– Нет, ничего ты не сделаешь. Ты не такая. – Да? А ты проверь. – Если бы ты хотела убить меня, я бы уже валялся на земле, – сказал Каттер. Салседа нож не опускала. – Так что тебе надо? Пришел позлорадствовать? – Между прочим, я очень тебе сочувствую, Джесс. Ты лишилась работы. Тебя, по всей видимости, ждет тюрьма. Поверь мне, тебе там не понравится. Неужели оно того стоило? – Да, стоило, – ответила Джесс. Каттер пожал плечами. – А я все равно здесь, перед тобой. Там, откуда мы начинали. Я снова свободен. – Зато целых четыре года мы не подпускали тебя ни к одной женщине. – Ценой всей твоей жизни, – сказал Каттер. – Мне плевать. – Ты здорово, наверное, разочаровалась во Фросте Истоне. Он мог спасти тебя, а не спас. – Фрост всегда поступает правильно, даже когда он не прав. – Я это слышал. Вот поэтому я и выбрал его. – Берегись Фроста. Как полицейский, он лучше меня. – Серьезно? – Именно так. Ты умен, а он умнее. – Надо же, как интересно. Так он, как и ты, обманет меня, чтобы победить? – Надеюсь, ты не ждешь, что я извинюсь за то, что играла не по правилам? – Не жду. Вопрос в том, как далеко ты готова зайти, чтобы остановить меня. Каттер шагнул к ней. Он все еще держал руки перед собой, а Джесс все еще угрожала ему ножом. Он стал наклоняться, пока острие не уперлось ему в горло. Стоило бы ему надавить на нож чуть сильнее, и полилась бы кровь. Взгляд его черных глаз был прикован к Джесс. – Ну, давай, – прошептал он. – Ты же сказала, что сделаешь это не задумываясь. – Верно. – Ну вот я, Джесс. Убей меня. Это твой единственный шанс. Она ощутила, как взмокла ладонь, от напряжения закружилась голова. Перед внутренним взором возникли лица всех семи жертв, они словно повторяли: «Ну, давай». Если он останется на свободе, будут новые жертвы. Ей всего лишь надо ткнуть его ножом, быстро и сильно. Вспороть ему глотку и посмотреть, как он умирает, истекая кровью точно так же, как его жертвы. И плевать, какие для нее будут последствия. «Ну, давай». Но вместо этого Салседа убрала нож, сунула его обратно в карман. Наконец-то появилась одна линия, через которую она не смогла переступить. Каттер не сказал ни слова, но она чувствовала его самодовольство от того, что, как оказалось, он знает ее лучше, чем она сама. Давая ей шанс убить его, он знал, что она им не воспользуется. Наверное, он точно так же был уверен в том, что Фрост не бросит часы с моста Золотые ворота. – Прощай, Джесс. Каттер пятился прочь, пока не достиг края парка. Там он повернулся и без единого слова растворился в ночи. Глава 13 – Поговори со мной, Кейти, – вслух произнес Фрост. У сестры были все ответы, но ее не было рядом, и она не могла рассказать, что произошло с ней. Шак прошелся по приборной панели «Субурбана», оперся передними лапами на руль и ткнулся мокрым носом хозяину в бороду. Кот не знал о том, что, по идее, он должен не любить машины. Когда Фрост уходил из дома, Шак поднимал страшный шум, настаивая на том, чтобы сопровождать хозяина, и иногда Истон сдавался и брал его с собой. Было утро холодного, солнечного дня, девять часов. Фрост стоял в самом центре облюбованного хиппи района недалеко от Хейт и Клейтон. Витрины магазинов были разукрашены в каком-то ярком психоделическом стиле. Здесь он мог бы купить одежду из пеньки или оригинальную виниловую пластинку «Грейтфул Дэд»[26], сделать пирсинг или татуировку на любой части тела. Если бы ему захотелось иметь кота радужного окраса, здесь ему раскрасили бы и Шака. Он стоял перед ресторанчиком под названием «Вкусная пицца». С Лета любви[27] здесь пекли в дровяной печи пироги с заморскими начинками. В этом районе вырос Херб, художник и друг Фроста, и в нескольких кварталах от ресторана была его галерея. Херб клялся, что посетил «Вкусную пиццу» в день открытия в 1967 году. Здесь готовили пиццу с бобами в стручках. С суши. С «Твинки»[28]. Те, кто знал кодовое слово, могли заказать и пиццу с марихуаной. Шесть лет назад, десятого марта, в четверг, в половине девятого вечера Кейти приняла заказ на доставку пиццы по адресу Паркер, четыреста пятнадцать. Заказ сделал некто по имени Тодд Клэри. Адрес был в полуквартале от кампуса Университета Сан-Франциско. Доставка заказов не входила в обязанности Кейти, но в тот день курьер где-то задержался и долго не возвращался. Уже стемнело, когда Кейти вышла из пиццерии. Фрост представлял, как она, в майке и джинсах, со светлыми волосами, забранными в хвост, выбегает на улицу. На ладони у нее заказ для Тодда Клэри: пицца с маслинами, рукколой[29] и сливочно-чесночным соусом. Она садится в свой темно-синий «Шевроле Малибу». Включает фары. Давит на газ. Наверняка превышает разрешенную скорость. А потом – что? Это тайна. Тодд Клэри так и не получил свою пиццу. Никто больше не видел ни Кейти, ни ее «Малибу», пока Фрост, уже после полуночи, не нашел ее на Оушн-Бич. Где-то на отрезке пути в полмили убийца перехватил ее