Цыбаркин надменно отвернулся, показав депутату профиль, напоминавший орла на гербе одной из великих стран. Нет, одноголового, но бородатого. — Но мы должны передать его делегации ООН! — настаивал Иванов. — Раз вы должны — исполните свой долг! — не повернув голову в исходное положение, процедил профессор. — Академия наук передает ООН в целости и сохранности то, что получила! Крыло нам никто не передавал. — Не кажется ли вам, что это все происки того проходимца, который якобы и вскрывал аппарат, и расшифровывал послание? — сбавил тон депутат. — Очень возможно! — оживился Цыбаркин, показав наконец свое лицо анфас. — Вскрывал! Мошенник! Самозванец! Лжедмитрий! И вы еще собираетесь предоставить ему слово! — Не я составлял программу церемонии! — оправдался депутат. — Но его предупредили, что он должен говорить только о приземлении аппарата, а не разглагольствовать о своих мнимых достижениях! — Вы включены в состав нашей делегации, вылетающей в Штаты? — уже учтиво поинтересовался Цыбаркин. — Да, как зампредседателя Комитета Госдумы по науке и образованию! — приосанился Иванов. — И в качестве заместителя главы делегации, президента Академии наук. — К сожалению, он приболел, — сообщил профессор. — Даже не смог приехать в Петербург. Его замещаю я! — Очень приятно! — осклабился Иванов. — То есть очень жаль. Я имею в виду академика. Надеюсь, к выезду он поправится. Они с подозрением посмотрели друг на друга: не ты ли, дружок, претендуешь на главенство в делегации? По залу пронесся шорох: приехал президент! Все шеи вытянулись к охраняемой двери, через которую недавно вошла делегация ООН, сопровождаемая легким смешком: шествовавший впереди Стив Олдридж был на полметра короче следовавшего за ним Фэдича. Но Стив излучал сияние. «Америка повсюду у себя дома, даже у вас дома! — сообщала его улыбка. — Мы рады, ребята, что вы здесь, и надеемся, умеете соблюдать приличия! Ну, кто там будет нас приветствовать? Ах да! Президент и губернатор. Посмотрим, умеют ли они складывать слова в предложения». Незадолго пред тем Мэтью представил Стиву Влекомова. Одноглазый выскочка не произвел на Олдриджа впечатления, и тогда-то он повеселел. Сейчас Стив занял почетное место в креслах президиума, там же расположились Иванов с Цыбаркиным, а Влекомову с Хо досталось тоже почетное, но менее, кресло в первом ряду зала. Аппарат, накрытый покрывалом, лежал на столе возле трибуны, охраняемый сотрудниками в штатском. Президент вошел из противоположной двери, зал дружно повернул головы налево, встал и зааплодировал. Президент взошел на трибуну и жестом остановил аплодисменты. — Сегодня у нас и всего мирового сообщества знаменательное событие, — сказал президент. — Наши ученые, правительство Российской Федерации передают Организации Объединенных Наций один из редчайших, может быть, самый уникальный из космических объектов, достигавших нашу Землю. Уникальный потому, что, как убедились наши ученые, он имеет искусственное происхождение, то есть создан не природой, а разумными существами. Не исключено, объект послан целенаправленно именно нам, землянам, иной цивилизацией с целью установления контакта. Поэтому мы здесь, в России, где приземлился объект, решили передать его организации, представляющей земное сообщество, — ООН, для исследования под ее эгидой совместными усилиями ученых различных стран. Я знаю, вокруг этого объекта, его приземления и обследования муссировалось множество слухов, домыслов, не всегда здоровых. Но это понятно: событие подобного масштаба не может не породить спекуляций и домыслов, не все люди адекватно реагируют и на более мелкие события. Именно передача объекта под международную юрисдикцию обеспечит непредвзятое отношение к результатам исследований, открытость и доступность информации для всех заинтересованных организаций и лиц. Российские ученые продолжат изучение объекта в составе международной комиссии и, уверен, внесут в него достойный вклад. Я рад передать в этом зале объект, получивший наименование «Гонец», комиссии ООН в лице ее председателя мистера Стива Олдриджа, директора НАСА. Президент