- Аня, - в голосе Крестовского звучала тревога. – Аня, - окликнул, забегая на кухню. Гурьева наполняла бокал светло-жёлтой жидкостью с пузырьками с невозмутимым лицом, делая вид, что никого рядом нет. Он принимал каждый звук за враждебный, оказалось, девушка просто решила напиться. - Празднуешь уже, ясно, - горько усмехнулся Влад, отправляясь обратно. Она делала вид, что ей всё равно, а он томился, что лишний, что и без него жизнь пойдёт своим ходом. Если не нужен, уйдёт, не оборачиваясь, не будь он Крестовским! В сумке быстро оказались все вещи, он не брал с собой многое, только самое необходимое, потому его жизнь можно было вместить в одну небольшую торбу. Нельзя окапываться, нигде нет места. Даже здесь, хотя он понимал, что испытывает к этой тёлке нечто большее, чем банальное влечение. Аня пила нервно, залпом осушила первый бокал и налила второй. Хотелось не чувствовать того, что творится внутри. Хотелось кричать, плакать. Она наполнила второй бокал и повторила маневр. Напиток не очень любила, стоял так, по случаю, чисто символически пригубить с кем-то, а теперь приходится пить в одиночку, пока мужчина, к которому она испытывает чувства, намеревается уйти. Гордость брала своё. Он даже не выслушал, он глух, ему не важен никто, кроме себя. Так почему именно Аня должна идти на уступки и быть правильной? На хрен! Надоело. Пусть валит со своей работой и Романовым, она знает себе цену. Не дожидаясь, пока Влад уйдёт, набирает номер помощницы. - Привет, - говорит весело, отчего Ксюша удивляется. – Можешь скинуть мне номер инвестора? - Марка Константиновича? – не верит своим ушам девушка. - Да-да, я о нём, - Аня отпивает из бокала, отставляя его на столешницу. Откровенно признаться, пить вовсе не хочется. - Ладно, сброшу вам сообщением. - Спасибо и пока, - говорит всё тем же весёлым тоном Аня, только эмоции внутри и снаружи совершенно противоположны. Она докажет в первую очередь себе, что на Крестовском свет клином не сошёлся, к тому же пусть ему будет больнее, пусть знает, что не один на белом свете. Сообщение приходит быстро, и какое-то время Гурьева пялится на цифры. Шаги снова приближаются, и она тут же нажимает вызов. - Я ухожу, - предупреждает Влад. Смотрит куда-то мимо, сжимая в руке сумку, в той, что ещё недавно была порезана стеклом. Аня кивает, показывая своим видом, что слышит его слова, и тут же говорит невидимому собеседнику. - Добрый вечер, Марк, Это Анна Гурьева. Я согласна на ваше предложение. – Она на долю секунды замолкает, а потом кивает, отвечая. – Хорошо, - и тут же кладёт трубку. Взгляды снова схлестнулись. И в его чёрных глазах плескалась злоба, когда в её уверенность и желание ужалить. Она смогла, она заставила его злиться ещё больше. - Это кто? – всё же спрашивает, хотя не собирался. Думал просто уйти, но, услышав её разговор, всё же вошёл. Может, просто поговорят, или же он узнает, что у неё был кто-то на стороне. Хочется рычать «убью», но он обещал быть другим, он должен сдержать слово. - Ты не посвящаешь меня в свои планы, - хмыкнула. – Почему я должна? - Ты с ним спишь? – просто вопрос, который разделит всё на «До» и «После». - Нет, - отвечает медленно, не отводя взгляда. – Но всё может быть. Ещё ни одна тёлка не прогнула его, так будет и теперь. Если ей хочется трахаться направо и налево – пусть. Он для себя решил: или только с ним, или каждый сам по себе. - Не буду мешать, - скривился, отвечая, и тут же поворачивается спиной. Ане хочется крикнуть, чтобы он остановился, хочется кричать, что ему всё равно на неё, что он должен, просто обязан извиниться, банальное извинение исправит положение. Она и забыла, что полчаса назад Крестовский пытался. Гордость напирает, обида жмёт. - Давай, вали, - хватает бокал, кидая вслед, будто это