* * * В нескольких минутах езды к северу от станции Миновабаси Сакаи припарковалась перед многоэтажкой, расположенной между парикмахерской и магазином подержанной электроники. Она поднималась по узкой лестнице, а сквозь тонкие двери доносились звуки телесериалов и пылесосов. Она остановилась перед дверью Осино и трижды постучала. — Кто там? — Откройте, полиция. Осино открыл дверь, вытирая лицо полотенцем. Его шея и щеки покраснели от недавнего бритья, а ослепительно-белый жилет подчеркивал рельеф мускулов на его обнаженных руках. — Норико, заходи. Проходя мимо него, она почувствовала запах гвоздики и мыла. — Доброе утро, чемпион. Извини, что опоздала. В руках Сакаи держала пакет с булочками и два стаканчика с кофе. Улыбнувшись, Осино провел ее в полупустую квартиру. Она бросила свой пиджак на кровать, села, скрестив ноги, за низкий столик и выложила булочки на бумажные тарелки. — Когда-то ты был сладкоежкой, — сказала она. — Надеюсь, ты не перерос эту привычку. Осино сел напротив и одним махом откусил полкруассана. — Такое остается навсегда. — Как мило, — сказала она и высыпала сахар из двух пакетиков в свою чашку. Отпив кофе, Сакаи посмотрела на Осино. Он несколько раздался по сравнению с прежними временами, однако его тело по-прежнему было привлекательным. Ей нравилось наблюдать, как играют желваки на его скулах, когда у него меняется настроение. И нравилось, что у нее всегда получалось какой-нибудь парой слов вызвать эту перемену. — Так и не женился? Осино слегка качнул головой и не задал ей того же вопроса. — Никакой подружки? — Постоянной нет. — Бойфренд? Он рассмеялся, посмотрел на свою чашку и размешал кофе. — Раньше ты не мог оторвать от меня взгляд, — сказала Сакаи. — Неужели я так состарилась? — Да ладно тебе! Когда ты вошла в тренажерный зал, все мои приятели тут же перестали заниматься своими упражнениями и уставились на тебя. — Но только не ты. Ты не смотришь на меня. Он поднял глаза. Сакаи улыбалась, но он понимал, что она не шутит. — Норико, это непросто. — Что именно? — Смотреть на тебя… Это все равно, что смотреть в прошлое. — Однако в прошлом было много хорошего. Остались приятные воспоминания. — Приятные и горькие. — Осино снова посмотрел в чашку и еще раз размешал кофе. — По крайней мере, для меня. — Ты прав. Извини. Именно я тебя бросила, а теперь возвращаюсь и вываливаю на тебя свои проблемы. Он потряс головой: — Мне приятно видеть тебя, Норико. Я просто не умею подбирать нужные слова. Они обменялись короткими печальными улыбками, и Сакаи закашлялась. Осино вышел в спальню и вернулся оттуда с небольшой папкой, которую осторожно положил на стол. — Это она, та девочка, которую ты ищешь. Однако вряд ли ты откопаешь что-нибудь интересное. Ни свидетельства о рождении, ни школьного аттестата, ни других документов до 12-летнего возраста. Она напоминает привидение. — Что случилось с ней в двенадцать лет? — Открой папку. Сакаи открыла папку и вытащила распечатку статьи из газеты «Нагасаки симбун». 12 июля 1996 г. Прошлым вечером 30-летняя женщина зарезала мужчину на фуникулере Митимори. Кейко Симидзу, безработная мать, без постоянного места жительства, выпрыгнула из кабины фуникулера навстречу смерти после совершенного преступления. Ее жертвой стал Хирокадзу Ина, 19-летний студент, подрабатывавший на канатной дороге. Судя по всему, господин Ина получил удар, когда пытался оттащить женщину от открытой двери кабины. Местная полиция исключает наличие близких отношений между жертвой и нападавшей, а также оснований для мести. Очевидно, они не были раньше знакомы друг с другом. Во время убийства в кабине фуникулера находился Хидео Акаси, полицейский следователь из Токио. «Я попытался остановить эту молодую женщину, однако она была явно не в себе», — прокомментировал он случившееся и добавил: «Хорошо, что больше никто не пострадал». Это происшествие явилось очередным эпизодом в цепи неудач, преследующих новую канатную дорогу с самого момента ее открытия. В начале прошлого года местного энергетического магната, которому принадлежал фуникулер в Митимори, постигли неприятности, связанные с падением продаж билетов и проблемами технического характера. 12-летняя дочь женщины, Мидори Андзаи, была передана органам государственной опеки. Отец Кейко Симидзу, Юкитоси, житель Нагасаки, отказался от комментариев. Сакаи отложила статью. — Это она. — Осино постучал по газетному листу. — Наверняка. — Что стало с ней после этих событий? — Загадочная история. Приюты, приемные семьи по всей Японии, а потом тишина. Может, она умерла. Могло произойти все что угодно. Сменила имя. Уехала в Ботсвану. Как бы то ни было, ее след потерялся. Сакаи повернула голову к окну. — Кто она? — Осино одним глотком допил свой кофе. — Мидори Андзаи? — Та, о которой тебе не стоит меня спрашивать. — Хорошо, я все понял. В конце папки Сакаи обнаружила небольшой листок с написанным на нем адресом: — Что это? — Дедушка этой девочки, — сказал Осино. — Он все еще живет в Нагасаки. Сакаи закрыла папку и встала. — Спасибо тебе. Очень тебе признательна, Осино. Сакаи поцеловала его в щеку и взяла свой пиджак. — До свидания, чемпион. Осино поднялся, чтобы проводить ее до двери. — Мы правда еще увидимся? Сакаи улыбнулась и смахнула мизинцем крупинки сахара с его губ. — Не думаю.