Дэниел смотрел на него, широко распахнув полные боли глаза, и владеющий собой человек почувствовал укол раскаяния. — Стал бы я тебе врать? — едва слышно прошептал Дэниел. Нет, конечно, не стал бы. Дэниел ему никогда не лгал. — Прости меня. — Тебе нельзя пить ее кровь. Она тебя погубит. Весь мир рухнул. Нет! Не может быть! Он ведь пробовал, она такая чистая! — Нужно убедиться, что она не станет кричать, — устало проговорил владеющий собой человек. Он вернулся в ванную, встал на колени перед хрипящей девушкой. Кровь еще текла из пореза на ее шее, хоть уже и не так обильно. Он хотел заткнуть ей рот кляпом, когда она прохрипела что-то неразборчивое. — Что? — Я ему ничего не говорила, — прохрипела девушка. — У меня нет ВИЧ. Что еще она могла сказать? Его болезнь сыграет ей на руку. И все же… он пробовал ее. Он бы понял, если… Это все опухоль. Это все Род Гловер. Опухоль может солгать без зазрения совести. Она тоже хотела убить его. Владеющий собой человек быстро обернулся, на мгновение испугавшись, что увидит позади себя опухоль, вязкий сгусток поврежденных клеток, скользящий по полу… Но он увидел только Дэниела, так и стоящего на кухне и прижимающего к затылку полотенце. — Можно мне воды? — прошептала девушка. Он набрал из крана стакан воды, отложил скальпель и помог ей напиться, поднося стакан к ее губам и медленно его наклоняя. Она отпила немного, но когда стакан слишком сильно наклонился, снова зашлась кашлем. Владеющий собой человек отнял стакан. — Еще? — спросил он, когда кашель прекратился. Она помотала головой. Позади хлопнула дверь. Он оглянулся: Дэниел ушел в свою комнату. — Не оставляй меня с ним, — сказала девушка. — Он меня убьет. — Я ему не позволю. Он знает, что так нельзя. — Только не оставляй меня с ним. Он снова сунул ей в рот кляп. Затем, не в силах удержаться, слизнул кровь с ее шеи. Великолепно! Как он мог поверить, что кровь испорчена? Он слизывал кровь, пока кожа не стала чистой, затем высосал остатки из воротника рубашки. Девушка напрасно стонала, пыталась отстраниться. Кожа горячая. — У тебя жар, — пробормотал он. В доме нет жаропонижающего. Завтра придется что-то купить. Но как оставить ее наедине с опухолью? Глава 54 Вернувшись в гостиницу, Зои села на кровать и стала пересматривать свои записи и фотографии на ноутбуке. Она решила, что похищение Реи — достаточно веская причина, чтобы нарушить свое обещание и работать допоздна. Они с Альбертом работали целых четыре часа. Он узнал большинство прихожан, хоть и не всех. Кроме того, нашел около тридцати номеров телефонов. Завтра Зои сможет посмотреть, с каких из этих номеров звонили Кэтрин. Теперь она пыталась выяснить имена остальных мужчин с фотографий. Например, высокого лысого парня, которого дважды засняли за разговором с Гловером. На семи снимках он был вместе с неким Дональдом Холкомбом. Зои быстро нашла Холкомба в «Фейсбуке»; среди ста сорока семи его друзей обнаружила и высокого парня, которого зовут Бобби Кросс. Зои многое узнала из профилей Холкомба и Кросса: их возраст, имена друзей. Кросс холост, а Холкомб женат и воспитывает четырнадцатилетнюю дочь. Пока Зои записывала все в блокнот, в уме она уже прикидывала вероятности того, что один из мужчин — убийца. В друзьях у Кросса нашелся еще один прихожанин. Она продолжала работать, разглядывая фотографии, изучая профили в соцсетях, делая пометки в блокноте и иногда обводя одно из имен. В объектив камеры попали моменты, обычно остающиеся за кадром. Препирающиеся вполголоса супруги. Мужчина плачет во время службы. Ребенок срывает цветы с клумбы, а его мать бежит к нему с искаженным от гнева лицом. Для Зои все это бесценно. Когда она выходила из дома Альберта, у нее был лишь список имен со скупыми пометками: профессия такая-то, возраст такой-то. Теперь люди в ее сознании обретали форму. Так, Джереми Финн сначала запомнился как тридцатилетний женатый мужчина, но после двух часов просмотра фотографий и изучения профиля в «Фейсбуке» его образ изменился. Жена появлялась рядом с ним лишь на двух снимках. На остальных он разговаривал или просто стоял рядом с другой, более юной и эффектной прихожанкой. На одном фото Джереми даже положил руку ей на плечо. Половина его «друзей» в «Фейсбуке» — женщины