Темнота, без единого луча света или проблеска. Женька бродила в кромешной темноте и ее совершенно не спасал фонарик. Каждый раз освещая очередной проход ей всюду мерещились шорохи, звуки, или мимолетные движения. Для нее подземка всегда была местом, где обитают крысы и всевозможные мерзкие существа, но сейчас вокруг стояла гробовая тишина, никого вокруг не было. Весь город и вся подземка опустели, лишь иногда она ощущала дикую вонь. Запах гнилого мяса порой забивал ноздри и ей приходилось закрывать нос рукой. Она не знала откуда он берется, были кое какие догадки, но об этом даже думать не хотелось, ведь это могло быть все что угодно, и любая картина совсем не радовала. Женька в очередной раз вернулась к исходной точке, она проверила один из туннелей, но тот закончился тупиком. Разочарования пока не было, но что-то вроде паники уже разрасталось в груди. Ей становилось страшно от того, что оставшись здесь, она так и не сможет найти выход, а после стольких событий, она ощущала в себе необходимость увидеть Сашу и все ему рассказать. Усевшись на пыльный камень, Женька съела что-то похожее на шоколад, сделала несколько глотков воды и глубоко вздохнула. Единственное преимущество темноты, полное отсутствие какого-либо отсчета времени. Она не знала сколько времени бродит здесь, ведь в темноте отсчет идет совсем по-другому, можно прожить несколько дней, которые покажутся тебе часами, и темнота скрасит все. Женька снова задумалась о Саше, она уже не мечтала его увидеть, уже попрощалась с ним, но судьба снова предоставила ей шанс, снова позволила выжить, будто оберегая ее для чего-то более важного. Ей хотелось поскорее его увидеть, рассказать ему об отце и пережить с ним эту минуту, попытаться скрыть ото всех правду, чтобы на Сашу не пал гнев толпы, но до этого момента было еще далеко, ей предстояло найти выход и теперь это встало на первый план. Понимала ли Женька всю глупость своего похода на Смерч?! Да. Она полностью осознала, что поддалась эмоциям и ушла, чего раньше никогда бы не случилось, но Саша изменил ее и вся холодная рассудительность куда-то испарилась. Сейчас она осознала, как важно было выслушать Сашу в тот момент, что нужно было дать ему шанс высказаться, ведь они люди и каждому свойственно ошибаться, но эмоции слишком часто берут верх не давая возможность во время остановиться. Только сейчас сидя в полном одиночестве, она смогла все взвесить и принять результат ошибки приведший ее в такое плачевное положение. Всему виной не обстоятельства, всему виной только люди и их поступки. Женька задремала. Тишина к которой Женька привыкла не казалась пугающей, наоборот, любой шорох, вот что по истине пугало. Она проснулась из-за приглушенного грохота в одном из тоннелей. Вздрогнув и резко вскочив на ноги, она сразу согнала с глаз пелену сна и зажгла фонарь. Осветив местность вокруг себя, она поняла, что ничего не изменилось, возможно, что-то рухнуло на одной из взорванных станций, может кто-то пытался пробраться в подземку. Больше стоять на месте было нельзя, Женька снова вздохнула и отправилась в темный тоннель, надеясь, что ей больше не придется возвращаться на это место. Она шла медленно, казалось, бояться больше нечего, ведь кроме ее шагов эхом распространявшихся по тоннелю никаких посторонних звуков, она не встречала. Женька шла мимо заброшенных станций и куч мусора из вещей когда-то принадлежащих людям, вскоре она снова ощутила тошнотворный гнилой запах, но продолжала идти вперед. Мозг рисовал разные картинки, но Женька отгоняла их от себя пока не увидела то, чего больше всего боялась. Это был поезд. Точнее то, что от него осталось. Морда вагона была раскурочена, железо торчало в разные стороны и запах лишь усилился, она понимала, что внутри ее ожидает ужасное зрелище, но пройти не заходя внутрь вагонов было невозможно. Сделав себе маску из куска ткани, Женька прикрепила фонарик к рюкзаку и забралась в кабину машиниста. Она не смотрела по сторонам сразу открыв дверцу и пройдя в первый вагон. Наверное, поезд