и похитил. Во всем этом нет логики. Дата преступления не укладывается в схему. Первая жертва Каттера, Нина Флорес, была убита в апреле, но после нее другие жертвы погибали в ноябре. Кроме Кейти. Полиция сначала заподозрила какого-то подражателя, но потом подтвердилось, что часы, найденные на Кейти, принадлежали предыдущей жертве, Хейзел Диксон. И все сомнения в том, что они имеют дело с одним и тем же убийцей и что преступление является еще одним в серии, отпали. И все же ее смерть не вписывалась в схему. Почему? Фрост снял Шака с приборной панели и усадил на пассажирское сиденье. Включив двигатель, он поехал на запад от Хейт, повторяя маршрут сестры в тот вечер. Правда, никто не знал, какой именно дорогой поехала Кейти, но кратчайший путь был по Хейт до конца у парка «Золотые ворота», а потом на север до Паркер. Кейти, как и Фрост, родилась и выросла в городе, хорошо его знала и наверняка сумела бы найти короткий маршрут. В тот вечер ей нужно было доставить только один заказ. Ей не надо было останавливаться на пути от Хейт до Паркер, однако Истон знал ее непоседливый характер и допускал, что она вполне могла по дороге куда-нибудь заглянуть. На ее пути была кофейня. Магазин звукозаписи. Велосипедный магазин. Супермаркет. Она могла наткнуться на Руди в любом из этих заведений. Но никто не вспомнил ее. Никто не видел ее. У парка «Золотые ворота» Фрост повернул направо, проехал мимо Панхандла, через три квартала снова повернул направо и оказался на Т-образном перекрестке со златоглавой церковью Святого Игнатия. От этого перекрестка начиналось Паркер-авеню, улица, где жил Тодд Клэри. Фрост повернул налево, проехал еще три квартала и остановился. Слева от него был двухэтажный жилой дом с черепичной крышей. Справа резко поднимался вверх поросший густым лесом склон Лоун-Маунтин, за которым стоял университетский кампус. Лучшего места, чтобы похитить Кейти, убийца не нашел бы. Ночью в этом лесу легко спрятаться. Кейти, достающая пиццу с пассажирского сиденья своего «Малибу», превращалась в легкую добычу. Подойти к ней сзади, толкнуть в машину и уехать. Джесс считала, что убийца именно так и поступил. Сидя в «Субурбане», Фрост увидел, как из дома вышел мужчина и, уперев руки в бока, грозно уставился на машину. Невысокий, за сорок, с начесанной лысиной и в очках с тонкой металлической оправой, мужчина был в костюме и при галстуке. Правда, узел затянут не был, так что галстук болтался на шее. Да и костюм видал лучшие дни. Это был Тодд Клэри. Они знали друг друга. Несколько лет назад Фрост постучался в дверь его дома и, осыпав его страшными обвинениями, потребовал ответов. То было до того, как он стал копом, но после того, как он всю ночь пил с Дуэйном, заливая алкоголем скорбь по Кейти. Клэри ничего не забыл. Он решительным шагом перешел улицу. – Ты! – заорал он. – Убирайся к черту! Истон опустил стекло. – Мистер Клэри… – Я знал, что ты вернешься! Я видел, как выпустили того типа, я знал, что ты приедешь ко мне. Это никогда не закончится! Знаешь, как мой дом забрасывали всякой дрянью? Знаешь, как соседи обзывали меня убийцей? А все потому, что я заказал ту чертову пиццу! – Мистер Клэри, – спокойно сказал Фрост, – я знаю, что все, в том числе и я, отнеслись к вам несправедливо. – Я ничего не видел! Я повторял вам это тысячу раз! Я смотрел телевизор. Я заказал пиццу, а через час, когда ее не привезли, я позвонил в ресторан и спросил, в чем дело. Вот и все. На следующий день ко мне заявились копы. Они обыскивали мой дом, рылись в моем мусоре, разговаривали с моим начальником. Они превратили мою жизнь в ад. Думаешь, хоть кто-то извинился? Нет. – Я очень сожалею. Честное слово. Клэри словно не слышал его: – Но даже после того, как вы схватили того типа, вы продолжали утверждать, что я имею к этому отношение! Будто бы я заказал пиццу по просьбе Каттера, чтобы он мог в темноте дождаться девочку и схватить ее. Я никогда с ним не встречался! Я не представлял, кто это такой! – Мистер Клэри, я знаю, что вы невиновны, – сказал Фрост. – Проще выразиться я не могу. Я прошу прощения за все подозрения. Могу признаться вам в одном: то, что произошло той ночью, и мою жизнь превратило в ад. Клэри тяжело дышал. Он побагровел, ветер поднял с лысины пряди и играл с ними, как с парусом. Однако слова инспектора все же достигли его сознания. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать, и тут же закрыл. Наконец он уже спокойнее произнес: – Послушайте, я знаю, что та девочка была вашей сестрой. Мне очень жаль ее. Наверное, я был самым счастливым человеком на свете, когда этого типа упрятали за решетку. И мне тошно от мысли, что он опять разгуливает по улицам. – Мне тоже. Я хочу упрятать его обратно, и это означает, что мне нужно вновь пройти по всем преступлениям и понять, что мы упустили. В том числе и восстановить события той ночи, когда исчезла Кейти. Клэри помотал головой.