– Тархан, как ты можешь так разговаривать с беременной женщиной?! – ахает Карина, держась за живот, и ее актерские способности настолько ужасны, что мне становится стыдно за эту сцену. – Скотина ты такая, мне же нельзя расстраиваться и нервничать! – Вот и сиди дома, не суйся в мою жизнь, – спокойнее говорит Тархан, продолжая прожигать ее злым взглядом. – Ты ничего от меня не получишь, пока не родишь и не докажешь, что ребенок мой, поняла? – Тест на отцовство можно сделать и до родов, необязательно ждать, – быстро говорит она, давая понять, что ей действительно что-то нужно от него. – А это ничего не изменит, – хмыкает Тархан. – Пока он не родится, он на твоей ответственности. Дальше посмотрим. Я скажу своим ребятам отвезти тебя, куда скажешь, не появляйся здесь больше, в последний раз предупреждаю. Аля, пойдем. Я не возражаю. Встаю и иду вслед за ним, пока Карина кричит в наши удаляющиеся спины, распинаясь о нуждах ребенка, и только когда мы оказываемся в спальне, даю волю своему раздражению. – Почему ты не сказал мне, что у тебя будет ребенок? – Не до того было, я сам узнал только на юбилее Конашенкова. И пока даже неясно, правда ли это мой ребенок, Аля. Как бы то ни было, это ничего не меняет. – Правда? – недоверчиво смотрю на него. – Если это твой ребенок, ты разве не захочешь быть рядом с ним? – Конечно, захочу, и буду! Придется все-таки вернуть Карину в Москву, чтобы не летать каждый раз, когда я захочу увидеться с ребятенком, но пока ей здесь делать нечего. – Ладно, – сглатываю ком в горле. – То есть, ты ее вернешь, да? В качестве кого? – Аля, я тебя не понимаю, – хмурится он. – Тебя так задевает, что я могу иметь ребенка от Карины? Она была моей женой и я трахался с ней двадцать лет, ничего не поделаешь, милая. – Конечно нет, я не об этом! Тархан, я спрашиваю, собираешься ли ты снова сойтись с ней, если она беременна от тебя?! – Чего? – удивленно таращится он на меня. – Ты в своем уме, какого хрена я должен с ней сходиться?! Между нами все уже решено, девочка, так что не вздумай пудрить мне мозги. Мы женимся. Точка. Ты сама согласилась, так что передумать я тебе не позволю. Тем более из-за того, что Карина беременна. Я не откажусь от своего ребенка, но и ты от меня не уйдешь, слышишь? Он подходит и берет меня за подбородок, заставляя приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Возможно, нормальную девушку возмутило бы такое отношение и слова о том, что я не смогу уйти от него, даже если захочу, но меня охватывает дрожь от облегчения. – Почему ты меня не отпустишь? – затаив дыхание, жду его ответа, но он даже не колеблется, прежде чем разнести в прах все мои страхи и сомнения. – Потому что я тебя люблю, дурочка, – не понимая, как этот разговор важен для меня, улыбается он, чмокая меня в нос. – Ты же моя девочка. Зачем мне другая? – Незачем, – выдыхаю я, обнимая его за талию и утыкаясь лицом в широкую грудь. – И ты неправильно меня понял, я никогда не попросила бы тебя отказаться от своего ребенка. Меня просто беспокоит, насколько Карина будет лезть в нашу жизнь, потому что я успела изучить ее за то время, что работала, и просто уверена, что она чисто от скуки способна нас доставать. – Да, она такая, – усмехается Тархан. – Но кто ей позволит, а? Не волнуйся, детка, я знаю, как держать ее в руках, она не сможет никак повлиять на нашу жизнь, если я ей не позволю. – Тогда не позволяй и я буду спокойна, – крепче обнимая его, шепчу я. – Как все прошло с Лерой. – Она вряд ли была в курсе планов своей сестры, но мы все равно за ней понаблюдаем. – Так все-таки подтвердилось, что Соня ее сестра? – спрашиваю я. – Да, Лера сама мне это сказала. Ей как-то пофиг на нее, она слишком эгоистична, чтобы волноваться о других, но давай не будем сегодня больше об этой семейке. Я сейчас хочу только тебя, Аля, я безумно устал от всех нерешенных вопросов, хватит с меня самокопания. Утешишь своего мужчину, девочка? – М-м-м… Я знаю, что тебя расслабит, – урча от предвкушения, тянусь к его ремню. Тархан стоит неподвижно, пока я расстегиваю его брюки и скольжу ладонью под