сбавлял скорость на подъезде к станции поэтому лишь несколько первых вагонов сошло с рельс. Она снова заставляла себя идти дальше не осматриваясь и не думая о том, что может увидеть, пока не споткнулась обо что-то лежащее под ногами. Это было тело, упав на пол Женька лишь на мгновенье заметила человеческие останки, но этого хватило для того, чтобы она в панике бросилась бежать. После такой аварии, наверное, многие люди погибли, но она бежала не смотря ни на что, будто бег мог выгнать ту картинку из головы. Нога снова заныла, но Женька не останавливалась, пока не достигла последнего вагона. Дверь была заперта и ей пришлось разбить аварийное стекло. Спрыгнув на рельсы, она вздохнула полной грудью и казалось запах стал меньше. Тяжело дыша и не оборачиваясь, она двинулась дальше. Этот поход она не могла назвать смелым, скорее Женьке казалось все это лабиринтом, ведь если она сейчас уткнется в тупик, ей снова придется возвращаться к поезду и снова придется идти через смертельные вагоны, но второго раза она уже не выдержит. Оказавшись на очередной станции, она заметила свет бивший с потолка и поняла, что на улице скорее всего день, а эта огромная дыра, ни что иное как обвал. Глоток свежего воздуха манил к себе, но здравый смысл говорил идти дальше и не останавливаться. Все же надежда на то, что это был выход тлела в груди, и Женька медленно поднялась на платформу. Она заметила его не сразу, парень лежащий в пыли больше был похож на древнюю каменную статую, чем на человека, но когда он пошевелился, Женька в ужасе отскочила, боясь увидеть военную форму. Приблизившись и посвятив на него фонариком, она лишь увидела умиротворенное лицо и еле заметное дыхание, от чего грудная клетка поднималась и опускалась. Военной формы не было, парень лежал на груде камней с неестественно вывернутой рукой, скорее всего она была сломана, но тем не менее, он был жив. Она не знала как поступить, последняя встреча с незнакомцем закончилась заключением в Смерче, и теперь Женька не хотела рисковать. Развернувшись, она уже подошла к краю платформы, когда услышала его стон. Что-то оборвалось в груди. Она не могла быть уверена, что он из плохих, так же как не могла дать гарантию, что он из хороших, но оставить его здесь почему-то показалось ей дурной идеей. Женька развернулась и пошла обратно, в тот самый момент раздался оглушительный бой часов и после третьего удара, она уже лежала на земле закрыв уши руками и пытаясь унять эту разрывающую голову боль. Несколько долгих минут после последнего удара, она просто лежала на холодном камне и смотрела в темный потолок. Восемь ударов были похожи на бесконечный вой в ушах, словно, прошло несколько часов, а не секунд. Восстановив дыхание и уняв боль в голове, она поднялась и снова услышала стон. Парень явно пришел в себя из-за часов, и когда Женька появилась перед ним, он широко открыл глаза, в которых стоял дикий ужас. Она могла поклясться, что он готов был завизжать от страха. – Только не кричи, – сразу сказала Женька и его опухшие веки, нервно захлопали сгоняя с глаз пыль. – Кто… – он попытался прочистить горло, но ему не удалось, Женька хмурясь и все еще опасаясь, дала ему воды. Сделав несколько глотков, он так же недоверчиво посмотрел на нее и прохрипел: – Кто ты? – Меня зовут Женя, – просто ответила она. – Ты тоже будешь пытаться меня убить? – дрогнул его голос. – А надо? – вздернула брови она. – Как ты сюда попал? – Я вообще не понимаю что происходит, я проснулся в своей комнате выглянул в окно, а мой город прекратился в декорации фильма о конце света, – сказал он. – Отправился узнать, что произошло, и тут вдруг на меня набросились какие-то люди, пытались меня увезти, я начал драться и сбежал, они бросились за мной и тут я провалился… где я вообще? – Метро, – нахмурилась Женька, но не поверила его рассказу. – Что происходит с миром? Что стало с нашим городом? – начал расспросы он и при попытке подняться вскрикнул, о себе дала знать сломанная рука. – Я что сломал руку?! Черт, как же больно! – Тихо, – зло прошипела Женька, – если нас услышат, то мы оба погибнем. – Да кто ты такая? – фыркнул он. – Пока я единственный человек, который может хоть что-то тебе рассказать и как-то помочь. – Ответила Женька и достала аптечку. 