– Она тоже получила травмы? – А зачем тебе это знать? Он продолжал машинально дергать дверь, словно его рука жила какой-то своей жизнью. – Просто интересно, как люди сюда попадают. Слушай, я обещаю не использовать это знание против нее. Мне правда просто интересно. Так с ней тоже случилось что-то плохое? Вы вместе пострадали, да? – Нет, – сказал Детлеф, внезапно погрустнев, – она сама захотела. Ее отец с кем-то договорился, и ее взяли. Я пытался ее переубедить, но… Я проговорила все это про себя еще раз. – То есть у нее есть такой отец, – сказала я, – который может с кем-то тут договориться – и она все равно пошла себя уродовать? Она ненормальная? – Это из-за ее мачехи. Не важно. Пошла и пошла. Нормальная служба, не хуже, чем в десантных. Я уже второй раз слышала про эту мачеху. Что же там за чудовище такое, интересно? Может, Эрика должна радоваться, что она ее живьем в печь не сунула? Но сейчас меня больше волновала другая внезапная догадка. – Вы с ней встречались, точно? – спросила я. – Откуда ты знаешь? – дернулся Детлеф. Я прищурилась, глядя на него. – И расстались не по твоей инициативе. – Как расстались, так и сойдемся, – отрезал он. Его правый глаз снова повторил этот фокус со зрачком, и на сей раз я была уверена, что мне не померещилось. Может, он под чем-то? Но загруженных я видела много, не похоже. Да и откуда? Тут и простых-то сигарет не достанешь. – Почему тогда ты так спокойно с ней общаешься? Детлеф улыбнулся, но как-то неискренне. – Слушай, она хочет развлекаться – пускай. Я подожду, у меня куча времени. Рано или поздно твой брат ей надоест – извини, Рета. Я вскинула руки. – Да пожалуйста, это ваше дело. – Серьезно, ты же не думаешь, что она останется с ним, да? – нервно усмехнулся Детлеф. – Эрика – и с парнем из Гетто, ну конечно. Я напряглась. Что-то с ним было не так. Движения, мимика – все было не таким, как обычно. Детлеф был открытым, веселым, немного болтливым, но безобидным парнем. А сейчас у меня холодок пробежал по спине – чувство опасности, которое никогда меня не подводило. Голова болела все сильнее, это мешало мне соображать. Что не так? Что случилось с Детлефом? Это разговор про Эрику и Коди так его вывел из себя? Но он видит их каждый день, и не похоже, что его это сильно задевает. Я вообще сомневалась, что между ними что-то есть, что бы там Эрика ни говорила. Я потерла виски. Не могу больше, мне на самом деле нужна таблетка обезболивающего. – Давай уйдем, – предложила я. Сколько можно торчать у закрытой двери. – Найдем доктора Эйсуле или еще кого-нибудь. Мне и правда плохо. – Эй, а как же Петер? – спросил Детлеф с той же неприятной усмешкой. – Все, уже забыла про него? Он снова рванул дверь на себя, но она не поддалась. – Детлеф, – сказала я и попятилась, – нам действительно надо уходить. – Иди, – он пожал плечами.– А я проверю, что случилось с Петером – после того, как ты к нему подключилась. Он выделил интонацией последнюю часть фразы так, что я решила на всякий случай не поворачиваться к нему спиной. – Ты все равно не откроешь эту дверь, – сказала я. – Идем. Мне нужен врач. – А вот увидишь, – Детлеф подмигнул мне и снова дернул дверь. – Мне забыли отключить усилители на руках. Так что никакая дверь меня не остановит. Что за бардак, подумала я в панике. Сначала нештатная ситуация на полигоне, теперь оказывается, что Детлефу что-то там не отключили. Что мне-то делать? Снова подключаться без стимулятора и пытаться его как-то стабилизировать? Или ждать и надеяться, что у него не сорвет крышу окончательно? Перед глазами и так все плыло, и я опустилась на ступеньки. Детлеф, больше не обращая на меня внимания, снова рванул дверь на себя, и на этот раз магнитный замок не выдержал и поддался. – Я же сказал, – повернулся он ко мне. Улыбка на его лице была почти прежней. Зрачок правого глаза непрерывно сжимался и расширялся. – Ну что, ты идешь? Может, там есть врач, подумала я. Пройти по коридору я смогу, а вот подняться по лестнице самостоятельно – вряд ли. Держась за перила, я встала и сделала несколько шагов вперед. Детлеф как-то разом оказался метрах в десяти от меня. Надо мной помаргивала лампа, конец коридора тонул в густой темноте. – Здесь тоже палаты, – сказал он. – И всякие закрытые кабинеты. Голос его был странно глухим. Свет стал каким-то неестественным, линяя из белого в желтизну и мяту. Я знаю, что со мной, поняла я внезапно и замерла. Я знаю, когда мир