Старший снова крепко стиснул его в объятиях. – Спасибо, братишка. Ты лучший. Фрост сжал плечо брата и ничего не сказал. Ему хотелось побыстрее уйти из палаты. Он обнял мать, которая ответила ему в своей обычной сдержанной манере, и пошел к двери. Отец вышел вместе с ним. Нед обнял его за плечи, провожая к лифту. – Завтра мы с Дженис возвращаемся в Аризону, – сказал он. – Я рад, папа, что повидался с вами. Несмотря на обстоятельства. – Знаю, что для тебя мука – уезжать из Сан-Франциско, но было бы здорово, если бы ты навестил нас. – Я приеду. – Приезжай на Рождество, – предложил Нед. – Мы уже поговорили с Дуэйном и Табби о том, чтобы они приехали к нам на праздники. У нас хватит места. Было бы здорово, если бы вся семья собралась вместе. – Я буду иметь это в виду, – ответил Фрост в типичной для Истонов форме: не давая никаких обещаний. Дверь лифта открылась, но отец задержал Фроста. Дверь закрылась, и они остались стоять в холле. Отец еще с минуту собирался с духом. – Я хотел спросить, ты узнал что-нибудь еще о Кейти? – наконец проговорил он. – Ну до того, как Каттер умер? Сын ожидал этого вопроса. И жалел, что у него нет на него ответа. Если он чего-то и хотел от Каттера, так это правды о Кейти, но Каттер так и не пришел в сознание. Тайна умерла вместе с ним. Как будто украли возможность заглянуть этому человек в глаза и задать вопрос «почему». – Прости, нет, не узнал. Он уже не мог мне ничего рассказать. – Ведь с ней все было не так, как с другими, верно? – спросил отец. – Да, не так. Нед озадаченно покачал головой. – Думаю, нам остается только жить с этим, но все равно для меня это загадка. И меня это бесит. – Знаю, папа. Меня тоже. Но не все загадки отгадываются. * * * Из больницы Фрост поехал на Оушн-Бич и провел там два часа в полной тишине, наблюдая за волнами. Телефон был выключен. Он не хотел ни с кем говорить. Дождь закончился, но ветер не стих и гнал высокие, в белых бурунах волны на берег. Фроста не покидало ощущение чего-то незаконченного, однако океан не давал ему ответы на вопросы. В конце концов он поехал домой. Время было за полночь, когда он вошел в свой дом на Рашн-Хилл. Коробки с записями и рукописью Иден все еще стояли в прихожей. Он знал, что она ждет его возвращения, потому что она с ним еще не закончила. Потому что ей надо взять у него последнее интервью. И завершить свою книгу. Шак пришел в прихожую, чтобы поприветствовать его, и тут же стал, как Кинг-Конг, взбираться по его ноге. – Эй, не царапайся, дружище. – Но кот не обратил внимания на его слова. Он занял свое место на плече Фроста и вместе с ним двинулся сначала в темную гостиную, а потом на патио, откуда было приятно смотреть на город и на звезды. Шторм закончился; ночь была ясной и холодной. Истон включил телефон и обнаружил несколько голосовых сообщений. Какие-то были от представителей СМИ, их он пропустил. Первое личное сообщение было от Херба. «Фрост, дружище. Ты во всех новостях. Я благодарен, что все хорошо закончилось, хотя уверен, что тебе нелегко после всего, через что пришлось пройти. Утром я веду занятия в своей галерее, но нам обязательно нужно вместе выпить пивка. Если тебе надо поговорить до встречи, звони в любое время». Следующее сообщение было от Иден, Фрост услышал ее хрипловатый голос: «Уже поздно. Не знаю, когда ты вернешься, но надеюсь, что с тобой все в порядке. Иду наверх спать. Разбуди меня, когда придешь домой». Последнее сообщение было от Табби. Оно пришло всего пять минут назад. «Привет. Это я. Все только что ушли. Меня напичкали обезболивающими, так что, наверное, я немного не в себе. Я хотела сказать… между прочим, я не представляю, что хочу тебе сказать. «Спасибо»? «Мне жаль»? Как же тяжело. У меня такое чувство, будто нам надо… не знаю… я чувствую, что есть вещи…» Наступила пауза, да такая долгая, что Истон решил: Табби заснула. Но она продолжила: «Я несу какую-то бессмыслицу, я… наверное, за меня говорит морфин. Лучше мне отключиться, чтобы не ляпнуть глупость. Остановимся до завтра, ладно? Я хотела бы видеть тебя. Спокойной ночи, Фрост». Он запустил сообщение еще раз. И еще. Потом прошел в дом. Хотел было что-нибудь выпить, но решил, что идея плохая. Шак спрыгнул с его плеча на диван, а Фрост поднялся в одну из свободных спален и принял там душ. Горячая вода придала ему сил. После душа, вместо того чтобы идти вниз, к дивану, где он обычно спал, он прошел в главную спальню. Иден была там. Она спала в широкой кровати, лежа на животе. Фрост сел с мягкое кресло на другом конце комнаты и наблюдал