может что-то изменить. Стекло звенит, осыпаясь осколками, а на стене расплывается мокрое пятно, пока его шаги всё ещё звучат в доме. Дверь закрыта, и Аню накрывает одиночество и боль. Глава 10 Глава 10 Гудвин сидел на диване, раскинув руки в разные стороны и, казалось, спал. Элли закрыла за собой дверь, двигаясь плавно, и опустилась перед ним, проводя ладонями от его коленей к животу. Глаза Никиты распахнулись, и какое-то время он прислушивался к ощущениям, а на лице расползлась хищная улыбка. - Молодец, - протянул слово, чувствуя умелые руки на своём теле и представляя, как злится Барс, послав свою тёлку ублажать хозяина. – Хорошая девочка, - схватил за волосы, притягивая к себе ещё ближе, показывая, что именно надо делать, и тёлка принялась сосать. – Да, Венди, да, - снова закатил он глаза, сосредотачиваясь на возбуждении. Элли вскинула брови, но работать не перестала. Вместо этого она ускорила темп, чтобы закончить быстрее, и Гудвин издал стон, подаваясь бедрами навстречу и проникая в её рот до самого конца. Элли поднялась, утирая губы от лишней жидкости, представая перед боссом в полный рост, и лицо Гудвина скривилось. Кто посмел нарушить приказ? Если эта сука явилась сюда по своей воле, он накажет её по всей строгости. Никто не имеет права делать, как ему вздумается. - Где Венди? – надменно спросил, но даже в такой позе, когда он был ниже, каждый понимал, кто главный. Его голос был холодным, как и взгляд, но Элли выдержала натиск серых глаз. - Внизу, - отчеканила. – Если у тебя больше не горят яйца… Но он договорить не дал, резко вскочил, хватая девушку за шею и в несколько шагов оказываясь у стены, в которую впечатал работницу. Оскалившись, смотрел в красивое испуганное лицо, и глаза потемнели от гнева. - Ты совсем попутала, сука? – прорычал ей в лицо, упиваясь страхом жертвы. – Кем ты себя возомнила, тварь? Ну? – дёрнул снова за шею, и Элли захрипела. Она бешено вращала глазами, обхватил двумя руками его запястье. Но хватка Гудвина была железной. Он не собирался отпускать раньше времени, каждый сверчок должен знать свой шесток. - Твой рот предназначен только для одного, - шипел в лицо. – Сосать, - произнёс медленно и размеренно, смотря, как багровеет лицо девушки. – Я могу грохнуть тебя в любой момент, помни, - приблизился к её уху, чувствуя себя Богом. – В любой, понимаешь? Сопротивление стало не таким сильным, и Гудвин отпустил девушку, которая тут же упала к его ногам, закашлявшись. - Таких как ты – миллион, не забывай. Ты обычная шлюха, раздвигающая ноги по прихоти любого, кто платит, которая возомнила из себя невесть что. Если я звал тебя чаще остальных, это не значит, что тебе хоть что-то позволено, поняла? Он наполнил рот слюной и плюнул рядом с ней. - Ты не лучше этого. Гудвин присел на корточки, чтобы видеть её глаза. Элли сидела, держась за горло, и кашляла, пытаясь надышаться. Она и раньше ходила по краю, но наказания были иного склада. Теперь нащупала ту черту, за которую лучше не выбираться, если ей дорога жизнь. Можно ли любить монстра? Именно к Гудвину её влекло немыслимо, и она надеялась, что однажды он увидит в ней ту, что останется с ним, когда остальные отвернутся. За что можно любить чудовище? Элли не знала и сама. Горячая цыганская кровь бурлила в жилах, ей нужен был властный, сильный мужчина, которому она, увы, нужна не была. - Какого хера ты тут делаешь, Элли? – он аккуратно поднял её за подбородок, чтобы встретиться взглядом вновь. Будто не он каких-то несколько минут назад пытался убить. Но нет, Гудвин знал, где надо остановиться, он умел вовремя затормозить. - Ты звал, - ответила нехотя. Она понимала, что от любого её действия и слова зависит выйдет она отсюда живой или нет. Гудвин зацокал языком, качая головой. - Ты