежать столкновения с тварью. Тварь была ростом с человека и держалась так, как будто и была человеком: она стояла на двух длинных ногах, протянув навстречу детям руки с цепкими пальцами. Но это был не человек. Больше всего существо смахивало на мартышку, только очень большую и сильно растянутую в высоту. Все его тело поросло бледно-зелёным мехом, за исключением головы и морды, где мех был тёмно-зелёным, почти чёрным. Злобные глаза сверкали желтизной. Существо склонило голову набок и ухмыльнулось, разминая длиннющие руки. За спиной у него, точно хлыст, извивался тонкий ребристый хвост, со свистом рассекая воздух. На какой-то момент Якоб с Китти остолбенели, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть звук. Потом Китти вскричала: — Назад, назад, назад! А Якоб, ошеломленный, все стоял как вкопанный. Китти схватила его за воротник рубашки и потянула назад. И сама обернулась. У противоположного конца моста, преграждая собой другой выход, стоял, руки в карманы, с галстуком, аккуратно заправленным под молескиновый жилет, джентльмен в чёрном костюме. И джентльмен этот ни чуточки не запыхался. Китти так и застыла, вцепившись в воротник Якоба. Она просто не могла разжать руку. Она смотрела в одну сторону, Якоб в другую. Она почувствовала, как Якоб тоже протянул руку и вцепился в ткань её футболки. И ни звука — только их частое дыхание да хвост чудовища со свистом рассекает воздух. В небе, громко каркнув, пролетела ворона. Китти слышала, как кровь стучит у неё в ушах. Джентльмен не спешил заговорить с ними. Он был довольно низенький, но при этом крепкий и плечистый. В центре его круглого лица торчал на удивление длинный и острый нос, который, даже в эти мгновения унизительного ужаса, напомнил Китти стрелку солнечных часов. Лицо незнакомца было совершенно лишено какого бы то ни было выражения. Стоящий рядом Якоб дрожал как лист. Китти поняла, что он рта не откроет. — Пожалуйста, сэр, — хрипло начала она. — Ч-что вы хотели? Последовала длительная пауза. Такое впечатление, что джентльмену было противно с ней разговаривать. А когда он наконец заговорил, его голос звучал чрезвычайно мягко, и это было очень страшно. — Несколько лет тому назад, — сказал он, — я купил свой «роллс-ройс» на аукционе. Он, конечно, сильно нуждался в ремонте, но, несмотря на это, обошелся мне в значительную сумму. С тех пор я потратил на него гораздо больше денег: поменял кузов, колеса, мотор и, главное, поставил оригинальное ветровое стекло из тонированного хрусталя. В результате моя машина сделалась, наверное, самым лучшим «роллс-ройсом» во всём Лондоне. Можно сказать, это было моё хобби, маленькое развлечение посреди тяжких трудов. Только вчера, после многомесячных поисков, я сумел раздобыть подлинный фарфоровый номерной знак и прикрепил его к капоту. И вот наконец моя машина приобрела завершенный облик. Сегодня я выехал на ней прокатиться. И что же произошло? На меня ни с того ни с сего напали двое щенков-простолюдинов! Вы разбили мне ветровое стекло, из-за вас я утратил контроль над собой; я врезался в фонарный столб, разбил кузов, колеса и мотор, а мой фарфоровый номер разлетелся на дюжину осколков. Моя машина уничтожена. Восстановить её невозможно… Он умолк, чтобы перевести дыхание, облизнул губы толстым розовым языком. — И ты спрашиваешь, что я хотел? Ну, прежде всего, мне любопытно послушать, что вы скажете. Китти оглянулась по сторонам, пытаясь срочно что-нибудь придумать. — Э-э-э… Ну, для начала, наверное, «Извините»? — «Извините»?! — Да, сэр. Понимаете, это вышло случайно, мы совсем не… — Это после всего, что вы натворили? После причиненного вами ущерба? Двое зловредных маленьких простолюдинов… У Китти на глазах выступили слёзы. — Это неправда! — с отчаянием сказала она. — Мы не нарочно разбили вашу машину. Мы просто играли! Мы даже не видели, кто там едет по дороге! — Играли? В этом частном парке? — Он не частный. Ну, может, и частный, но это неправильно! Китти понимала, что этого говорить не следует, но, помимо своей воли, почти кричала. — Тут ведь никого не было, никто тут не гулял, верно? Мы никому не мешали! Почему же нам сюда нельзя? — Китти, заткнись! — прохрипел Якоб. — Немиадес, — сказал джентльмен, обращаясь к обезьяноподобной твари на противоположном конце моста, — не будешь ли ты так любезен подойти на пару шагов поближе? У меня тут есть дело, хотелось бы, чтобы ты с ним разобрался. Китти услышала негромкое клацанье когтей, почувствовала, как съежился Якоб. — Сэр, — тихо сказала она, — нам очень жаль, что с вашей машиной так вышло. Честное слово. — Тогда почему же, — осведомился маг, — вы оба бросились бежать, вместо того чтобы остаться и принять на себя ответственность? — Пожалуйста, сэр… — тихо-тихо пролепетала девочка. — Мы испугались… — Ах, как остроумно! Немиадес… Думаю, Чёрная Молотилка тут будет в самый раз, а? Китти услышала потрескиванье гигантских пальцев и задумчивый голос: — А на какой скорости? Эти двое меньше среднего веса. — Думаю, на достаточно суровой, как тебе кажется? Машина была очень дорогая. Займись-ка. И волшебник, похоже, счел свою роль в этом деле завершенной. Он развернулся, не вынимая рук из карманов, и, прихрамывая, направился обратно к калитке. Быть может, они сумеют смыться… Китти дернула Якоба за воротник: — Бежим! Лицо у него сделалось мертвенно-бледным. Китти еле разобрала его слова: — Нет смысла. Мы не сможем… Он выпустил её футболку и стоял, безвольно уронив руки. Цокот когтей. — Повернись ко мне лицом, дитя. На миг Китти пришло в голову, что можно бросить Якоба и убежать одной. Сбежать с моста, скрыться в парке… Но она тут же устыдилась этой мысли и себя самой за эту мысль. Она повернулась и уставилась в лицо твари. — Вот так лучше. Для Молотилки предпочтительно поддерживать зрительный контакт. На обезьяньей роже не было заметно особой злобы — разве что лёгкая скука. Китти, справившись со страхом, умоляюще подняла руку: — Пожалуйста, не обижайте нас! Жёлтые глаза расширились, чёрные губы грустно выпятились. — Боюсь, это невозможно. Я получил приказ, а именно: подвергнуть вас двоих наказанию с использованием Чёрной Молотилки, — и я не могу не выполнить его, не подвергнувшись большой опасности. Неужели вы хотите, чтобы меня подвергли Испепеляющему Пламени? — По правде говоря, я бы предпочла именно это… Демон дёрнул хвостом из стороны в сторону, как рассерженная кошка, после чего согнул ногу и почесал внутреннюю сторону противоположного колена длинным когтем. — Несомненно. Ну что ж, ситуация неприятная для нас всех, не будем же её затягивать. И поднял руку.