Умирать не хотелось. Не то чтобы я когда-то мечтала о бессмертии, но именно сейчас не отказалась бы от пары-тройки безмятежных лет, вдали от того места, что двадцать один год своей никчемной жизни звала домом. В тишине и покое, на каких-нибудь теплых островах. Где нет этой мерзкой метели, от которой звенело в ушах и ломило в глазах. Колючего ветра, что проникал сквозь тонкие пижамные штаны и пронизывал до самых костей. Обжигающих лицо холодных снежинок… Тянущиеся заснеженными пиками в небеса мрачные ели не давали лунному свету пробиться через них. Зато фары Импалы прекрасно освещали возвышавшегося напротив мужчину, от которого так явственно несло опасностью и угрозой, что бросало в дрожь сильнее, чем от холода. Ладонь еще крепче сжала монтировку. Ледяной взгляд его горящих ярко-синим пламенем глаз был прикован к моему лицу. Но так как я знала, что оно надежно скрыто безразмерной шапкой и натянутым чуть ли не до носа одеялом, паниковать не спешила. Одетый в джинсы, зимние ботинки и черный шерстяной свитер, он даже не пытался укрыться от вьюги, что яростно трепала его давно не стриженые волосы. На щеках трехдневная щетина. Нижняя губа полнее верхней, под которой проступали очертания… мощных клыков. Только волка мне не хватало! Ну почему, если я в первый раз в жизни кого-то подрезала, это обязательно должен быть кто-то вроде него? Где милый профессор средних лет? Подслеповатая старушка? Да хотя бы шумное семейство с детьми и собакой? Я разве многого прошу? Он продолжал молчать, и это молчание пугало сильнее ора. Я понимала, что мне нужно что-то сказать, чтобы разрушить гнетущую тишину, прерываемую только свистом ветра, но в голове, как назло, не задерживалось ни единой мысли. Пришлось сосчитать до десяти и сделать глубокий вдох. Действенная техника, чтобы прояснить мозг, которую я вычитала в одной потрепанной книге по йоге. - Вы сами виноваты! Такая погода, а у вас скорость, будто в гонке участвуете. Выскочили как из-под земли, по сторонам не смотрите. Могли бы уступить, - роль истеричной девицы удалась мне на славу. Даже голос вышел противный, с визгливыми нотками. Услышав его, мужчина заметно скривился и, кажется, решил отступить. Нужно было закрепить результат. - Даже если вы поцарапали свою машину, платить вам я не буду. Он оглянулся на свой внедорожник, и я едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Сейчас развернется и уйдет. Какой дурак в здравом уме будет связываться с больной на голову? Себе дороже. Вот и этот уже почти показал мне свою спину, но затем насторожился, повел ноздрями и резко втянул в себя воздух. Задница, на мне же кровь! А у этих хищников, даже в человеческой форме отменный нюх. Впрочем, какая разница? Я вполне могла пораниться, или развлекаться с вампиром. Ему какое дело? Как ни странно, какие бы доводы не подбрасывало мне воображение, страх, что я пыталась загнать в самый дальний уголок сознания, все равно вылез наружу. - М-м-может, разъедемся? - Прости детка, но у меня для тебя плохие новости, - только я подумала о том, какой у него глубокий, завораживающий голос, мужчина сделал шаг вперед. – Я пока осмотрю салон, а ты подготовь документы. Великая Луна, за что? Нет-нет-нет… Только через мой труп! - С какой стати я должна демонстрировать вам свои документы? Кто вы такой? - Брось монтировку, - приказ вышел грозный, словно он привык раздавать их налево и направо. – Зачем ты ее вообще достала? Я что-то лепетала про маньяка, за которого его приняла, а сама в это время лихорадочно продумывала пути отступления. Обе руки тряслись как заведенные, а в голове только одна мысль – хоть бы получилось. Иначе конец. И не только для меня. Внезапно в спину ударил сильный порыв ветра. С трудом удержавшись на ногах, я все равно покачнулась вперед и шапку, что помогала мне скрывать лицо, сорвало и протащило по снегу. От паники ладони под перчатками вспотели, хотя еще секунду назад казалось, что им грозит обморожение. Глаза волка, что буквально впились в мое лицо, загорелись еще ярче. И под этим взглядом мое дыхание участилось, а сердце пустилось в галоп. Либо сейчас, либо никогда… Монтировка упала на снег. Рука нырнула под одеяло и потянулась к электрошоковому пистолету, что был заткнут за пояс пижамных штанов. Вытянув ее, я не задумываясь нажала на спусковой крючок и, увидев, как лицо мужчины исказила болезненная гримаса, рванула на себя водительскую дверь. Влетела внутрь как безумная. Дернула ключ зажигания и нажала на газ. Импала резко рванула с места, и я больно стукнулась затылком о спинку кресла. Он видел мое лицо. Если сдаст полиции… Если они обо всем узнают... - Чего этот здоровяк от тебя хотел? 