врёшь, - растянул слово, касаясь большим пальцем её мягких губ, и она позволяла делать всё, что ему захочется. Не только потому, что боялась, его прикосновения вызывали в ней страсть и желание обладать этим мужчиной. – Или нет? – сомнение читалось в его глазах. – Кого позвал сюда Барс? Только говори правду, Элли, - он приблизился к её губам, накрывая поцелуем. Словно ему нравилось сначала мучить, а потом ласкать. - Новенькую, - всё же ответила она, когда он мужчина оторвался от её губ. Он пытался увидеть в её глазах ложь, но она не врала. - Выходит, - Гудвин отстранился от девушки, задумываясь и складывая руки на груди так, что одной из них подпёр подбородок, - Макс меня держит за идиота? - Я не хотела, чтобы она пришла. Зачем тебе она, чем я хуже?! – Элли смотрела на него в надежде, что вот сейчас он поймёт, что лучше неё не найти. Кто ещё станет добровольно позволять истязать себя, а потом возвращаться сюда снова и снова? - Мне нужна была не она, а Венди! - Венди?! – Элли показалось, что она ослышалась. Неужто этой сучке не хватит Барса? – Пошла вон, - приказал, быстрыми шагами оказываясь у стола и открывая ящик. Она не видела, что именно Гудвин делал, но чего он терпеть не мог: повторять приказ несколько раз. Элли поднялась, убирая ладонь с шеи, и Никита различил синие пятна от своих рук. Да уж, товарный вид он тёлке подпортил, хотя никогда старается этого не делать. Она попала под горячую руку. - Сегодня ты не выходишь, - достал какие-то бумаги, бросив их на стол. – Вместо тебя будет новенькая. - Но мои постоянные клиенты… - Я сказал, - снова налились его глаза гневом, - новенькая. Элли сжала зубы и вышла из кабинета. Кто думал, что её решение заменить Зайцеву повлияет на последующую жизнь. Терять постоянных клиентов никто не хотел, каждая знала, чего ждать от того или другого. На смену им приходили непостоянные посетители, не заботящиеся о репутации, а правила у клуба были такие, что клиент всегда прав. Не дозволялось лишь бить девушек и калечить, всё остальное разрешено и оставалось за стенами комнаты. Никому нельзя было жаловаться или же обсуждать того или иного мужчину, потому что в городе работала конфиденциальность. Гудвин жестоко наказывал за любую провинность. Неповиновение гостям, лишние разговоры, неподобающее поведение. Теперь же, вверяя в руки новенькой своих клиентов, она могла не вернуть их обратно. Новизна всё же играла роль, и как бы Элли не старалась, иногда им хотелось сменить партнёршу, чтобы познать другие прелести. Она не видела в Зайцевой серьёзной угрозы, кроме как то, что та – свежее мясо, за которым захотят вести охоту остальные, и кто знает, на сколько они пропадут с радаров. Тогда ей придётся брать однодневок, залётных, и этого совершенно не хотелось. Элли вернулась в зал уверенной, будто не её каких-то пятнадцать минут назад чуть не задушили, и села за стол, протягивая руку за пачкой сигарет. - А спросить не хочешь? – перевела на неё взгляд Карби. Элли быстро достала одну из никотиновых палочек и, подкурив, выпустила дым в лицо девушки. Агрессия порождает агрессию. Но казашка смотрела спокойно, не отводя взгляда. - Красиво он тебя, - ни один мускул не дрогнул на лице. Элли не знала, что ответить. Лучшая защита – нападение. - Чего расселись? – обвела взглядом зал. – Быстро подняли жопы и танцевать. А ты, - указала пальцем на Диану. – Сегодня без разминки. Заберешь всех моих клиентов. Диана не изменилась в лице, но внутри неё разливалась паника. Всех? Чтоб тебя. Она должна быстрее понять, как и когда проходит оружие через Гудвина, кто заказчики и маякнуть Глебу, который вытащит её из этой чёртовой задницы, в которую сам же и запихнул. - Можно узнать, сколько их? – голос, будто безразличный, но внутри брезгливость и желание сбежать.