— Наш человек! Василич! Дельного мужика воспитал! Он снял трубку вертушки: — Дмитрий Федорович! Как здоровье?… Ну, грех жаловаться! А Александр Викторович что говорит?… Отлично! Да-да! И в Карловы-Вары! Самое то! Слушай, в гости хочу набиться, и не один… После съезда? Нет, не прокатит!.. Да, нет! Ни о каком т10 разговоров не будет. Есть решение, будем ждать. А в гости надо сегодня… Ну какая печень, о чём ты! Максимум по пять граммов. Люди подобрались непьющие. Чай не Леонид свет Ильич… На дачу? Понял. К 20–ти? Отлично! … Нет, не много. 5 человек, вместе со мной. Ну всё, до вечера! — Всё! Нас ждут к 20–ти на даче. Собираемся здесь в 18.30. Василич, у тебя номера на машине какие? Нет, это не прокатит! Отсюда вас штабная «волга» заберёт. Так что здесь, через три часа. Едем по Москве с мигалками, удобно, для тех, кто едет с мигалками. Остальным не шибко. Довольно быстро выскочили на Рублёвку. На КПП у дачи нас даже не тормозят. Кутахов церемонно представляет нас Министру. — Генерал-майор Найтов, вы его знаете, помните: Су7б представлял, и в 17 армии был И. О. Это его сын, он из СпецНаза, а это — командир его бригады: подполковник Мосолов. А это — наш сюрприз. Чуть попозже представим. Тут с лейтенантом такая история приключилась, что я был вынужден попросить Вас об аудиенции, товарищ маршал. Вы же: «Сталинский Нарком». Давайте посмотрим вот эти два фильма, они коротенькие, но кроме, нас их видеть никто не должен. — А кто запустит проектор? — Лейтенант, сможешь? — Так точно. — Вот этот мы смотрели, а вот этот ещё запечатан. Посмотрите на печати и упаковку. Министр полез в карман за очками. — Надо же! Где нашли? Очень интересно! А почему адресовано мне? — Подпись видите? — спросил Кутахов. — Сам??? Вскрывай, лейтенант, ставь! — Дмитрий Федорович, может сначала этот? — Нет, пусть его Огарков смотрит. Или позже. Я запустил проектор и вошёл в столовую. Через несколько десятков секунд под министром заскрипело кресло: он встал. Остальные поднялись тоже. Лента кончилась. Экран светится белым прямоугольником, а Устинов стоит столбом. Наконец, он вытер лоб и сел. Я вышел и остановил киноаппарат. — Кто такой майор Горский? Я подал ему своё удостоверение. — Вы и тот человек, которого к нам послали, одно и тоже лицо? — Так точно. Вот мои полномочия. — я передал ему приказ Верховного. — Как??? — Я случайно обнаружил устройство, которое переместило меня в август 1942 года. Там я находился до 4–го февраля 1943 года, после этого, по приказу Верховного, вернулся в 81–й год. Вместе со мной переместилась старший сержант ОсНаз Ерёменко, единственный человек, которого пропустило устройство, и которая может подтвердить своё происхождение архивными документами. — Я уже проверил эти документы, товарищ маршал: вот заключение экспертов. — Кутахов передал Устинову бумагу: отпечатки идентичны и принадлежат старшему сержанту ОсНаз Ерёменко Полине Васильевне, 1919 года рождения, инструктору разведшколы при курсах «Выстрел». — Я заканчивал эти курсы в 1942 году, товарищ маршал, радиодело и снайпинг мне преподавала она. — сказал Мосолов. — Отсюда следует, что Вы — майор ГБ Горский, полномочный представитель Ставки ВГК. Здравствуйте, товарищ майор. — произнёс Устинов и протянул мне руку. — Здравия желаю, товарищ маршал! — Кроме кинофильма, товарищ Сталин что-нибудь ещё передавал для меня? — Так точно, но я могу это передать только