45 Дэну стало совсем худо, когда они оказались за чертой города. Пуля, которой его ранили осталась в руке и скорее всего, застряла в кости. Он был бледен и обезболивающие ему почти не помогали, но Дэн шел вперед, прекрасно зная, что сейчас не время жаловаться, а еще одни носилки нести было просто не кому. Саша внимательно следил за другом и у него что-то скрипело в груди. Он переживал. Быть раненым и смотреть на раненого, это две большие разницы, ему было бы намного легче принять ту пулю и умирать от боли, чем наблюдать за мучениями Дэна и не знать, как ему помочь. Они устроились на привал днем, Саша заступил на третье дежурство подряд, пока все отсыпались и помогали раненым. Гриша уже давно потерял сознание и не приходил в себя. У Саши сложилось впечатление, что он не дотянет до лагеря. Слава выглядел намного лучше, но тоже порой бледнел и шел не ровным шагом. Глубоко вздохнув, Саша обвел глазами тех, кто шел с ним, они крепко спали, но у каждого на лице было написано, что сон беспокойный и наполнен кошмарами. Сам Саша безумно хотел спать, он буквально проваливался в сон, но заставлял себя нести службу, иногда, когда сон брал верх ему приходилось бить кулаком о ствол дерева, чтобы боль участила сердцебиение и не давала уснуть. После обхода лагеря, Саша остановился около дерева и прислонившись к нему плечом смотрел на сон людей. Он продолжал думать о Женьке и боль продолжала колоть его сердце, но сейчас он не мог уйти, ведь он был единственным, кто мог доставить всех в лагерь. Дэн был слишком плох и мог пропустить то, что поставит их жизни под угрозу. Женщина, которую они спасли спала вместе с остальными, она умело бинтовала руки раненым и мило улыбалась всем, но именно это не давало Саше покоя. Он не верил ей. Возможно, он вообще не верил больше во всепоглощающую, безвозмездную доброту. Если раньше, она казалась обыденной, то теперь это настораживало. Саша начал задумываться не допустил ли он ошибку, когда взял ее с собой?! Ее побег со Смерча выглядел крайне подозрительным, а история напоминала банальную выдумку ради того, чтобы втереться в доверие. После того, как солнце село, он разбудил всех спящих, помог Дэну подняться и заметил, что тот чуть не упал. Саша удержал его и решил, что дальше Дэн самостоятельно идти не сможет. – Эй сопляк, – прохрипел он, пытаясь освободиться от помощи Саши, – я сам справлюсь. – Да, – кивнул Саша, – мы это уже проходили. Заткнись и топай. Дэн измученно улыбнулся. Ему было очень больно, в глазах периодически темнело, но он шел дальше, он хотел увидеть брата. Сейчас это превратилось в смысл жизни. Они были всю жизнь вместе, выросли за городом и всегда были дружны. Земля кормила их и занимала самое большое место в сердце. После армии они вернулись к истокам, родители к этому времени уже скончались и они остались друг у друга. Но как и у большинства братьев, между ними вклинилась девушка, тогда они не понимали, что соревнование между ними, было хорошо продуманным развлечением девушки, которой никто был не нужен. Они поссорились, между ними образовался холодок и только потом, спустя какое-то время, они поняли, что девушка играла. Братья помирились, но осадок остался, все таки любовь способна не только строить, но и разрушать. Они продолжали жить за городом, но времена настали не из лучших и им пришлось работать на заводе, а по вечерам горбатить спины обрабатывая землю. После аварии в одном из цехов, когда один из рабочих сломал ногу, они отправились навестить его в больницу, именно там их застал первый бой часов. Проснувшись спустя неделю, оба поняли, что не такие как все, и спустившись на первый этаж, встретили Дока, но самое главное, что они были вместе, и сейчас Дэну чертовски не хватало его доброго, хорошего братишки. Это был единственный дорогой ему