сошел с трибуны и направился к столу. Он сдернул покрывало, и присутствующие увидели аппарат, прежде скрытый от их взоров, чтоб не отвлекались от речи президента. Стив Олдридж также приблизился к столу. Президент широким жестом указал ему на аппарат. Стив, улыбаясь, склонил благодарно голову. Они пожали друг другу руки. Президент сел на скамью президиума. Стив подошел к микрофону на трибуне. — Господин президент! Уважаемые леди и джентльмены! — начал Стив речь, сопровождаемую синхронным переводом. — Позвольте от имени Организации Объединенных Наций, которую я в данный момент представляю, а также от имени Национального агентства космических исследований, которое я возглавляю, поблагодарить господина президента, правительство России и Российскую академию наук, которые пошли на этот благородный шаг, — передали космический аппарат международному сообществу. Особо хочу поблагодарить РАН за сохранение аппарата в его первозданном виде, что имеет колоссальное значение для его объективного изучения. Двусмысленное заявление Стива вызвало кривую усмешку президента и хмурость на лице профессора Цыбаркина. У Влекомова оно вызвало иную реакцию: он полез в карман и нащупал там свою заветную пару цилиндриков. Как повезло, что появился Мэт и стражи не успели его обшмонать! Цилиндрики остались в целости и сохранности. Отвлекшись, он уловил лишь конец речи Стива: — Как правильно отметил господин президент, имеются лица, жаждущие дешевой популярности и ищущие ее в спекуляциях и домыслах. Серьезные ученые не должны обращать внимание на различного рода фальсификации, даже если они исходят от, казалось бы, уважаемых и даже удачливых людей, которым повезло первыми прикоснуться к великой тайне. «Ба! Это же он на меня указывает, чуть ли не указательным пальцем! — подумал Влекомов. — А зачем ему это нужно? Зачем ему меня дискредитировать? Неужели…» — он опять ушел в свои мысли. — …господин Влекомов! — раздался голос губернатора. — Наш земляк, которому повезло обнаружить аппарат! Просим кратко описать нам ваши впечатления! Влекомов заметил, что президент сделал движение — видимо, собирался покинуть зал, но почему-то остался. Он встал со своего кресла в первом ряду и прошел к боковым ступеням, позволяющим подняться к трибуне и столу с аппаратом. Рука его была в кармане брюк, и охрана внимательно следила за ней. Его встретили жидкими аплодисментами. Влекомов, не извлекая, вскрыл в кармане баночку со слюной Чака и обмакнул в нее пальцы. Проходя мимо аппарата, остановился и сунул пальцы в углубление на корпусе. Корпус аппарата распахнулся. В зале раздался дружный вздох удивления. Губернатор распахнула глаза и застыла. Президент поднялся. Влекомов смотрел не на них — на Стива Олдриджа, на его лицо, искаженное гримасой. Определить тип гримасы Стива и увидеть общую картину зала Влекомову не удалось: мощный толчок швырнул его на пол, руки оказались заломлены за спину, щелкнули наручники. Даже расквашенный нос не вытереть. Подняли за шкирку. Ничто не взрывается, никто не стреляет. Пауза недоумения. У всех, кроме телевидения, — оно продолжало съемку сцены, достойной финала «Ревизора», но более динамичную. Президент улыбнулся, сделал знак, Влекомова освободили. Он достал платок, вытер нос, подошел к микрофону. — Госпожа губернатор сказала, мне повезло. Как вы смогли убедиться только что — так оно и есть! Я жив! А ведь эта штуковина, отклонись она метра на три, могла попасть ко мне в кровать. И тогда в космос вознесся бы я. Это во-первых. Во-вторых, повезло сейчас. Нос не в счет. В-третьих, и это самое радостное, повезло убедиться, насколько бдительна охрана нашего президента. Теперь пауза в зале возникла настороженная, на-сто-рож, не менее: не слишком ли шутлив пенсионер, да еще касательно Самого. На него, на Самого, и смотрели сто-роженно: нахмурит бровь али как? Улыбнулся. И все залыбились. — Так эффектно работают, что все забыли об открывшемся аппарате! — вернул присутствующих Влекомов к теме заседания. — Ну и поскольку меня объявили фальсификатором, я никого не обижу, если передам оригинал Послания, изъятого из «Гонца», представителям страны, которая его оценит и изучит! Товарищ Хо Чу, прошу вас! У Стива, Цыбаркина и Иванова готовы были вырваться крики возмущения, но, когда они увидели вставшую со своего места Хо Чу, в зобах у них дыханье сперло, и они как завороженные следили, как она поднималась на сцену, как, очаровательно улыбнувшись, приняла от Влекомова цилиндрик с пленкой. Даже президент сжал зубы, чтобы челюсть не отвисла. Грациозная Хо Чу спустилась со сцены, сверлимая глазами членов президиума с тыла и прочими, включая глазки телекамер, спереди. — Мистер Олдридж! — внезапно окликнул Стива Влекомов и по-английски спросил: — Какие источники питания в аппарате? — Изотопные! — не отводя глаз от Хо Чу, автоматически ответил Стив. Вопрос и ответ были зафиксированы аппаратурой и почти никем из присутствующих не замечены. Лицо Олдриджа внезапно исказилось. — Я не знаю! Я предполагаю! — вскричал он. — Позвольте я выскажу свою версию относительно аппарата! — не обращая больше на него внимания, продолжил Влекомов. — Аппарат, безусловно, прибыл из космоса, и приземление его намечалось не в нашей стране. Скорее всего, он должен был приземлиться в той стране, которой адресованы самые теплые и возвышенные слова Послания, находившегося внутри аппарата. А прочему человечеству рекомендовано прислушиваться к указаниям этой самой страны, которая будет диктовать свою волю от имени более высокоразвитой цивилизации. Невольно возникает вопрос: кто является автором Послания? Не та ли страна, которая желает присвоить себе функции всемирного гегемона? Не она ли запустила аппарат, имитирующий «гонца» иной цивилизации? — Хорошая шутка! — вымолвил Стив Олдридж. Его слова синхронно перевели. — Я бы сказал: хороша себе шуточка! — парировал Влекомов. — Две страны способны осуществить такую акцию, не считая Евросоюза, — США и Россия. Но России не до шуток. Евросоюз не стремится к мировой гегемонии. Остается одно государство. — Это инсинуация! — воскликнул Стив Олдридж, выслушав перевод. — Бездоказательная! — К сожалению авторов проекта, — продолжал Влекомов, — посадка аппарата произошла нештатно, что-то случилось при входе его в атмосферу, оторвалось одно из крыльев, затем другое, аппарат изменил траекторию и оказался в России, недалеко от Петербурга, на моем садовом участке. Мне было непонятно, я долго размышлял: почему так усложнен доступ внутрь аппарата? Но мне повезло — он раскрылся случайно. А ключ к механизму открывания-закрывания аппарата оказался уникальным — биологическим! — Что вы имеете в виду? — подал голос профессор Цыбаркин. — И вообще, каким образом вы это установили? — Должен извиниться за свое поведение, за то, что задержал передачу аппарата Академии наук и не сообщил секрета его открывания. Я надеялся, если Академия найдет иной способ доступа в аппарат, мои сомнения будут развеяны. Однако, как известно науке, отрицательный результат — тоже результат. А он подсказал, что необычный способ доступа — это причина, благодаря которой он в любом случае попадет в руки отправителя! Ведь инопланетяне постарались бы облегчить доступ к своему посланию! А земные авантюристы из опасений, что будут найдены следы земного происхождения аппарата, — напротив, усложнили доступ в него. — Но в чем же суть биологического ключа? — воскликнул Цыбаркин. — Вы знаете, созданы методы и устройства, идентифицирующие личность и позволяющие доступ в закрытые помещения и тому подобные объекты, основанные на дактилоскопических характеристиках индивидуума, на особенностях радужной оболочки глаза и прочие. В данном же случае устройство реагирует на особенности ферментов слюны или ДНК животного, конкретно — собаки. Причем не любой, а собаки редкой породы… Соседская собака нечаянно лизнула датчик, находившийся в пазе крепления отвалившегося крыла, — и аппарат раскрылся! Я не мог его снова закрыть и положил кусок сардельки в паз другого крыла. Собака полезла за ним, накапала своей слюны — и аппарат закрылся! Какой породы ваша собака? — спросил Влекомов Олдриджа. — Помесь овчарки и ротвейлера! — ответил за него Мэт. — Но я не понимаю…