в нижнем белье, вероятно, боты. У другого мужчины, Арчи Манна, на всех фотографиях взгляд был отстраненным, даже если он с кем-то разговаривал. А еще он никогда не вынимал рук из карманов. Кайл Рэйкер явно интересовался другими мужчинами, а его жена не обращала на это внимания. У Винсента Грира вечно пятна под мышками. Все эти люди, которых Зои никогда не встречала, оживали в ее сознании, словно персонажи мрачной пьесы, длившейся много лет и закончившейся убийством. Через сценарий пьесы красной нитью пролегли истории Рода Гловера и Кэтрин Лэм; на фотографиях они играли свои роли, смеялись, разговаривали, иногда позировали на камеру, а иногда не замечали ее. На ранних снимках Гловер отсутствовал, а Кэтрин была еще подростком с миловидным личиком, обычно стоящей рядом с матерью. Чуть позже объявился Гловер и вместе с Кэтрин стал центром внимания церковной общины. В последние пару лет они появлялись на фотографиях чаще, чем Альберт Лэм или Патрик Карпентер. Как и следовало ожидать, Кэтрин заняла место матери. Гловер же стал столь важной частью приходского сообщества исключительно благодаря своему обаянию. Глава 55 Рея дрожала в темной ванной, стены кружились перед ее глазами. Она ослабела от жара, голода, жажды и потери крови. Сосредоточиться не удавалось. Возможно, ее убьют не похитители. Возможно, ее убьет инфекция. Она чувствовала прикосновение металла к ноге — ее единственный, крошечный шанс. Вытянуть ногу, накрыв скальпель, было довольно легко. Тот, кто поил ее водой, настолько обезумел, что не заметил пропажи скальпеля. Теперь нужно только дождаться. За дверью еще слышны звуки: один из мужчин не спал и ходил по дому. А если кто-то войдет и увидит скальпель… Нет, лучше подождать. Ее связали в такой неестественной позе, что болели плечи и спина. А еще она замерзла. Очень замерзла. Уже достаточно поздно? Она провела в темноте несколько часов, несколько дней? Конечно, оба похитителя уже заснули… Рея подтянула ногу к себе. Маленький скальпель на полу почти не разглядеть. Рукой она до него не дотягивалась, только ногами. Скинула туфли и осторожно стянула носок с одной ноги. Пошевелила пальцами ног, чтобы к ним прилила кровь. Затем попыталась зажать скальпель между большим и указательным пальцем. На это ушла целая вечность. Скальпель плоский, а Рею по-прежнему била дрожь. Давай, ну же, ну! Наконец она справилась, к собственному удивлению. Скальпель зажат между пальцами ног. Теперь нужно лишь взять его в руку. Тогда у нее получится разрезать пластиковые застежки на запястьях. Их всего две. Выяснилось, что дотянуться до ступни невозможно. Она почти достала скальпель рукой — но лишь почти. Когда согнула ногу и вытянула руки, насколько позволяли застежки, ее пальцы замерли в десяти сантиметрах от скальпеля. Недостаточно. А потом скальпель упал. Шаги! Кто-то приближался к ванной. В панике Рея изогнулась, накрыв собой скальпель. Она вывернула плечо так, что от боли потемнело в глазах. Дверь открылась. Вошел Дэниел. Его глаза блестели в темноте. Он решил прикончить ее, пока друг спит. Рея всхлипнула. — Дэниел, что ты там делаешь? — раздался голос во тьме. Дэниел обернулся. — Ничего, — небрежно бросил он. — Не мог заснуть. Мне нужно принять лекарства. А они на полочке в ванной. Надеюсь, взять их не запрещено? — Нет. Я только спросил. Дэниел покачал головой и направился к аптечке. — Гребаный псих, — пробормотал он, схватив что-то с полки. Затем перешагнул через Рею, словно не замечая ее, и открыл кран. Она услышала звук текущей воды — Дэниел наполнял чашку. Рея вздрогнула, когда на нее вдруг начала капать холодная вода. Труба, к которой ее привязали, протекала. Дэниел проглотил таблетку, запил водой и вышел из ванной, даже не взглянув в сторону пленницы. Она слышала, как хлопнула дверь в спальню. Снова какое-то движение. Другой мужчина. Он что-то тащил. Матрас. Положил его перед дверью в ванную. Собрался спать у входа. К облегчению пленницы, он закрыл дверь. Рея внутренне расслабилась, но плечо разрывала боль. Возможно, оно вывихнуто. Голова не соображала от боли и холода. Вот что такое ад… Дотянуться до скальпеля рукой никак не получалось. Честно говоря, даже если б дотянулась, она вряд ли смогла бы разрезать стяжки. Новый план.