человек. Шагая рядом с Сашей и опираясь на его плечо, он чувствовал что-то необъяснимое. Будто у него появился еще один брат, мелкий сопляк приносящий неприятности и которому никто не объяснил, как может быть жесток этот мир. Но Дэн ощущал к нему привязанность. Он был благодарен Саше, но не умел проявлять братские чувства, мог лишь небрежно похлопать его по плечу, но в глубине души, он привязался к сопляку и надеялся, что в будущем их пути не разойдутся. В это самое время Док угрюмо стоял в импровизированном больничном крыле. У него на лице не было никаких эмоций, кроме печали. Он уже привязался ко всем смельчакам, которых встретил за время этого хаоса. Он привязался к Дэну, Саше, Диме, Женьке и всем остальным, кто рисковал собой ради общего дела. Док уже давно не верил в силу человечества, но каждый раз смотря на этих ребят, он знал, именно им суждено спасти мир и построить его заново. Но ни один бой не обходится без потерь, особенно, когда борешься с чем-то непонятным и невидимым. Лицо Дока поникло еще больше, на глазах выступили слезы, сейчас, стоя тут в одиночестве, он позволил себе пустить горькую слезу по Женьке, но его отеческое сердце разрывалось от боли еще больше, когда он смотрел на Диму. Всеми любимый братец-весельчак, сейчас лежал накаченный лекарствами и никто не знал, что делать. Дима поддался часам, когда они ударили долгих восемь раз. В этот раз поддался не только он, но лекарств было слишком мало и Док отпустил большинство, Диму он отпустить не смог. Сейчас стоя над ним, он думал только о том, что могло случиться с остальными, ужас и страх преследовали его. Док боялся, что они не успеют уничтожить часы, что все их попытки окажутся тщетны только потому, что рано или поздно они поддадутся и бороться дальше будет не кому. Услышав шорох за спиной, Док смахнул слезы с глаз и сделал вид, что меняет капельницу. – Извините, – проговорил девичий голосок, – не думала, что здесь кто-то есть. Это была Анжелика, та сама девушка из-за которой у Саши и Женьки произошла ссора, та самая, из-за которой Женька ушла и попала в лапы Смерча, но Док не злился на нее. Последние несколько дней Анжелика не отходила от Димы и старик понимал, он покорил ее своей добротой, как и всех в лагере. Именно она заставила его не пускать Диму и ввести его в искусственную кому, а после этого постоянно приходила к нему, когда у нее было свободное время. – Проходи, я уже закончил, – добродушно улыбнулся Док и развернувшись собрался уйти. – Док, – она остановила его в дверях, он обернулся. – Как вы думаете, Саша и остальные вернутся? Он не хотел врать, не хотел говорить то, о чем думает, поэтому грустно улыбнувшись, он лишь кивнул и ответил: – Конечно, они вернутся. Док ушел и глубоко вздохнув, попытался поверить собственным словам. Дорога оказалась тяжелой для всех, особенно для Гриши, он так и не пришел в себя и чтобы облегчить ношу, его решили похоронить. Это тяжелым грузом легло на плечи всех кто шел дальше, и казалось от этого, путь стал еще более невыносимым. Спустя долгих четыре дня, они вышли на поляну перед забором и их встретили люди с оружием. Охранник спросил пароль, Саша произнес отзыв и они наконец оказались внутри. Палаточного лагеря уже не было, территория была пустой, словно здесь вообще не было людей, но спустя несколько минут им на встречу уже бросился Док и еще несколько крепких парней. Первым делом они осмотрели раненых и доставили их в больничное крыло. Дэну сразу была назначена операция и Док приступил к делу. Пока Док вытаскивал пулю, чистил рану и зашивал, он думал только об одном, они с братом крепко связаны и одна боль, будто отдавалась другому. Сейчас оба лежали в палатах, Дэн в открытой, Дима в закрытой, но все же они были вместе. Саша подошел к Ярику и Леше, сказав, что почти все выжившие были из лагеря Билли-Вилли, но один человек (он имел ввиду Оксану) сбежал со Смерча, сразу было решено организовать пристальное наблюдение за этой женщиной, а Саша наконец сложив оружие, просто улегся спать и моментально