Она вышла в гостиную. По выражению лица Мелинды — смесь удивления, торжества и ужаса — Вик понял, что звонил Дон. Вик подошел к ней, и она отступила на шаг. Он улыбнулся. Она была одета для прогулки — наверное, собиралась встретиться с Доном в «Лорде Честерфилде». — Я только что разговаривала с Доном, — сказала она, хотя могла бы и не объяснять. — Ах, ты только что разговаривала с Доном! А что ты будешь делать без телефона? — Он прошел в ее комнату, намотал телефонный шнур на запястье и выдернул из розетки в стене. — Потому что у тебя его больше нет! Затем он метнулся через гостиную к телефону в коридоре и рванул шнур с такой силой, что выдрал розетку из стены. Мелинда съежилась у патефона — как показалось Вику, с преувеличенным испугом. Уголки раскрытого рта опустились вниз, как у трагической маски. Медея, детоубийца и оскопительница мужей. Рок в конце концов настиг ее. Вик чуть не усмехнулся. А что он такого делает? Просто идет к ней. — Вик! — Что, дорогая? — Сейчас приедет Дон! — задыхаясь, выговорила она. — Не прикасайся ко мне, Вик! Он хлестнул ее по лицу. — Значит, приедет Дон, а еще кто? Кто? Камерон, Чарли и все остальные? Он снова ее ударил. Она потянулась за вазой на крышке патефона, опрокинула ее и от очередного удара упала на четвереньки. — Вик!.. Помогите! Вечно она просит помощи у других! Вик сомкнул пальцы на горле Мелинды и тряхнул ее. В раскрытых глазах Мелинды плескался тупой ужас, и руки Вика невольно сжались сильнее. Внезапно он выпустил ее и сказал: — Вставай! Он ведь не хотел ее убивать. Она кашляла. — Мелинда… К дому подъехала машина. Всесокрушающая ярость вырвалась на свободу, и Вик снова набросился на Мелинду. Ему почудилось, что в дверях возник сухопарый мрачный Уилсон, и Вик в ярости сдавил Мелинде горло. Это она довела его до бешенства. Если бы не она, он всех бы обставил, думал он. Он вышел бы победителем, если бы не телефон, который созвал в дом всех: и Джо-Джо, и Ларри, и Ральфа, и де Лайла, и Камерона — маменькин сынок Ральф, толстокожий Камерон… В дверях кто-то вскрикнул, а потом Уилсон — самодовольный, неулыбчивый, назойливый Уилсон — склонился над Мелиндой и что-то говорил. У нее приоткрылись губы. Веки посинели — или это от туши? Или кажется? Уилсон бормотал, что она не дышит. Вик проследил за взглядом Уилсона и увидел полицейского. — Чему вы улыбаетесь? — строго, без улыбки спросил полицейский. «Вере, надежде, любви»[45], — хотел ответить Вик, но полицейский взял его за локоть. Вик стоял, не противясь мерзкому прикосновению, и это было комичным, как паника Мелинды. За спиной что-то лепетал Уилсон. Вик разобрал слова «каменоломня», «де Лайл», «кровь Камерона». Он шел бок о бок с людьми, которые ему в подметки не годились. Трикси резвилась на газоне и вдруг удивленно замерла, увидев его с полицейским. Вик недоуменно сощурился и понял, что на газоне никого нет. Сияло солнце. Трикси жива, но здесь ее нет. А вот Мелинда умерла, да и я тоже, думал он. И тут он понял, откуда взялась пустота внутри: в доме, который он покидает, осталась его жизнь — его вина и его позор, его победы и его поражения, неудавшийся эксперимент и жестокая месть за нанесенные обиды. Он шествовал твердым, уверенным шагом (путь до полицейской машины в конце подъездной дорожки казался бесконечным) и чувствовал себя свободным, легким — и безвинным. Уилсон шел рядом и что-то бубнил. Исполненный покоя и счастья, Вик смотрел на шевелящиеся губы Уилсона и думал, что на свете много таких вот людей, что чуть ли не половина всех живущих — такие или станут такими и что расстаться с ними совсем не плохо. Уродливые бескрылые птицы. Серые, посредственные личности, которые увековечивают посредственность, сражаются и умирают за нее. Вик усмехнулся в унылое лицо Уилсона, застывшее в обиженной мине «Мир передо мной в долгу»[46] и отражавшее его мелкую, тусклую душонку, — и проклял и его, и все, что он олицетворял. Молча, с улыбкой, всем своим существом Вик его проклял. * * * notes Примечания 1 Эллен Блюменталь Хилл — в течение многих лет близкая подруга Патриции Хайсмит. 2 Тина — пудель Эллен. 3 Парафраз строки 116-го сонета У. Шекспира: «Нет, я не стану камнем преткновенья // Для брачного союза двух умов…» (перев. Д. Щедровицкого). 4 Джазовый балет из бродвейского мюзикла «На цыпочках» («On Your Toes», муз. Ричарда Роджерса, либретто Лоренца Харта, 1936). 5 Популярная песня (муз. Артура Шварца, сл. Говарда Дитца, 1931), ставшая джазовым стандартом в исполнении оркестра Арти Шоу. 6 «Пикник плюшевых мишек» («Teddy Bears’ Picnic») — популярная детская песенка на музыку американского композитора Джона Уолтера Браттона и слова ирландского поэта Джимми Кеннеди, написанная в 1932 г. 7 Парафраз строки «Где грубого слова никто не слыхал» («Where seldom is heard a discouraging word») из песни «Дом на просторе» («Ноте on the Range»), которая считается неофициальным гимном американского Запада; стихотворение Брюса М. Хайли, написанное в 1872 г., положено на музыку его другом, плотником Дэниелом Келли, а самая популярная версия песни записана Бингом Кросби в 1933 г. 8