– Какого хрена! – ору я. Лайла шикает на меня, смеется. Я осматриваю ее одежду. Крошечный топик, которого я раньше не видела, короткие шорты. По счастью, все еще одета. – Да все с ней в порядке, – говорит Кэрри. – Ей тринадцать лет! – ору я на это. – Я в порядке! – орет мне в ответ Лайла. – Будешь не в порядке, если родители узнают. Лайла распрямляется и садится на край ванны. – Зури, я не делала ничего, чего бы мне не хотелось. – Выходит, тебе хотелось, чтобы Уоррен тебя лапал за все места? Я фотки видела, Лайла! Она передергивает плечами. – А мне он нравится, – бормочет она. Я смотрю на Кэрри. Она вздыхает и говорит: – Лайла, у Уоррена дурная репутация. Так что ты с ним поосторожнее. – И ты только сейчас ей это говоришь? – взрываюсь я. – Эй! Я, между прочим, весь вечер за ней присматривала. Лайла указывает пальцем на Кэрри и бормочет: – А ты клевая! – Он тебя обидел? – не отстаю я. – Да все путем, – пьяно мычит она. – Тебе тринадцать лет. Ты сама не соображаешь, что делаешь. Рано тебе еще пить, одеваться непонятно как и целоваться с парнями на четыре года тебя старше. – А потому что мама с папой мне вообще ничего не разрешают! А без парня никак. У Дженайи-то есть парень. А нам с Кайлой что – сидеть дома с утра до ночи? Я не просила тебя меня спасать, Зури! Я вздыхаю, качаю головой. – Так. Уоррен тебя фотографировал? – Ну. И что? – Голышом? – Нет! Я бы такого не позволила! Я выдыхаю. Кэрри скрещивает руки, наклоняет голову набок. – Я знаю, что случилось с Джорджией. Я бы не допустила такого с твоей сестрой. – Спасибо, – выдавливаю я из себя. Обхватываю сестру рукой, поднимаю на ноги. Тут раздаются какие-то вопли, и Кэрри пулей вылетает из ванны. – Блин, что там еще? – бормочет она. Какой-то белый парень всовывает голову в дверь и выпаливает: – Драка! Лайла, спотыкаясь, взбирается по лестнице, я иду следом. Все бегут из дома на улицу. Я вижу: на тротуаре стоят два парня. Остальные отошли от них подальше. Дарий и Уоррен. Я подхожу к дерущимся и вижу, что Дарий потерял голову от ярости. Держит Уоррена за воротник. Уоррен вырывается, делает выпад, Дарий уклоняется, наносит ему апперкот. Потом они немного расходятся, пляшут вокруг друг друга, машут в воздухе кулаками. Дарий пытается сбить Уоррена с ног, повалить на землю. У Уоррена те же намерения. Никто не пытается их остановить. – Эй, эй, эй! – кричу я и едва ли не напрыгиваю Дарию на спину, пытаясь оттащить его от Уоррена. Вцепляюсь изо всех сил, и только тогда какой-то чернокожий парень оттаскивает Уоррена. Несколько парней помогают мне отвести Дария обратно в дом: он все еще не в себе. Кэрри приносит ему стакан воды и упаковку замороженного гороха – приложить к подбородку. Уходит, возвращается еще с двумя стаканами, мне и Лайле. Я дотрагиваюсь до ее руки и говорю: – Спасибо. Правда. Она улыбается и кивает. Все в любви хорошо – и Уоррен Знаешь, рыцари в латах блестящих Не нужны мне в нашем районе: Нож в кармане, свирепая морда – И меня ни один не тронет. В бой идти за меня не надо: Я уже победила в войне. Вон стоят на углу братишки, Видно, будут цепляться ко мне. Но когда ты двинешь на парня, Что взглянул на меня не так, И влетит ему прямо в рожу Героический твой кулак, На тебя я взгляну: а чего, ты ведь можешь, Похвалю тебя, но без слов, Посмотрю, как ты и второго уложишь. Ну а белые смотрят на драку, Хоть и дело их – сторона. Что же мне в этой жизни дороже: Мое сердце или война? Глава двадцать шестая