— Как удав, — рычу я и отключаюсь. Такой удав, который голыми руками задушит каждого, кто хотя бы прикоснется к Васе. Самолёт ждет в нужном месте, а возле разворачивается настоящая драма. Двое солдат в полной экипировке орут на бедную русую девчонку, пока она жмется, но судя по всему твердо стоит на своем. — Ты не поедешь! — Но там Кристина! И попала она туда из-за меня! — Ты не поедешь! — рычит татарин, а второй солдат, русский, что чуть пониже, его поддерживает. Но вот у меня стремительно работают шестеренки. Девка красивая, может привлечь внимание и сработать как приманка. Тогда, как правильно сказал Артем, не придется начинать войну с арабами. — Парни, — привлекаю внимание и сразу достаю телефон. На меня тут же направлены два ствола, но это не страшно. Страшно, что там с Васей происходит, а если я хочу за несколько часов решить проблему, то мне нужно сотрудничать с ними и уметь быть гибким. Набираю Артема и звоню. — Ты кажется говорил о мирном разрешении ситуации. — Ну. — А если использовать приманку. Девчонку. — Да пошел ты! — орет на меня русский и тычет ствол Калашникова в голову, но я не дергаюсь. Сейчас не время. Вернемся, расквашу морды этим придуркам. — Катю как приманку! — Я готова, — тут же улыбается она. — Я даже драться и стрелять умею. — Закрой рот! — сквозь зубы говорят парни в унисон и смотрят на нее горящим взглядом, и я сразу узнаю эту энергетику полного обладания. Такая была у Артема с Настей. И у Майи с Давидом. И у нас с Васей. Ёпт! Да они же ее трахают. Причем оба. После разговора с Артемом и получасового препирательства, мы все-таки все загружаемся в самолёт. И уже там мне выдают униформу. — Знаешь, как носить? — все еще зло шипит на меня русский, судя по крикам Кати — Захар. — Знаем, плавали, — киваю и, экипировавшись, сразу усаживаюсь к окну и абстрагируюсь от внешних звуков и флирта, что затеяли эта Катя с парнями. Значит, не ошибся. Шведская семья. Хочется плюнуть, так же как в сторону геев. Дело, конечно, личное, но мысль делить Васю с кем бы то ни было мне даже не приходила никогда в голову. А за подобные предложения или попытку, я бы просто стрелял в лоб. Сначала мы забрали военный отряд из Африки. Оттуда в самолет сгрузили несколько ящиков сверкающих камней. — Это алмазы? — пожимаю я руку загоревшему Корзуну, а потом и остальным парням по очереди, думая, что камушки можно использовать как предмет договора. Пока парни ржут и переговариваются, находит ностальгия. И я вспоминаю, как точно так же бороздил мир как пират в море в компании своей команды. Где они все? — Подарок от главы племени. Тут главное, чтобы не прознали, что у них там залежи, а то начнется резня. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Не поспоришь. — Кстати, знакомься, — кивает Артем на одного из офицеров. — Илий, брат Насти. Руку мне пожимает крупный, лысый мужик в форме и сразу становится не по себе. Ведь нахожусь рядом с братом и, считай, будущим мужем девки, которую я лапал. Тут главное рот не раскрывать, тем более пилот сообщил, что мы уже в воздушном пространстве эмиратов. Глава 49. Василиса Иногда жизнь ставит подножку, макает головой в унитаз, и ты уверена, что вот оно «дно». Хуже просто некуда. Получила пулю. Потеряла ребенка. Изнасиловал любимый парень. Перестала возбуждаться. С парнем рассталась. Мда… Хуже некуда, думала я… Раньше. Раньше, твою мать! А сейчас кажется это все такой глупостью, потому что меня голую секут кнутом в кровь в центре двора, вокруг которого на балконах расположились женщины. Самые разные: старые, молодые, толстые беременные, даже совсем юные. А я истошно ору, пытаясь дотянутся в звездное небо голосом на каждый ожог кнута с завязанными над головой руками. Ору на потеху шейха, что наслаждается видом моих страданий и обнаженного тела. А наверху женщины радуются, похоже, что сегодня не они на столбе позора. А то, что здесь они бывают часто, понятно по отточенным движениям палача. Шестнадцать. Последний удар и хриплый крик застревает в горле. Я тряпочкой висну на веревке, что уже содрала часть кожи на запястье, и думаю, какой же дурой я была. Боль. Да, я даже не знала, что это такое. Унижение? Теперь я знаю, что оно из себя представляет. Если этот араб меня сейчас еще и трахнет, то появится настоящий повод покончить с собой, а не надуманный. От мыслей о котором я