Вам, в присутствии сержанта Ерёменко. — Пройдёмте в мой кабинет. Мы вышли из столовой, прошли немного по коридору за министром, вошли в его кабинет. Я достал «сопроводилку» и своё удостоверение. — Мне сказали, что Вы знаете, где смотреть допуск. — он безошибочно открыл страницу, взглянул на неё и покачал головой. «ОГВ», я так и думал. — Распишитесь в получении, товарищ маршал Советского Союза! — он достал ручку и уверенно расписался. Я передал письмо. Он прошёл к столу и остановился возле кресла. Постоял, постукивая по столу конвертом. Затем сел и вскрыл ножом конверт. Минут двадцать он читал и перечитывал документ. — Содержание знаете? — Там стоит моя подпись, я и сержант Ерёменко ознакомлены ещё 25 января 1943 года. — Да, я вижу. У меня есть время подумать? — Так точно. Просили не затягивать с ответом. До открытия съезда я должен знать Ваш ответ. — О чём тот фильм, который Он просит показать? — О предательстве Хрущёва. — Понятно. Как Вас найти? — Через Кутахова. — Он в курсе? — Только о том, что мы просим помощи. — А если Леня согласится? Я сумею его уговорить, можно обойтись без кино? — По анализу Меркулова, следующим ГенСеком станет Андропов, и всё пойдёт насмарку. — Всеволод Николаевич умён. Всё просчитал! — Кинофильмы, с них надо сделать копии, а оригиналы я заберу. — Да-да, сейчас напишу распоряжение, завтра заедите на ЦСДФ СА и сделаете. Две копии каждого мне. — он передал мне бумагу со своей личной печатью. — Как там, сейчас? Сталинград в полном разгаре? — С Паулюсом мы уже покончили, товарищ маршал. Вот, смотрите! — и я передал ему карту. Он посмотрел на неё и покачал головой. — Однако! Я сниму копию? — Снимайте, одну. — он подошёл к ксероксу и передал мне копию. Я завизировал её. Забрал оригинал, отметив на обороте копирование, попросил его расписаться. «ОГВ» пробормотал он. — Пойдёмте, извинимся перед присутствующими, ужина не будет. В этом министр ошибался! В столовой вовсю хозяйничала Таисия Алексеевна, всё было накрыто и ждали только нас. На его возражения жена отреагировала просто: — За стол! Ты не ел с утра! И никаких возражений, иначе Александру Викторовичу пожалуюсь! Кто такой Александр Викторович я не знал, но можно было догадаться, что это его личный врач. За столом было полное молчание, министр, не поднимая головы, медленно ел. Первой не выдержала его жена: — Дима, что-то случилось? — Да. Получил привет с того света! — Плохо себя чувствуешь? — забеспокоилась она. — Нет, чувствую себя даже помолодевшим на много лет. Просто пацаном-наркомом оборонной промышленности себя ощутил. — Так что плохого? — А то, что за всё это, — он обвёл вокруг себя пальцами, — придётся ответить! Говорил я Лёньке!!! «Хозяин» вернулся! Привет мне передал. — Он же… — тихо сказала Таисия Алексеевна, мгновенно побелев лицом. — Живой! И моложе меня! Ещё и сюда может прийти. Война кончится и придёт! Впрочем, пусть приходит! Я — чист! Всю жизнь на оборону страны положил. В общем, так, майор! Сделаю! Всё, что в моих силах, сделаю! — министр обороны взял бутылку коньяка и от души плеснул себе в бокал. — Тебе ж нельзя! — прошептала жена. — Можно, и даже нужно! За Родину, за Сталина! Все выпили, стоя. Так как трое, из семерых, воевали на Ленинградском фронте, то расставались мы под «Героическую Волховского Фронта»: «Кто в Ленинград Пробивался болотами, Горло ломая врагу!» Вся компания громко горланила: