— Невероятно. Вы даже поедание шоколада сопровождаете инструкцией, — сказала детектив, улыбаясь и качая головой. Бентли пожала плечами, откусила от батончика и прикрыла глаза: сладость приятно смешивалась с соленым послевкусием от орехов. Очень вкусно. Затем съела еще два соленых кешью и снова кусочек шоколада. — Действительно хорошее сочетание! — Странная вы, Бентли… — Можете называть меня Зои. — Ладно. — О’Доннелл тоже откусила «КитКат». — Странная ты, Зои. Но мне и правда не хватало шоколада. Глава 17 В фургоне пахло сигаретами и протухшей едой. Владеющий собой человек глубоко дышал ртом. Несмотря на ночной холод, они опустили стекла, чтобы не задохнуться в ожидании. Но легкое дуновение ветерка не спасало от зловония. Он хотел взять хорошую машину, но Дэниел настоял, чтобы они арендовали старый фургон. Расплатились наличными — так остается меньше следов. Владеющий собой человек доверял чутью Дэниела. Его друг сидел на пассажирском сиденье, кусая ногти. Он нервничал весь день, они даже чуть не отменили охоту. Ориентировку с фотографией Дэниела опубликовали на местных новостных сайтах. Имя указали неправильно, назвав его Родом Гловером, и это должно было успокоить Дэниела — однако, наоборот, только разозлило. Он даже огрызнулся один раз, когда они готовились к вылазке, но тут же извинился. Владеющий собой человек его понимал. Все проблемы усложняются, когда их выносят на публику. Парковка у вокзала почти опустела: большинство автомобилей уехали ранним вечером. Они сидели там уже четыре часа — Дэниел сказал, что важно приехать пораньше, затеряться в потоке машин и не привлекать внимания. Когда прибыл вечерний одиннадцатичасовой поезд, оба насторожились, но все проходившие через парковку пассажиры находились в компании, за исключением пары одиночек. Тем не менее было еще слишком людно. С полуночным повезло больше. Его сердце забилось чаще, когда он увидел несколько фигур, пересекающих парковку. Одна женщина шла в одиночестве. Увы, Дэниел отрицательно покачал головой. Неподходящая женщина. У него был свой способ определить, какая из них подходит. Владеющий собой человек ерзал по сиденью. В половине второго прибудет поезд. Секунды тянулись медленно. Дэниел этого, казалось, не замечал: он сидел, почти не моргая и кривя губы в зловещей полуусмешке. Владеющий собой человек все думал о том младенце. Он мог схватить ребенка без особого труда. Тогда он потерял самообладание, но неужели это было бы так уж рискованно? Он схватил бы младенца и мгновенно исчез в темноте, женщина не успела бы ничего предпринять. Ведь чище крови не найти. Люди вечно пичкают себя всякой дрянью — фастфуд, сахар, сигареты, наркотики… От этого кровь портится. А ребенок — другое дело. Было бы… Он снова беспокойно заерзал, пытаясь отогнать эти мысли. Они приехали не за ребенком. Они приехали за женщиной. — А если ничего не выйдет? — спросил он. — Тогда вернемся завтра, — ответил Дэниел. — Это хорошее место для засады. Доверься мне. Владеющий собой человек так и делал. Только очень скоро он будет не в силах ждать. Ему необходима кровь. — Хорошо, но… — Сосредоточься на нашем плане. Ты помнишь план? — Да. — Ты последуешь за ней. Не слишком близко. Если закричит, нас поймают, понял? Если попытается позвонить, ты отнимешь телефон, прежде чем она успеет сказать хоть слово. — Я помню. Он помнил. Он себя контролировал. — Я знаю. — Дэниел с улыбкой повернулся к нему. — И ты спокоен, как удав, да? Владеющий собой человек был благодарен темноте, скрывшей его залившееся краской лицо. Услышав звук поезда, он стиснул зубы. Поезда наводили на него ужас. В детстве его бросало в дрожь всякий раз, когда мать брала его с собой в поездку. Повзрослев, он вовсе избегал поездов. Он и не думал, что им найдется другое применение, пока не встретил Дэниела. В них можно не садиться. Можно просто ждать, когда поезда привезут то, что нужно. Судя по грохоту, поезд уехал. Владеющий собой человек высматривал пассажиров. В темноте двигалась лишь одна фигура. На мгновение он напрягся, но потом разглядел человека — высокого толстяка. — Черт возьми, — прошептал Дэниел. Неужели придется ждать следующий поезд? В фургоне было холодно, хотелось в туалет, да еще этот запах… — Смотри! — Дэниел подался вперед, в глазах у него загорелось возбуждение. Другой пассажир. Идет медленно. Хрупкая, миниатюрная, с длинными вьющимися волосами. Она не выпускала из виду толстяка, шагавшего перед ней. Наверное, специально не ускоряла шаг, чтобы не обогнать его. Думала, что тот представляет опасность. Владеющий собой человек схватился за ручку на дверце машины. Дэниел поймал его за рукав. — Погоди, — сказал он, — еще рано. — Но если она успеет дойти до своей машины… — Не успеет. Ее машина вон там. — Дэниел указал на автомобиль в дальнем конце парковки. — Видишь, как она туда поглядывает? Наверняка уже пожалела, что припарковалась так далеко… Он послушно замер в ожидании. Дыхание сбилось, сердце бешено стучало, зубы выбивали мелкую дробь. — Ладно, — сказал Дэниел, — иди. Не забудь сумку. И помни: не торопиться. Владеющий собой человек придерживался плана: перекинул сумку через плечо и выпрыгнул из фургона, оставив дверь открытой. Пошел за женщиной, стараясь действовать быстро и тихо, но звук его шагов, казалось, разносился эхом по парковке и гремел в ушах. Женщина пока его не заметила. Она шла бодрым шагом, подгоняемая холодом и страхом. Дэниел прав: она стремится к машине, своему убежищу. Вот запустила руку в сумочку… Он готов был броситься к ней, если достанет телефон. Но в ее руке оказался всего лишь ключ от машины. Сейчас ее единственная цель — сесть в автомобиль. А потом она оглянулась. Увидела его. Если закричит, нас поймают. Но она не кричала. Дэниел говорил, что они почти никогда не кричат сразу. Они идут дальше, вздрагивая от любого шороха и убеждая себя, что мужчина позади — случайный прохожий. Они напуганы, но не хотят устраивать сцен. Женщина ускорила шаг, удаляясь от него. Ему нужно держать такой же темп. Дэниел велел не гнаться за ней. Это не по плану. Он должен придерживаться плана, он владеет собой, и, согласно плану, он должен просто следовать за женщиной и увести ее от дороги и от вокзала. Он владеет собой, он… Теперь он бежал. Рот наполнился слюной. Он чувствовал ее запах в воздухе: ее духи, и шампунь, и пот, а под всем этим — теплая кровь. Он ее почти догнал. Она обернулась и закричала. Если закричит, нас поймают. Ему все равно. Он бежал за ней, почти настиг ее, вот-вот схватит… Но она уже у своей машины, сейчас откроет дверцу и уедет… Из темноты показался силуэт Дэниела. Он обошел парковку и уже ждал позади машины. Теперь он схватил женщину, зажав ей рот, чтобы не могла позвать на помощь. Она извивалась в его руках, ее криков почти не было слышно. — Я держу ее, — прошипел Дэниел. — Какого черта ты… Он ахнул — женщина ударила его в живот. Дэниел держал ее крепко, но она вцепилась ему в руки, раздирая их ногтями. Его друг зарычал от боли и оттолкнул женщину, та упала. В воздухе стоял запах крови. Спотыкаясь, женщина побежала, но не в ту сторону. Ей нужно было бежать к дороге, где много машин, или к вокзалу, где есть служба безопасности. Вместо этого она бежала в другом направлении. Теперь она кричала, но ее дыхание перехватывало от быстрого бега и ужаса, голос срывался и дрожал. Она была одна на пустой парковке; вокруг — только офисные здания, закрытые на ночь. Владеющий собой человек гнался за ней, и эта погоня наполнила его чувством полного экстаза, чистого исступления. Вот для чего он рожден на свет! Он бежал, все больше удаляясь от дороги; под ногами захрустел гравий. Различать дорогу помогал лишь серебристый лунный свет. Впереди замаячили тени деревьев. Заметив это, женщина свернула вправо, к зданиям, к огням фонарей. Слишком поздно. Он прыгнул, подминая ее под себя, и оба рухнули на землю. Он прикусил язык, на секунду ослепнув от боли, и тогда ощутил вкус собственной крови, который еще больше разжег в нем азарт охоты. Женщина боролась, отталкивала его, но ее движения были слабыми. Она выглядела оглушенной. Возможно, ударилась головой, но это уже не имело значения. В его сумке лежали шприцы. Впрочем, они не пригодятся. Он стал хищником. Она — его добыча. Он прижал ее голову к земле, сорвал с шеи шарф. Склонился над ней. Ее запах окутывал, опьянял… Он укусил, разрывая ее кожу. Она вопила так громко, что у него зазвенело в ушах — но его это больше не заботило. На вкус она была соленой и восхитительной. Он зарычал, высасывая кровь из раны, и мир вокруг него словно растворился. Остался только этот вкус. А потом его кто-то отшвырнул. Ошарашенный, он поднял глаза. Над ним стоял Дэниел — судя по виду, разгневанный. — Черт тебя дери! Да что с тобой такое? — заорал он. Бессмысленный вопрос. Разве не для этого они сюда приехали? Владеющий собой человек облизнул губы, чувствуя на них острый, пряный вкус женской крови. Он хотел еще. — Нет! — Дэниел толкнул его. Он бросился вперед, ударил Дэниела в лицо. Тот отшатнулся, часто моргая от неожиданности. Никто из них не двигался. Вдруг женщина застонала. — Отнесем ее в парк, — сказал Дэниел; его голос звучал отчетливо и уверенно. Такому голосу не перечат. Он кивнул, чувствуя себя пьяным. Они тащили женщину к деревьям, и он видел канал, черневший позади них; на воде сверкал лунный свет. — Хватит, — скомандовал Дэниел, и владеющий собой человек услышал в его голосе отголоски собственного исступления. — Помни свою роль.