заснул, даже не думая о Женьке, не задаваясь вопросом почему Дима их не встретил, и почему один из умников, по имени Олег, так жаждал с ним поговорить. Сейчас все это не имело значение, Саша закрыл глаза и тут же провалился в глубокий сон без сновидений. Он уже давно так не спал, будто, он оказался в какой-то другой реальности, тихой, спокойной, где нет места всему, что происходит в реальном мире. Женька достала все что было в аптечке, но осмотрев руку парня поняла, что тут не справишься простой повязкой. Она нашла среди мусора доску и достала из рюкзака несколько тряпок, тех самых, на которые она упала и забрала с собой, будто знала, что они пригодятся. – Что ты собираешь делать? – испуганно спросил парень. – Как тебя зовут? – поинтересовалась Женька. – Макс, – грубо ответил он, – а теперь скажи, что ты хочешь делать? – Тебе необходимо отдохнуть Макс, – прошептала Женька и ударила его по голове, той самой доской. Парень несколько раз моргнул глазами, но тем не менее, вырубился. Женька быстро приступила к делу, вправив ему сломанную кость, она зашила рваные раны, сделала перевязку и удобно уложила ему руку на доску зафиксировав ее в нужном положении. Глубоко дыша, она сидела напротив и ждала когда он очнется и как ни странно, это случилось совсем скоро. Его ресницы дрогнули и он хмуря брови от боли, встретился с ней взглядом. – Как ты Макс? – безразлично поинтересовалась она и он сразу заерзал, как будто она была призраком. – Что ты сделала со мной? – Я вправила тебе руку, теперь ты можешь идти куда пожелаешь, – Женька поднялась на ноги, накинула рюкзак на плечи, и направилась к краю платформы. – Подожди, – окликнул ее Макс. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Услышав этот умоляющий тон, она поняла, как бывает напуган человек, никогда до этого не остававшийся один. Почти все были в ужасе от мысли об одиночестве, Женьке это не грозило, но она его понимала. – Хорошо, – сказала Женька, – поднимайся и следуй за мной. Макс поднялся на ватные ноги и шатаясь побрел к краю платформы. – А куда мы идем? – поинтересовался он, когда они уже скрылись в темноте тоннеля. – К моим друзьям. – Они тоже живут в метро? – Нет, они на поверхности. – И ты считаешь, что там безопасно? – тяжело дыша спросил Макс. – Сейчас нигде небезопасно. – А ты не думаешь, что твоих друзей уже могли убить те, кто гнался за мной? Женька понимала, что он прав, она помнила, как сказала где скрываются мятежники, поэтому смысла идти в больницу не было. Док скорее всего вывел оттуда всех людей и единственным вариантом на спасение, оставалась та самая военная база о которой они когда-то говорили. – Да, такое возможно, – кивнула Женька и продолжила путь в молчании. Она помнила ту карту, которую они исследовали несколько дней, знала как точно добраться до удаленной базы военных. Единственное, что не покидало разум Женьки, так это страх. Страх оказаться на пустой базе с пониманием, что никто не успел сбежать и все погибли из-за ее эгоистичного желания спасти только свою шкуру. Она знала, что у них есть выход из больницы, но все равно она считала это предательством. Женька должна была погибнуть, но не сдавать остальных. Даже сейчас она понимала, что скорее всего, все смирились с ее смертью, или же ждут, что она появится, но только для того, чтобы наказать предателя. В этом мире ничего не остается безнаказанным, даже самый малейший проступок, потом еще аукнется тебе, пусть не сразу, пусть не через пять лет, но судьба никогда не забудет ни одного твоего промаха. Всегда нужно помнить о правиле бумеранга. Все возвращается, добро добром, зло злом. Женька боялась, что ей вернется все, что она совершила, но оставаться в метро и прятаться от судьбы, она была не намерена. Они шагали по темному тоннелю метро и снова Женька наткнулась на заваленный камнями проход. Развернувшись она осветила бледное лицо Макса, который стоял облокотившись о стену здоровым плечом и тяжело дышал. – Плохо выглядишь, – проговорила она и достала несколько таблеток обезболивающего.