-Эти люди... Они решили мстить, я уверена, - шептала Иона, оглянувшись на закрытую к ним в камеру дверь. - Боже... Что теперь будет? Столько бед сразу?! - снова взглянула она широко раскрытыми глазами. - Господи... Мы мертвы?! -Не сходи с ума, - с тревогой молвила Линн. - Мы не лыком шиты... Я и сама им проблем доставить могу. -Как? - прошептала в панике Иона. - Ты хоть знаешь, кто они? Один Магнус... А этот Гилберт Коннор... Он был врачом на пиратском корабле! Его с некоторыми из их команды в своё время заключили в крепости! Петенька расследовал... А смертную казнь-то король отменил. -Да, - кивала Линн. - Зря отменил... Теперь вот последствия... И знаешь, Петру твоему следует оставить эту службу совсем. Он пока отменил уроки своим ученикам, занявшись делами, но пора оставить всё... Ведь так и будет постоянно связан с миром подобных Гилберту и Магнусу. -Он никогда не бросит, - пропищала сквозь слёзы Иона. - А Гилберт собрал всех, чтобы мстить, я уверена! И Магнус к нему примкнул! Как их только выпустили? Ведь не должны были! Ведь пожизненно сидели! -Твоё имя означает голубка, - улыбнулась тепло Линн. - Тебе должна сопутствовать удача и мир. -Всё и было так, но опять куда-то ушло, - текли слёзы вновь по щекам Ионы. - Я и хотела, чтоб было всё миром. -Знаю, - невольно прослезилась Линн. - Да люди злые иначе решают... Потому Пётр и гневался на тебя. -Я больше не буду, - плакала Иона в её объятиях, словно дитя. Линн обнимала, понимала и поддерживала, а сама постоянно смотрела на дверь. Опасение, что неприятели вот-вот вернутся и продолжат запланированное — не покидало. Не заметила, как, но она укачала успокоившуюся Иону. Та уснула, иногда всхлипывая от переживаний во сне, и Линн осторожно положила её рядом. Сама же, отсев в другой угол, оставалась настороже. Она обняла колени, чтобы не терять тепло, которое всё быстрее покидало, уступая морозному воздуху охлаждать камеру... Сдерживая себя, чтобы не уснуть, Линн пялилась постоянно на дверь. Она боролась и со сном, и с холодом, и с темнотой, которая мешала разглядеть хоть что-то. Только когда дверь осторожно скрипнула, стал виден медленно двигающийся по направлению к Ионе силуэт. Делая вид, словно спит, Линн застыла на месте. Вошедший оставил факел, с которым пришёл, на подставке в стене, а сам подкрался к жертве. Склонившись, он сжал её шею, но Иона успела прохрипеть, узнавая врага: -Нет... Тот же стал скорее задирать её подол, желая осуществить своё. Видя, что больше пока в камеру никто не заходит, Линн тихонько достала припрятанный нож. Она подползла неслышно позади и, поднявшись, со всей силы вонзила нож ему в спину. В одно мгновение кто-то точно так же вонзил в спину нож и ей самой. Видя случившееся, стоны раненых, Иона закричала от ужаса. Линн пала, закатив глаза, и её потащили прочь из камеры прибежавшие. Гилберт взял факел и осветил своё лицо... Он возвышался горделиво над забившейся в угол Ионой и наклонился ближе к глазам: -Теперь ты только моя... Будешь отвечать за всё, а винить своего муженька... Вот же, - усмехнулся он. - Прекрасного ты супруга себе выбрала! Подумай. Иона же молчала, еле сдерживая дрожь убивающего изнутри страха. Она с ужасом взирала в ответ, но Гилберт, вновь усмехнувшись, пока оставил её одну... Он ушёл, как стихло и опустело вокруг... -Линн? - молвила Иона, но никто не ответил. Душа сжалась, стало ещё страшнее,... холоднее... и ещё более пусто... Глава 27 Оставив трактир, Пётр вновь отправился к особняку Линн. Надежда была слаба и разбилась ещё больше, когда узнал вновь, что Линн так и не возвращалась... Ни Линн, ни Ионы... Спросив про Алексея, который, возможно, должен был приехать сюда, получил тоже отрицательный ответ... Он заметил, что девушки, продолжающие свой обычный день в особняке, начинали всё больше переживать, и самому стало ещё более тревожно... «Линн никогда не уезжала на столь долгое время», - вспоминал Пётр их слова. Он гнал коня скорее покинуть Стокгольм, но проезжал вновь через лес за особняком, куда когда-то уезжала карета, увозя Иону и Линн в последний раз. Он замедлил ход и вновь осматривал всё вокруг: и дорогу, и голые деревья... Только снега теперь становилось всё меньше.. С каждым днём он таял, расчищая дороги, уничтожая следы. Время борьбы чувствовалось и в природе... Солнце пригревало днём, а ночь выпускала мороз на волю, будто боролась с теплом... Словно нельзя теплу побеждать... Вместе со всем этим тишина вокруг была такой, что казалось, всё сковано мощными цепями не только холода, но и зла... Пришпорив коня, Пётр как можно скорее хотел оказаться дома. Он выстроил план действий и не мог больше ждать, что Иона, Линн и брат появятся сами. Теперь было ясно: они исчезли и дело обретает опасный поворот... С порога отдав слуге плащ, перчатки и шляпу, Пётр вошёл в гостиную, где тесть с тёщей снова сидели рядом с Софьей. Все трое казались разбитыми... -Никто не возвращался, - молвил тесть. - Ни Иона, ни Алексей. -Ведь живы, правда? - подняла заплаканные глаза Софья, а тёща вновь прижала её в свои объятия, еле сдерживая и свой страх. - Я чувствую,... Алёшенька жив. -Раз чувствуете, значит так и есть, - сел напротив Пётр. -Он не может снова умереть, - вновь взглянула Софья в ужасе воспоминаний. - Не сейчас, правда? -Идём милая, - видела тёща, что Петру трудно отвечать на такие вопросы, но и отвечать что-то казалось бессмысленно. Она увела Софью за собой, оставив мужа с ним наедине. -Как вы держитесь? - спросил сразу Пётр. -Мы не держимся, сынок, - прослезился тесть так, как Пётр не помнил, чтоб когда-либо было. - Но если мы так же сядем, как Софья, можешь открывать здесь дом для сумасшедших... У тебя уже есть предположения? -Нет, - опустил взгляд Пётр. Он с глубоким вздохом отошёл к секретеру и сел за письмо. Скорее отправив слугу с составленным сообщением, он повернулся к подошедшему тестю, в глазах которого вновь показались слёзы. -Пусть шлют людей на осмотр леса... Я не сдамся, пока не нападу на след, пока не найду их всех, - сказал Пётр уверенно. - С сегодняшнего дня, уверяю, начинаются настоящие поиски. -Тебе одному не справиться... Возьми и себе помощников, - будто молил тесть, но Пётр покачал головой: -В остальном я справлюсь сам. Увы,... никакие помощники не смогут отыскать или узнать то, что могу я один. -Может ты и прав, - устало сел тесть в кресло. - Будут лишь мешаться под ногами... А если бездари какие, то и всё дело спутают... Сходи на кухню, поешь хоть, - с заботой взглянул он, но Пётр оглянулся на окно, где темнело, где утро ещё не спешило показаться: