Кнуторукий. Время тянулось очень медленно, пока она бродила по снам, полным боли и ярости. Ей приходилось прикрывать себя от физической агонии, воспоминания о которой переполняли сны мальчика. Во сне Дрейка Орсе видела другого мальчика, мальчика с пронзительным взглядом; он заставлял предметы летать по воздуху. И ещё одного, который умел ладонями испускать огонь. Затем она увидела девочку, темноволосую, темноглазую красотку. А потом воспоминания, полные злобы и обиды, стали перетекать в кое-что похуже. Гораздо хуже. Несколько недель, ещё до великого исчезновения, Орсе мучили сны, от которых она никак не могла избавиться; многие из этих снов принадлежали взрослым и были наполнены взрослыми сюжетами, которые её смущали. Но никогда прежде она не бывала в таком сне. Её трясло. Казалось, она разучилась дышать. Хотелось отвернуться, уберечь себя от созерцания мерзких снов больного мальчишки. Но в этом и состояло её проклятие: она не могла блокировать сны. Её будто привязывали к стулу, силой раскрывали глаза и заставляли смотреть на тошнотворные образы. Только расстояние могло её защитить. Всхлипывая, Орсе стала отползать, туда, к пустыне, не обращая внимания ка камни, которые резали её колени и ладони. Сны стали тускнеть. Постепенно дыхание Орсе выровнялось. Покинуть лес было ошибкой, ужасной ошибкой. Она убедила себя, будто идёт искать еду. Но в глубине души понимала, что покинуть лес ей хотелось по другой, более глубокой причине. Орсе скучала по человеческому голосу. Нет, это тоже не совсем правда. Орсе скучала по снам. Хорошим, плохим. Оказалось, что она жаждет их. Нуждается в них. Не может без них. Но только не этот сон. Только не этот. Она сидела на песке, крепко зажмурившись, медленно покачиваясь вперёд и назад, пытаясь… Щупальце обвилось вокруг неё, выдавило воздух их лёгких, прежде чем девочка успела хотя бы вскрикнуть. Он стоял за спиной. Проснулся, услышав её движение, нашёл её, а теперь, теперь… О, боже… Мальчик поднял её в воздух и повернул лицом к себе. Его можно было бы назвать красивым, если бы Орсе не знала, что скрывается за этим ледяным взглядом. – Ты, – прошептал он, дыша ей прямо в лицо. – Ты влезла мне в голову. * * * Дак нашёл источник шума океана. Это и впрямь был океан. По крайней мере, так ему казалось. Самого океана он не видел. Океан был чёрный, как и всё вокруг. Но он пах солью. И двигался, как должна двигаться огромная масса воды, то подступая к самым ногам Дака, то вновь отступая. Но мальчик ничего не видел. Дак объяснял себе, что снаружи ночь, там, за выходом из пещеры. Поэтому он ничего и не может видеть. Теперь уже стало очевидно, что он в морской пещере, пещере, которую пробила в земле вода за долгое, долгое время. А значит, отсюда должен быть выход. Дак представил себе, как пещера выводит его на пляж у «Вершин». Или ещё куда-нибудь неподалёку. Как бы то ни было, ключевое слово здесь: выводит. Должна вывести. – Ты всё повторяешь «должна», словно это как-то поможет, – сказал он. – Нет, не повторяю, – возразил он сам себе. – Я только думал об этом, но вслух не произносил. – Отлично. Теперь я спорю сам с собой. – Не совсем, я просто размышляю вслух. – Ну, тогда постарайся побольше думать и поменьше спорить. – Эй, я тут торчу уже часов сто! Я даже не знаю, день сейчас или ночь. Кажется, прошло уже дня три! Он наклонился и прикоснулся к песку. Вода текла сквозь пальцы. Холодная. Но всё вокруг было холодным. Дак уже давно замёрз. Когда не видишь, куда идёшь, идти приходится медленно. Дак коснулся пальцев языком. Определённо солёные. Так что – да, это