2.1 Я молча потянулась вправо, открыла бардачок и вернула на место пистолет. Затем отрегулировала температуру в машине, закинула одеяло на заднее сиденье. И только когда поняла, что голос не будет дрожать, открыла рот. - Как рука? – вышло грубее, чем хотелось. А все из-за расшатанных нервов и наглого волка, будь он неладен. Сола осторожно стащила с плеча перепачканную в крови куртку и поморщилась. - Ничего хорошего. - Сердце кольнуло от волнения. Моя сестренка, хрупкая, темноволосая красавица с кошачьими каре-зелеными глазами, была не из тех, кто жалуется и распускает сопли. Если она не храбрится и не скрывает правду, значит дела действительно хреновые. Дерьмо! Когда уже Великая Луна подарит нам хотя бы небольшую передышку? Я так устала трясись от страха. - Он видел мое лицо, - выдохнула я, на секунду прикрыв глаза. - Думаешь, сдаст? Перед глазами встал интенсивный взгляд, будто заглядывающий в самую душу. Недоверие, отразившееся пусть и на небритом, но довольно привлекательном лице, когда электрический заряд ударил в широкую грудь. Раздувшиеся ноздри. Сжатая от боли челюсть… Я вздрогнула. Такой точно не забудет и захочет отомстить. - Кто его знает? – в притворной беспечности пожав плечами, я невесело хмыкнула. – Задница! Я так надеялась, что нам попался обычный маньяк-извращенец. - Выдохни уже, Лютик, - потянувшись здоровой рукой, Марисоль погладила меня по плечу. – Ночью, в такую погоду можно встретить только преступниц, вроде нас, и извращенцев. А на преступника он вроде не похож. - На извращенца, так-то, тоже. - Просто на улице зима. Даже маньяки не такие дураки, чтобы морозить свой рабочий инструмент. Переглянувшись, мы, не сговариваясь, разразились заливистым смехом. Сола так увлеклась, что дернула раненым плечом и снова поморщилась. Все веселье тут же испарилось. - Тебе нужен врач. - Ты же знаешь, нам нельзя в больницу. Они сразу сообщат копам. Вот доедем до Касл-Грина, остановимся у первой круглосуточной аптеки и купим сильное обезболивающее, - сестренка порылась в кармане куртки и вытащила на свет то, что осталось от плитки шоколада. А именно одну завернутую в фольгу погрызенную дольку. Мой рот тут же наполнился слюной. Очень некстати вспомнилось, что за целый день в нем не побывало ни крошки. А шоколад я особенно обожала, и Марисоль прекрасно об этом знала. - Бери, - протянула она мне остатки лакомства. Судорожно сглотнув, я отрицательно качнула головой. – У меня все равно нет аппетита. - Скоро появится. - К тому моменту мы уже будем в городе. Ешь! – я послушно открыла рот, ощущая, как на языке расцветает вкус детства. Вспомнилось, как мама оставляла под подушкой шоколадные конфеты, а на утро уверяла, что их там забыли добрые сказочные создания, что живут под моей кроватью. И хоть я понимала, что это выдумки, все равно устраивала поиски и засады. На душе стало так тоскливо, что захотелось расплакаться. Пришлось гнать прочь неуместные воспоминания и полностью сосредоточиться на дороге. - Лютик, как ты думаешь, у нас все будет хорошо? – протянула сестренка, откидываясь на спинку сиденья. - Конечно, милая, - уверенно кивнула я. - Ты же помнишь, о чем мы мечтали? Больше никаких пропаданий по ночам. Голода. Вечного поиска подработки. Впереди новый город, где нас никто не знает. Новая жизнь. Снимем квартиру, я открою школу танцев, заработаю на твою учебу. Запишем тебя на уроки вокала. Все так, как хотела мама. - А если… если ты выйдешь замуж и забудешь обо мне? – грустно скривила свои идеальные губы Марисоль. Не сдержавшись, я рассмеялась, но в этом смехе было больше боли, чем веселья. - С таким примером семейной жизни как у нас, я лучше останутся одна. У меня есть ты, мне этого достаточно. - А у меня - ты, и я тоже тебя не брошу, - твердо заявила Сола, и чуть замявшись, продолжила. – Ну, если только не влюблюсь. Но даже если влюблюсь, не в абы кого. У него должен быть приличный счет в банке и собственный дом. Большой, с кучей комнат. Я бы поселила тебя в самую лучшую! Губы расползлись в усмешке. Я была всего на три года старше своей восемнадцатилетней сестры, а на деле казалось, что между нами целая вечность. - Хочешь сказать, что ни за что на свете не свяжешься с парнем, который живет с родителями? – подразнила я ее.