за ней. Он вспомнил, как прикасался к ней, как чувствовал под рукой ее гладкую кожу и плавные изгибы тела. Было бы легко забраться в кровать и лечь рядом с ней. Разбудить ее. Заняться любовью. Она именно этого и хотела, хотела этого и какая-то часть его самого. Однако он продолжал сидеть в кресле, пока его глаза не закрылись сами собой и он не заснул. Проснувшись, Истон бросил взгляд на часы на прикроватной тумбочке и встрепенулся. Они показывали три сорок две. Сейчас, когда Руди Каттер мертв, это уже не должно было иметь значения, но он понял, что разбудило его то же самое, что и несколько недель назад. Он услышал какой-то шум в доме внизу. И безошибочно ощутил специфический запах сигарет Фила Каттера. Фрост зашел в гардеробную, где на верхней полке стоял маленький сейф. Из-за выстрела табельное оружие он был вынужден сдать, но дома он хранил запасной пистолет. Он достал его и, бесшумно ступая босыми ногами по лестнице, спустился вниз. Здесь запах дыма был сильнее. Шак нашел убежище на книжном шкафу из красного дерева и сидел там, ощетинившись и выгнув спину, хотя злоумышленник уже ушел. Истон увидел, что на этот раз в доме полный порядок. Ни хэллоуиновских рожиц. Ни будильников. Единственное, что ему оставили, был тонкий конверт из оберточной бумаги на полу. Фрост взял его за краешек и пошел в столовую. Там он сначала положил на стол пистолет и включил свет и только после этого оглядел конверт, поворачивая его в руке. На нем было написано: «Руди хотел, чтобы это было у тебя». Конверт был легким, словно внутри ничего не было. Фрост поднял клапан. Почти на самом дне он увидел маленький листок бумаги. Он перевернул конверт, и листок выпал на стол. Размером шесть на четыре дюйма и весь покрыт какими-то пятнами, похожими на масляные. С помощью колпачка от шариковой ручки Фрост перевернул его и увидел, что это зеленая разлинованная квитанция, на каких обычно записывают заказ в кафе. И в пиццериях. Фрост узнал почерк на квитанции. Писала Кейти. Над адресом доставки он увидел имя. Тодд Клэри. Клэри заказал пиццу с маслинами, рукколой и сливочно-чесночным соусом. Доставить ее нужно было по адресу Паркер, дом четыреста пятнадцать. Это был последний заказ, принятый Кейти. Именно по этой квитанции она отправилась на доставку, которая закончилась ее смертью. Правда, Фрост пока не видел никакой логики. Он снова заглянул в конверт. Там больше ничего не было. Очевидно, Руди Каттер считал, что этот листок бумаги даст все ответы в связи со смертью Кейти, однако Фрост не понимал его значения. Он внимательно изучил его, надеясь найти скрытые подсказки, но видел только то, что Кейти записала под диктовку Клэри: «Тодд Клэри Доставка на Паркер 415 Большая маслины/руккола сливочный соус $24,35». У него защемило сердце: ощущение было такое, будто квитанция возродила Кейти. Он словно увидел, как она записывает заказ; он словно услышал ее голос. Двадцать минут спустя она с пиццей в руках вышла на Хейт и села в свой «Шевроле Малибу». И поехала в другую сторону. Почему? Фрост все смотрел на квитанцию. Он знал Кейти лучше, чем кто-либо другой; он всегда заранее знал, что она ему скажет. В конечном итоге он пришел к выводу, что именно его близость с сестрой и составляет главную проблему. Надо перестать смотреть на квитанцию с точки зрения брата, выросшего вместе с сестрой. Теперь он взглянул на листок как совершенно посторонний человек. И все понял. Он увидел, как Кейти записывает заказ, и понял, что она сделала. Ответ сам бросался в глаза. Он понял, почему Кейти повернула от пиццерии на восток, а не на запад, к дому Тодда Клэри. Он понял, куда она поехала с той пиццей. Для него не составило труда додумать и остальное. Теперь у него было все, чтобы решить загадку. Кусочки встали на свои места в четкую последовательность, сцепились выступами так же прочно, как зубчатая передача в сложном механизме. Полчаса спустя он знал, почему Кейти была убита в тот вечер и чья тайна раскрылась бы, если бы она осталась жива. Когда истина утряслась у него в голове, он понял, что все это время Каттер был прав. Ужас действительно может стать еще страшнее. Глава 48 Фрост, освещенный первыми лучами восходящего солнца, сидел на диване, когда Иден Шей спустилась из спальни вниз. На ней были атласные пижамные брюки и обтягивающий топ на тоненьких бретельках. Черные вьющиеся локоны были растрепаны. Увидев Фроста, она удивленно вскинула голову. – О, вот ты где. Герой вернулся. И когда ты пришел? – Поздно. – Я надеялась, что ты присоединишься ко мне в постели.