океан. А значит, да – эта пещера выходит в океан. А значит, остаётся большой вопрос: почему он не видит совсем никакого света? Дак дрожал. Было так холодно. Он так проголодался. Его мучила жажда. И страх. И вдруг Дак почувствовал: он здесь не один. Этот шорох был не похож на плеск воды. Совершенно не похож. Звук был явно сухим. Словно кто-то растирал в ладонях опавшие листья. – Эй! – окликнул Дак. – Нет ответа, – прошептал он сам себе. – Знаю, я слышу. В смысле, ничего не слышу. Тут кто-то есть? Снова шорох. Звук доносился откуда-то сверху. За ним последовал писк, мягкий, но отчётливый. Теперь, когда от глаз не было никакой пользы, Дак не упускал ни единого звука. Слух – это всё, что у него осталось. Если что-то издавало звук, он это слышал. А что-то издавало звук. – Вы летучие мыши? – спросил Дак. – Ну да, будь это летучие мыши, они бы обязательно ответили. – Мыши. Мыши – это не проблема, – бормотал он. – Раз тут есть мыши, значит, откуда-то они прилетели, так? Мыши не могут всё время сидеть в пещере. У них должен быть выход наружу, чтобы вылетать на охоту и… и пить кровь. Дак застыл, ожидая нападения летучих мышей. Он бы этого даже не увидел. Но, если они набросятся, он прыгнет в воду. Да. Или… или разозлится и начнёт опять проваливаться сквозь землю и будет сидеть там в безопасности. – Ага, шикарный план: похоронить себя заживо. Мыши – если это были они, – не проявили никакого интереса к идее нападения и высасывания его крови. Так что Дак вернулся к вопросу, что же делать дальше. В теории он мог бы нырнуть в воду и выплыть в океан. В теории. В реальности же он не видел и собственной ладони, даже если поднести её к лицу. Он присел в сухом углу пещеры, подальше от воды. К тому же, в этом месте странных шорохов было поменьше. Мальчик дрожал, обхватив себя руками. Как так получилось, что он оказался здесь? Он никогда не делал никому ничего плохого. Он даже не был плохим – самый обычный ребёнок. Такой же, как все остальные дети. Он просто хотел сидеть в Интернете, играть в игры, смотреть телевизор и слушать музыку. Хотел читать комиксы. И вовсе не хотел проваливаться под землю. И вообще, что это за идиотская сверхспособность? – Утопающий, – бормотал Дак. – Тяжеловес, – продолжал он перечислять. – Человек-дрель. Тут не было ни единого шанса поспать. Но Дак смог. В течение худшей ночи за всю свою жизнь Дак Чжан то проваливался в странный кошмар, то выбирался из него; засыпал, снова просыпался, балансировал между сном и явью, отчего ему казалось, будто он медленно сходит с ума. Ему снилась еда. В какой-то момент ему приснилось, будто за ним гонится кусок пиццы, хочет его съесть. И Даку хотелось, чтобы у пиццы это получилось. Наконец, он проснулся и увидел… Увидел! Свет был туманный, но достаточно яркий. – Эй! Я снова вижу! – закричал Дак. Первым делом он увидел, что пещера выходит не на поверхность. Вход в неё скрывался под водой. Оттуда и шёл свет, проходящий сквозь голубовато-зелёный водный фильтр. До выхода вряд ли было очень далеко, наверное, не больше сотни футов, но, чтобы туда добраться, придётся нырять. Во-вторых, пещера оказалась больше, чем предполагал Дак. Она расширялась настолько, что в ней можно было бы поставить пять или шесть школьных автобусов, и ещё осталось бы место. В-третьих, он увидел летучих мышей. Мыши свисали с потолка пещеры. У них были кожистые крылья и жёлтые мигающие глаза. Тысячи летучих мышей собрались в одну кучу. И пристально смотрели на мальчика. И только тогда он понял: мыши не остаются в пещере всю ночь, по ночам они охотятся, а днём прячутся.