лечилась две недели. Столько потрачено бабла для того, чтобы осознать, что я жила «неплохо». А можно было один раз приехать в Эмираты, стать наложницей местного шейха и все в голове бы встало на свои места. Женщины бесконечно беременные, девочки, которых натаскивают для работы наложниц. С одной такой я познакомилась, когда меня впихнули в комнату, полную женских, подозрительных взглядов. Оказывается, девочка тоже была русской и привезли ее из Москвы в Лондон, а потом сюда. Сейчас она просто прислуживала женам шейха, пока не появится первая кровь. А судя по испуганным, большим глазам она боялась этого больше всего. После короткого ужина меня тут же вывели в центр этого гарема, и шейх предложил мне выбор. Пойти с ним в спальню прямо сейчас или получить заслуженные плети. Заслуженные, ага… А, то что он крадет женщин иностранных государств совершенно не имеет состава преступления. Просто невинный человек. Я приняла все удары плетей надеюсь достойно, думая только об отсрочке, что мне даст лечение. И оказалась права. — Ты странная, хоть и очень красивая, — поднимает меня за подбородок пальцем шейх. — Все соглашаются разделить со мной ложе, вместо плетей. «А ты, похоже, никак иначе женщину в постель заманить не можешь», — говорю я про себя. Конечно, про себя, потому что за подобную фразу меня бы просто убили. А мне надо постараться выжить, пока не появится Макар. А то, что он появится, я не сомневаюсь ни секунды. Поднимет на уши всех и этого шейха порвет на части, ну или… договорится. — Эх, жаль такую кожу попортили, — разочарованно протягивает шейх и гладит порезанную кожу, вызывая мой истошный вопль. Вот скот, знает же, что больно… — Надеюсь, свет очей моих, в следующий раз ты будешь посговорчивей. Ага, жди. Меня отводят в так называемую мед часть при женском гареме. Приставка «женский» меня пугает и мне кажется, что в таком случае должен быть и мужской. Но этот страх ничто, по сравнению с тем, что я испытываю позже. Мне на спину после промывания накладывают заживляющую мазь. Как раз в этот момент из светлого коридора раздается отчаянный крик. И по уровню силы гораздо хуже того, что издавала я пару часов назад. В большое заставленное кушетками и кое-какими медицинскими приспособлениями помещение вводят женщину, огромную и кажется уже на сносях. Я сразу вспоминаю аккуратный животик Майи и меня охватывает страх. Кого носит эта женщина. Орангутанга? Но самое страшное это то, что ее просто кладут на одну из кушеток, раздевают снизу, даже не снимая платок, в котором обязаны ходить все. И… просто оставляют орать от боли. Прикрываю уши, но помогает мало. Тем более, что крик становится громче, и я не понимаю к чему такие вопли. Я ходила на курсы и там учили дышать во время схваток. Но, судя по всему, здесь никого ничему не учат. Женщинам друг на друга просто наплевать. Как мне сказали, они здесь никто. Один шанс есть — это родить сына, тогда ты становишься хрен пойми какой женой. Огромный крысятник, где все бьются за одного мужчину. И мне становится стыдно, ведь мой мужчина и не смотрел в чужую сторону. А при его харизме и силе тела, влиянии, собрать гарем было бы не так сложно. И я сейчас совсем не уверена, что отказалась бы от Макара, заимей он себе такой. Где же ты, милый? Господи, только вытащи меня их этого ада. Сделаю все, что ты хочешь. Да и мысль о беременности вызывает тошноту, потому что роды, которые я наблюдаю, далеки от романтических, что любят показывать даже на ББС. Врач лениво заходит в самый последний момент, брызгает на руки каким-то раствором и принимает огромного, разрывающего в кровь женщину, ребенка. Я сглатываю и отворачиваюсь. Господи, при всех его деньгах, шейх не хочет тратиться на нормальный уход. И мне говорят есть все еще хуже. Питомник, где женщин держат в клетках для услады зверей — охранников, чтобы те не трогали наложниц шейха и не умирали за это. Мысли об убийстве меня посещают все чаще, особенно в отношении того человека, кто вывел на меня шейха. И если это Данила, я сама вложу пистолет в руку Макара и с наслаждением буду смотреть, как он отстреливает его голову. Точно так же, как отрезали голову охранника, посмевшего тронуть одну из наложниц. — Это какой-то треш, — говорю я, выпиваю сок и съедаю несколько кусков конины. Есть надо, если собираюсь сбежать, как только появится Макар.