становится таким зеленоватым, а голоса словно доносятся через толщу воды. И я уже знаю эту боль, знаю эти раскаленные когти на затылке. Почему-то мой мозг решил перейти в режим медиатора. Но я же ничего не делала! – Детлеф, – позвала я. Он не ответил, и я его уже не видела. Лучше мне сесть, подумала я отстраненно и сползла по стене. Какая теперь разница, что там, в этом коридоре. Я же могу это контролировать. Я могу не выпускать это из своей головы, могу не становиться волной. Однажды я продержалась полчаса, хотя тогда был стимулятор. А сейчас – это просто какой-то случайный сбой, надо только перетерпеть это. Зелень перед глазами стала гуще. – Детлеф, – снова позвала я без особой надежды. Я могу это контролировать. Могу. Но у меня не получается. Перед глазами замерцали знакомые блестки – теперь они были более яркими, жалящими, и закручивались в спираль, устремляясь к серому туманному облаку. Я только верну Детлефа и заставлю его забрать меня отсюда, подумала я, все еще пытаясь хоть что-то взять под контроль. И сразу выйду. Медленно, не закрывая глаза и стараясь не терять ощущение реальности, я принялась ощупывать пространство в поисках Детлефа. Кругом клубился серый туман, золотистые искры были уже где-то далеко, и я перетекла еще немного дальше по коридору. – Где же ты? – пробормотала я. – Где хоть кто-нибудь? Мы же отправили запрос, а никого нет… Мигающая лампа раздражала, хотелось закрыть глаза, но я боялась, что в этом случае уже никогда не смогу их открыть, потеряюсь в сером тумане и не вернусь обратно в свою голову. Хотелось уцепиться хоть за что-то реальное, оставить хоть какой-то якорь, чтобы не пропасть в этом странном мире окончательно. Я глубоко вдохнула, и волна сдвинулась дальше. Искры стали ближе – я их чувствовала, но словно в стекло билась. Никогда еще это не было так сложно – подключиться к кому-то, словно было что-то, что меня не пускало. Что мешало мне пройти. – Детлеф, Детлеф, – пробормотала я. – Давай, возвращайся. Искры закрутились вокруг меня, и мир раздвоился. Я видела мерцающую лампу, серую стену и уходящий в темноту коридор. И я видела стеклянную дверь, за которой стояла кровать. Я вытянула руку вперед, и Детлеф повторил мое движение. Его рука наткнулась на гладкий планшет, засунутый в держатель на двери, я пошевелила его пальцами, погладила гладкую поверхность, прочитала первые строчки – «Ива Перович, отделение М» и длинный номер. Шаг – и вот я уже могла рассмотреть, что это девушка, бледная до синевы, со свалявшимися каштановыми волосами, изо рта у нее торчит трубка, на веках – кусочки пластыря, к рукам тянутся капельницы, к голове – провода. Я не знала эту девушку, и Детлеф не знал эту девушку, никогда ее не видел, и, насколько я могла судить, она не была модификантом – не было в ней ничего искусственного. Девушка была серым туманом. – Детлеф, возвращайся, – прошептала я в ужасе, и мой страх передался ему. Он вздрогнул, попятился и вышел из палаты. Сюда, ко мне, назад, беззвучно звала я. Вытащи меня отсюда, пока еще не очень поздно. Давай уйдем туда, куда она не дотянется. Я чувствовала золотые искры вокруг себя, и чувствовала, как они подчиняются мне, как это бывало на медиаторских сессиях, но сейчас все было иначе. Я чувствовала сопротивление, словно он двигается в воде. Словно серый туман стал плотным, как желе, и не пускает его. Я сжала кулаки, усилила мысленный приказ – Детлеф, вернись! – и туман отступил. Уже через пару секунд я увидела Детлефа – он быстро шел ко мне по коридору, и увидела себя его глазами – я сидела на полу, привалившись к стене, с полуоткрытым ртом, напоминая выброшенную на берег рыбину. Спасибо, хоть слюни не текут. Детлеф легко подхватил меня на руки, и я не почувствовала своего веса, зато в руках появились странные ощущения, будто мышцы вдруг стали горячими. Иди, иди, иди, повторяла я мысленно, и вода вокруг меня качалась в такт словам, и Детлеф шагал, повинуясь этому ритму. Вот так, за дверь и вверх по лестнице, на минус первый этаж, к хирургическим палатам. Серый туман отступил, остался внизу, и мир вокруг разом стал светлее. Найди врача, отдала я последний мысленный приказ, прежде чем покинуть его сознание. Теперь, без рассыпающихся искр, без зелени и серого вязкого тумана, мне даже дышать стало легче, и головная боль начала стихать. – Рета? – обеспокоенно спросил Детлеф, и я с облегчением узнала его прежние интонации. – Тебе очень плохо?