боксеры, обхватывая пальцами внушительную длину. Он смотрит на меня с диким голодом, пока я медленно опускаюсь на колени, не отводя взгляда от его потемневших глаз, и не спеша облизываю головку, а потом запускает пятерню мне в волосы и стянув резинку, крепче хватается за освобожденные пряди. За то время, что мы вместе, я приноровилась к его огромному члену и научилась делать минет, как профи. Он все еще не помещается в мой рот целиком, но я стараюсь изо всех сил, беря его до самого горла и игнорируя рвотный рефлекс. Тархан просто звереет, когда я бросаю вызов возможностям собственного тела, он хрипло стонет и не отводит глаз от моего лица, большим пальцем поглаживая мои губы, широко растянутые его толщиной. Я стону от возбуждения, сжимая бедра и еще жестче всасывая его, когда он неожиданно кончает, заливая спермой мое горло и рот. Я сглатываю и вытираю губы, тяжело дыша, когда он берет меня за подмышки и поднимает легко, как пушинку, чтобы опустить на постель и начать раздевать. Губы Тархана ласкают меня везде, куда дотягиваются в процессе снятия одежды, особенно долго задерживаясь на твердых сосках, которые сильно пульсируют в плену его горячего рта, заставляя меня хныкать и извиваться. К счастью, он не тянет с прелюдией и широко раздвинув мои бедра, устраивается между ними, лаская и облизывая путь от лобка до мокрых складочек и изнывающего комочка нервов, который берет между губ, лаская куда деликатнее, чем соски до этого. Тархан тоже меня изучил, он знает, как я люблю, и пользуется этими знаниями, чтобы заставить меня кончить так же быстро, как и я его. Пока его рот нежно-нежно работает на моем клиторе, толстые пальцы жестко растрахивают изнывающее и сочащееся соками лоно, поглаживая и растирая упругие стенки изнутри. Я насаживаюсь на его руку, отчаянно сжав обеими руками густые волосы на затылке, и громко кричу, когда сильный оргазм накрывает меня, как цунами. И только когда острые ощущения сходят на нет, я понимаю, что звон, который звучал в моих ушах последние пару минут, был реальным. Это телефон Тархана надрывается где-то на полу, среди нашей беспорядочно сброшенной одежды, и он слишком быстро отстраняется от меня, чтобы ответить на звонок, возвращая в реальность того, что за пиздец сейчас происходит в нашей жизни. Глава 39 – Макс нашел Софию, – сообщает мне Тархан, когда заканчивает разговор с братом. – Что вы с ней сделаете? – боясь ответа, спрашиваю я. Я не знаю, что они делают с предателями. Мучают ли они их, убивают ли. Тархан говорит, что они не бандиты, но это больше всего похоже на какую-то криминальную драму. – Ничего, просто получим ответы на свои вопросы, – обнимая меня, говорит он. – Запугаем и отпустим на все четыре стороны. Что еще с ней делать? Не в подвал же сажать. – Правда? – недоверчиво смотрю на него. – Даже мучать не будете? – Аля, – качает он головой, растягивая губы в улыбке. – Я бы солгал, если бы сказал, что никогда никого не заставлял говорить под пытками, но этот не тот случай. София – не обученный солдат, она всего лишь простая женщина. Ей достаточно одного только страха перед болью, чтобы все рассказать. – Тархан, пожалуйста, не жестите с ней! – умоляю его, вцепившись пальцами в широкие плечи. – Соня хороший человек, я верю в это! Я долго думала, анализировала. Она ведь защищала меня от тебя, когда думала, что ты навязываешься силой. И не раз! Я не верю, что она такая хладнокровная, как ее бабушка, Соня меня никогда не смогла бы так ударить. Я уверена, что если бы ее не заставили делать все это, по своей воле, ради денег или выгоды, она не стала бы. Обещай мне, что не применишь никакого физического насилия! Не бейте ее в отместку, даже слегка, даже чтобы напугать! – Аля, успокойся, – берет он меня за запястья, нежно поглаживая. – Я тебя не обманываю, мне просто нужна информация и все. Никто не собирается издеваться над этой девушкой. Ты мне совсем не веришь? – Верю, – признаю пораженно. – Я просто нервничаю. Столько всего разом навалилось, мне не по себе, Тархан. – Скоро все закончится, – вздыхает он, целуя меня в макушку. – Давай спать, девочка, я очень устал. – Ладно, – забираюсь под одеяло, прижимаясь к его теплому телу. – Разбуди меня утром, когда встанешь, ладно? – Я встаю в шесть, – напоминает он, выключая свет и обнимая меня. – Ладно, тогда разбуди меня, когда примешь душ после тренировки. Спокойной ночи, Тархан! – И тебе, Аля. Но спокойной эта ночь быть просто не может, потому что в два часа нас будит очередной звонок на его мобильный, на этот раз от службы безопасности. Кто-то приехал посреди ночи и когда Тархан велит впустить их, мое сердце начинает бешено колотиться от тревоги. – Оставайся здесь, спи дальше, – одевшись, чмокает меня в макушку Тархан. – Я не хочу, чтобы ты выходила, это всего лишь Казбек приехал, не о чем волноваться. – Хорошо, – шепчу я, вцепившись пальцами в одеяло, а когда он уходит, еще долго прислушиваюсь к царящей в доме тишине. *** Спустившись вниз, я вижу, что Казбек уже зашел в дом и стоит в холле, но кто заставляет меня сбиться с шага, так это мужчина, стоящий за его спиной. – Батя? – вырывается автоматически и я сам поражаюсь тому, как глухо звучит мой голос. – Здравствуй, Тархан, – слышу в ответ такой знакомый голос и все сомнения отпадают. – Можем поговорить? Это действительно он. Мой отец, который умер, когда я был подростком. Меня охватывает сначала радость, а потом гнев. Я стою посреди лестницы, не могу сделать блядь ни единого шага, и больше всего хочу сейчас врезать ему и одновременно обнять его. Я любил своего отца. И мама его любила. У нас была хорошая семья, были нормальные отношения, а потом он умер. По факту, получается, что просто бросил нас. – Тархан? – напоминает о себе Казбек, и на его лице такое самодовольное выражение, что хочется удавить сученыша. – Отомри. – В кабинет, – моментально беря себя в руки, говорю я и продолжаю спускаться, первым устраиваясь за своим столом и привычно проверяя, на месте ли пистолет, прикрепленный к крышке с внутренней стороны. То, что передо мной отец и, судя по всему, брат, что объясняет, почему этот мелкий выродок так похож на меня, не значит, что я могу чувствовать себя в безопасности. Это они – третья сторона, которую я не смог вычислить, и именно они первыми добрались до Попа. – Как видишь, я жив, – вздыхает батя, садясь напротив меня и глядя на меня так, словно я гребаный ребенок, готовый закатить истерику. – А Поп? Он все еще жив? – глотая вопросы о том, почему он, сука, так поступил со мной и матерью, перехожу к делу, потому что итак достаточно показал свою слабость, из-за чего Казбек продолжает ухмыляться, как дебил. Артур мало изменился, хотя прошло больше двадцати лет, как я его видел. Он все еще в форме, лучшей, чем можно ожидать от шестидесяти шестилетнего старика. Все еще лысый, всегда сбривал все волосы налысо, сколько я его помню. И глаза все такие же цепкие, когда-то я боялся его прямого взгляда, а сейчас мне как-то похуй. Я давно не мальчишка, хотя на какую-то минуту и вернулся в прошлое, увидев его в своем доме. – Поп жив и будет таким, пока не умрет естественной смертью, – отвечает он. – Иначе всем нам лютый пиздец. – Нам? – Да, нам, Тархан. О чем ты вообще думал, идя против него? Если бы я не вмешался, ты был бы уже мертв. – Или он, – оскаливаюсь я, чувствуя этот плевок в лицо до самых жил. – Что гарантировано привело бы тебя на зону, а там, ожидаемо, к смерти, – закатывает глаза Казбек. – Сила Попа всегда была в информации и пока он не умрет на своих условиях, все, кто с ним связан, пойдут ко дну, как только что-то пойдет не по его плану. – Хорошо, спасибо вам, что спасли меня от глупой смерти, теперь мы можем перейти к делу? Мне неинтересно точить лясы посреди ночи, могли бы и утром заехать. – Казбек выйди, – приказывает Артур. – Что? Ты, блядь, издеваешься… – Выйди я сказал! – повышает он голос и этот мелкий сученыш перестает возникать, бросив на него злой взгляд и громко хлопая за собой дверью, когда вылетает из кабинета, словно пуля. – Глупый ребенок, – ворчит Артур, глядя ему вслед и я с ним согласен. Казбек еще не научился контролировать свои эмоции, он часто срывается и это не идет ему на пользу.