— Если… Ты ответишь на пару вопросов. — Давай. — Почему не звонил? — Дал тебе время принять решение. — Кто такая Настя? — Подруга бывшего Армейского товарища. Попросил присмотреть чтобы не гульнула. И все? Так быстро? Так четко? — Еще вопрос. — Не вопрос, — усмехается. Сволочь красивая. И тело, от которого слюнки текут. И лицо. — Только потом ответишь на мой. — Ладно… — киваю я и, тяжело вздыхая, спрашиваю: — Когда Данила протянул результат… — Я уже знал, что там будет, — опередил он вопрос, наклонился к самым губам, вызывая во мне давно забытый трепет. Он говорит, что знал, и мне хочется ему верить. — Теперь мой. — Слушаю, — еле слышно шепчу, смотрю в дьявольскую глубину. — Зачем ты здесь? Глава 41 Вот он рядом. Любимый. Родной. Дикий. Неудержимый. Опасный. Обычно стоит ему ко мне приблизиться, можно выжимать трусы. Завожусь с пол оборота. Кончаю от мысли, как он будет меня трахать. Обычно. А сегодня ничего… И даже мысли, что секс с ним необходимость не дает нужной установки в мозг. Но я знаю, зачем пришла, поэтому выдыхаю: — Ты мне должен. — Ребенка, — кивает он и пальцем вычерчивает линию декольте, смотрит туда, оттягивает футболку, наслаждаясь моей покорностью. — Чтобы забеременеть, нужно трахаться. Слышала о таком? — Где-то… — чуть улыбаюсь я, и он тут же заводится, хватает меня обеими руками. Сейчас он меня поцелует. Сейчас снова увлечет в мир похоти и наслаждения. Только вот этот мир ничего хорошего мне не принес. Одни страдания. Отворачиваю лицо, отталкиваю ничего не понимающего Макара и прохожу в квартиру. Сегодня здесь чисто. — Я что-то не понял… — рычит он. Ну конечно, когда это Макару отказывали? Тем более, если, конечно, он не врет, у него давно не было секса. Если точнее, только больше трех месяцев. — Мне это не нужно. — Секс? — Секс нужен, но только как способ зачатия. Не надо, — делаю рукой неопределенный жест. — Всего этого. Прелюдий и прочего. — Так может тебе сходить в клинику ЭКО… — Это не так эффективно, как естественное зачатие. Я уже узнавала. — Что ты делала? Узнавала? А я должен дрочить в кулак и ждать, когда оклемаешься? — Ну знаешь, — злюсь я, отворачиваюсь от спальни, где кровать служила только для сна. — Из меня вырвали существо, которому я дала имя. Извини, если я не могу стать той секс-куклой, к которой ты привык! — Так, — тяжело выдыхает он и идет ко мне, грубо разворачивает и бросает через спинку дивана. — Хочешь инъекцию. Будет тебе инъекция. Только потом не ной. — Я давно перестала ныть, чтобы ты знал, — огрызаюсь я, и сама двумя руками стягиваю с себя бриджи вместе с трусами, слышу, как он стягивает свои штаны и ногой откидывает их в сторону. Почему-то возникает дикое желание повернуться посмотреть на то, чем я столько времени восхищалась, столько времени жила этим органом, целовала, обмывала, сосала. Но желание быстро пропадает, как только бархатная головка касается ягодицы. В голове тут же с шумом всплывают воспоминания, как надо мной стоял Макар и требовал убить моего ребенка. Даже сейчас он хочет меня просто трахнуть, а не создать жизнь. Хочет просто забраться ко мне в трусы. Только вот его ждет сюрприз. — Ты же сухая! — говорит Макар зло и уже отходит. — Как я должен тебя трахать? Рвать? — Ты же мужчина! — кричу я, и не поворачиваюсь, раздвигаю ноги шире. — У тебя было столько баб. Вот и придумай что-нибудь. Мне оргазм не требуется. Мне требуется только твоя сперма. Знаю, что злится, но и мне все это не в радость. Я не сексом пришла заниматься. — Только побыстрее, — прошу я и, повернув голову, замечаю завороженный взгляд, с которым он смотрит мне между ног. — Макар! — Да уже посмотреть нельзя, — рявкает он и куда-то идет. Смазка, ну, разумеется. Там скорее всего остатки. Иногда Макар так увлекался, что у меня собственной уже не оставалось. — А я между прочим соскучился. — Если ты не можешь принять мои условия, то я просто… — пытаюсь подняться, но его рука прижимает меня обратно. — Лежи, раз уж пришла, — говорит он и обильно смазывает мне влагалище, растягивает стенки, пока я стойко сжимаю челюсть, смотря в чёрную кожу дивана, который не раз и не два был залит нашими жидкостями. Он так долго копошится во мне, что кажется делают второе выскабливание. — Ну сколько можно! Давай быстрее. — Зачатие ребенка не терпит спешки. — Ты еще ритуал проведи и в тамтамы побей, — раздражаюсь я от его медлительности, но рука не дает подняться. И, наконец, я чувствую у влагалища член. Головка елозит ищет вход. — Как в куклу сую, — ворчит он и толкает в меня член, замирает на мгновение, хватает жесткими пальцами за бедра и со всей дури начинает вбиваться. Правильно. Ему сказали не церемониться. Тело сотрясается от грубых ударов члена об матку. Сам Макар рычит сквозь плотно сжатые губы, а я часто дышу, только надеясь, что все это скоро закончится. Потому что внутри жарко, фитилёк подожгли его грубые, резкие движения тела. Члена внутри меня. Но мозг дает четкую команду: «Терпеть». Просто пережить этот половой акт и уйти обратно в свою раковину, закрыться в ней от пламени костра, что Макар умеет даже сквозь боль разжигать все ярче. Но я держусь. Не сгораю, терплю, сжимая челюсть и чувствую, что Макар не выдерживает. Вбивается колом последний раз, оставляет синяки на бедрах и шумно стонет, обильно заливая мне внутренности столь необходимой спермой. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍ Глава 42. Макар Наваливаюсь сверху. Яйца гудят от мощного, долгожданного оргазма, а от нее опять ноль реакции. Ничего. Пустота. Кукла. С тем же успехом можно было снять шлюху, та хотя бы кончила. А Вася как неживая. И самое хреновое, что я тому причина. И круг обстоятельств, который стянул нам с ней горло. Стянул горло тому кайфу, который перетекал из меня в нее и обратно. Наверное, знай, чем все закончится я бы убил ее еще в тот день. Когда она смешная, смелая зараза появилась в жизни и смела все прочие желания и установки, оставив в голове лишь одну мысль. Вася. И сейчас она рядом, впервые за три месяца стоит раком с обнаженной задницей, а мне противно от того, как все прошло.