— Сука, — выплюнул он. — Зря я тебя обвинила. Полиция ведь нашла подозреваемого, верно? Из-за меня тебе пришлось покинуть свой дом… Еще шаг. Другой. Голова Гловера двигалась вслед. — Если б я промолчала, не пострадали бы другие невинные люди, так ведь? — Еще шаг. Медленно. Осторожно. Удерживая его взгляд. — Ты не хотел обижать Кэтрин. Тебе пришлось. — Это все Финч! Он во всем виноват! — Правильно! — Голос Зои стал выше, тоньше. Она имитировала панику. — Я уверена, ты пытался его отговорить. Увы, у тебя не было выбора. Из-за меня ты остался без медицинской страховки. Фотографии дали тебе лечение, которого ты заслуживаешь, верно? Тейтум переместился, медленно двигаясь к стене. Гловер не заметил этого. Наверняка не заметил. Грей вне поля его зрения. — Ты еще можешь получить то, что заслужил. — Зои не старалась быть убедительной. Гловеру не нужна ее убедительность. Ему нужен страх. Так он чувствовал вкус победы. — Ключи от машины на полу. Я тебя не остановлю. Не хочу, чтобы кто-то пострадал. Тейтум бесшумно полз вдоль стены. — Думаешь, я так глуп, что поверю? Ты не дашь мне уйти просто так, — сказал Гловер. — Мне все равно, можешь бежать! — прохрипела Зои. — Я все сделаю. Только не тронь ее! Я все исправлю. Он улыбнулся. Улыбка победителя. — Извини, Зои. Ты ничего уже не исправишь. Он вцепился в рукоять ножа, собираясь полоснуть Леонор по горлу. Тейтум метнулся вперед, в два прыжка одолев пространство до Гловера, схватил его запястье и вывернул руку. Голова убийцы дернулась, с обиженным воплем он выронил нож. Все произошло в мгновение ока. Сбитый с толку Гловер обмяк. Зои бросилась к Леонор, едва стоящей на ногах. — Все хорошо, все хорошо, — твердила она, пока Леонор всхлипывала. Усадив ее на стул, Бентли обернулась. Тейтум надел на Гловера наручники. Тот обливался слезами. Странное зрелище. Человек, который держал ее в страхе, преследовал ее годами, сдался так легко… Тейтум даже не вспотел. Арест занял секунды три, от силы четыре. Гловер выглядел жалким. Настал момент, чтобы поставить точку. Сказать: «Надеюсь, рак убьет тебя медленно». Или: «Не надо было убивать тех девочек». Вместо этого Зои проговорила: — Позвоню О’Доннелл. Все кончено. Глава 79 Вторник, 1 ноября 2016 года Телефон зазвонил, когда Зои бежала по Берчдейл-авеню. Уже сейчас, на первой пробежке после возвращения из Чикаго, она скучала по Лейкфронт-трейл. В Дейле несколько неплохих лесных маршрутов, однако ни один из них не идет ни в какое сравнение с дорожкой вокруг озера Мичиган. Экран телефона подпрыгивал в такт шагам. Звонит О’Доннелл. — Алло, — тяжело пропыхтела Зои. — Можешь говорить? — Ага. — Что за шум? Как будто ветер воет. — Я на пробежке. — Могу перезвонить позже. — Нет, все нормально. Что случилось? — Хотела сообщить тебе, что Терренс Финч пытался покончить с собой. Прятал в ладони таблетки, а потом принял все сразу. Сейчас он под строгой охраной. — Объяснил, почему? Оставил записку? — Зои, сбавив темп, пыталась восстановить дыхание. — Писать ему нечем, и объяснений он не дал. Зато охранники и медсестры доложили, что в последние несколько дней он просил крови. Умолял дать ему крови Реи Делеон. — Наверное, он наконец понял: она погибла. А с ней и его надежды на последний глоток ее крови. — Вероятно. Адвокат Финча добивается оправдания по невменяемости. — Ничего не выйдет, и я скажу, почему. — Потому что не соответствует критериям для официального признания невменяемым? — предположила О’Доннелл. — Потому что критерии для признания… Да, именно. Финч осознавал, что причиняет вред, есть доказательства преднамеренности. — Да, прокурор считает так же. Он говорит, адвокат будет заявлять о применимости правила Макнатена, но вряд ли у него получится. — Ясно. — Зои вытерла пот со лба. — О’Доннелл, Финч ведь и есть невменяемый. У него навязчивые состояния, галлюцинации. Его нужно лечить от шизофрении, под присмотром врачей. А его все равно посадят за решетку? — Решать суду. Прокурор штата жаждет крови. — Последовала пауза. — Каламбур спонтанный. Зои выдохнула, глядя на солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь ветви деревьев. Солнце клонилось к закату. Пора вернуться домой. — Что с Гловером? — По оценке врача, ему осталось месяца четыре. Есть вероятность, что он не доживет до вынесения приговора. Как он и предсказывал. Когда ему дали слово на суде, обвинил ли Гловер в своих злодеяниях Зои? Возможно. Она не знала, что именно испытывает по этому поводу. — Вчера у нас объявились двое агентов из ОПА, — произнесла О’Доннелл. — Хотят допросить Гловера. Разве не ты должна этим заниматься? — Я взяла самоотвод. — Зои зашагала к дому. — Почему? — Моя объективность вызывает сомнения. — И все же хорошо бы тебе присутствовать при развязке… — Не надо мне никакой развязки, — раздраженно ответила Зои. — Допрос нужно провести профессионально. Выяснить, как именно Гловер подавлял свои порывы, когда долго не убивал. Важно узнать о его детстве. До сих пор неясно, подвергался ли он насилию в семье. Письма, которые он мне слал, — часть сексуальной фантазии или же они преследовали другую цель? Еще нужно как можно подробнее описать… — Мне все ясно. Я лишь хотела сказать, что ты справишься с задачей гораздо лучше. На этот раз, боюсь, ОПА подослал ко мне двух идиотов. — Они не идиоты, а очень даже способные агенты. — Ну-ну. — Ладно, один, возможно, и идиот, — признала Зои, — но другой уж точно способный. Я их проинструктировала, и если они будут следовать моим инструкциям, все получится. А я… я просто не могу. — Потому что он напал на твою сестру? — В том числе. — Бентли собиралась закрыть тему, когда правда вдруг выплеснулась из нее. — Глядя на него, я снова превращаюсь в ребенка. — Это я могу понять. — О’Доннелл вздохнула. — Наверное… А я вот до сих пор без напарника. В насильственных преступлениях детективы-одиночки долго не задерживаются. Хотя арестом Гловера, полагаю, я заслужила себе отсрочку. Муж не в восторге. — А ты сама что думаешь? Ненадолго воцарилась тишина. — Быть детективом я умею лучше всего, — наконец проговорила О’Доннелл. — Мне это нравится. Даже с учетом паршивой истории с Мэнни. — Понимаю. — А у тебя как дела? Ведешь новые расследования?