Тогда Максимов бросился в сторону и перекрыл дорогу парню, который выглядел примерно его ровесником. - Стой! Стой, ублюдок! Я тебя заставлю... Но прохожий даже не удосужился сбавить темпа. Он пёр напролом, прямо в грудь раскинувшему руки Сергею. Последний уже приготовится ощутить столкновение с довольно крупным человеком. Только все произошло иначе. Сергей лишь почувствовал легкий холод и странное чувство, будто его коснулось некое облако. Он обернулся назад и заметил, что прохожий продолжает свой путь по заранее назначенной траектории. - Прошел через меня.... Этот гад через меня прошел.... Как? Как на хрен это вообще может быть!? Сергей говорил полушёпотом, как бы общаясь со своим подсознанием. Но оно предательски молчало, не желая давать ответ на этот важный вопрос. Максимов замер на месте. Он принялся крутить головой во все стороны. Ему хотелось как можно скорее понять правду, которая была не самой приятной. При тщательном рассмотрении, можно было легко заметить, что все люди одеты в черное. Какие-то бесформенные плащи с сапогами, напоминающие костюмы сатанинского культа. А при еще более тщательном анализе появлялся до боли пугающий вывод. У прохожих не было лиц. Они были безликими. Без носа, рта, прорезей глаз. Просто тени. Силуэты или голограммы, которые жили своей, понятной лишь им одним жизнью. Возможно, они с радостью хотели подсказать Сергею, который час. Возможно, они с радостью желали указать ему правильную дорогу. Но даже при огромном уровне желания они не могли этого сделать. Те, кто навсегда ушел в мир теней больше не могут помогать смертным. Для них навсегда потеряна связь с живыми. И этот закон сложно изменить одному напуганному менеджеру. - Господи! Что такое, Господи! Почему это вообще происходит? Это просто не должно происходить, - Сергей взвыл, упав на колени. Он закрыл голову руками, ощущая, как многочисленные тени проникают сквозь его тело, будто вода через крупную марлю. - Этого не бывает. Этого не существует. Такого не может происходить в нормальном мире. Я не хочу это видеть. Я не хочу, Боже. Какого же черта оно меня давит... Чем больше Максимов причитал, тем сильнее ему хотелось упасть навзничь. А упав плакать, словно маленький ребенок, забыв о своем настоящем возрасте. Но оставшейся долей здравого смысла он понимал, что в этом истерическом жесте вряд ли будет хоть капля рациональности. Поэтому путем неимоверных усилий, Сергей все-таки взял себя в руки. Он открыл глаза и поднялся с холодной тротуарной плитки. Вокруг него никого не было. Улица была пустой и безжизненной. Сергей посмотрел налево, потом направо. Он повернулся кругом. Взглянул на однотонное, черное небо. Потом он некоторое время разглядывал собственную руку. А потом парень, как по команде, бросился бежать вперед. Нет. Он делал это не от животного страха. Точнее сказать, не только от него. Ему хотелось как можно быстрее попасть на работу. Работа, словно островок надежды и здравомыслия, манила его, как никогда раньше. Она больше не выглядела ужасной каторгой, где нам приходится прожигать единственную и неповторимую жизнь. Она больше не казалась уделом идиотов и неудачников, которые по причине своей тупости не смогли пристроиться «к кормушке» или начать свое дело. Работа во всей этой вакханалии являлась просто скоплением людей. Центром притяжения, где ты явно не будешь один. А именно это, ни деньги и амбиции, сейчас было до боли необходимо. Оставалось лишь только преодолеть эту проклятую ночь, которая, скорее всего, была уже утром... Оставалось лишь заскочить в некогда ненавистный офис. И дальше все определенно изменится. Причем, даже если чертовское наваждение не пройдёт, то в любом случае, можно встретить того, у кого точно такая же проблема. А вместе с этим «кем-то» можно будет добиться хотя бы минимальной адекватности. Вместе можно даже преодолеть эту потустороннюю дрянь. Главное, добежать до работы. Любой ценой. И любыми средствами. Глава 5. Спокойный коллектив Его руки двигались вдоль корпуса, создавая неприятный шелест куртки. Его ноги отбивали дробь по старой, тротуарной плитке. Такая плитка была уложена не самым профессиональным образом. Поэтому некоторые каменные прямоугольники были выдавлены из своих ниш. Эти ниши потом заполнялись водой и грязью. И при неправильной постановке ноги такие неровности могли заковать прохожего в гипс на пару-тройку недель. Правда, Сергею везло. Он с лёгкостью преодолевал «неправильности», зияющие на тротуаре. Его тело было разгорячено. Адреналин выплескивался богатырскими дозами. Он буквально летел над землёй по коридору из мрачных домов. И казавшееся таким большим недавно расстояние, довольно быстро сокращалось, делая заветную цель приятной и близкой. Во время своей вынужденной пробежки, перекидывая кожаную папку из правой руки в левую и обратно, Максимов вдруг вспомнил, как точно так же спешил к ней. К Марине. Тогда они должны были встретиться во второй раз. А второе свидание всегда гораздо важнее, чем первое. Поэтому на нем стоит проявить все чудеса обаятельности и привлекательности, чтобы окончательно покорить возлюбленную. Добиться от нее должного секса или. Нет. Ничего другого. Именно этого. Все пути ведут «к этому». Как все дороги средневековой Европы когда-то вели в Рим. Только вот Сергей, как обычно, «застрял» в ванной комнате. Потом он умудрился упасть прямо около своего подъезда. И ему в срочном порядке пришлось менять испачканные пылью, его фирменные штаны. Тогда ещё он нацепил джинсы Валерона, то ли по ошибке, то ли намеренно. Последний обо всем узнал. И ещё очень долго подкалывал незадачливого «Казанову». Но это не совсем важно. Важно то, что Сергей все же успел к своей Марине. Он даже в шутку рассказал ей о нелепом падении, которое произошло по вине, торчащей из земли проволоки. Они долго смеялись, гуляли, ели ледяное мороженое, от которого обычно у Сергея воспалялось горло. Хорошо, что такое «обычно» не сработало в тот превосходный раз. Вообще, в тот превосходный раз все было более чем прекрасно. Он умудрился потрогать желтоволосую Марину за ее среднюю, но вполне красивую грудь. Она ответила ему жарким, языкастым поцелуем. Он спустился ниже, пытаясь залезть в ее белые брюки. А она своими хрупкими пальчиками делала ему через джинсы то, что буквально сводило с ума, доводя до дьявольского экстаза. О, Марина... Как приятно было проводить время с Мариной. Тем самым жарким, ярким летом. Той самой, почти бесснежной зимой. Весной.... Той же осенью, которую тогда он просто не замечал. Это сейчас осенняя хандра, словно громадная пустыня. Кажется, что у нее нет ни конца, ни края. Кажется, что никогда не преодолеешь ее живым. А тогда.... Тогда было смешно даже подумать об этом. Тогда было странно загрустить даже на какую-то долю секунды. Но раз все было так здорово, то почему же все рухнуло? Почему все упало в черную бездну? Кто виноват и что делать? Известные вопросы нашего мира, на которые мы и так знаем ответ, но боимся произнести вслух. Хотя, Сергей точно не боялся такого. Он прекрасно понимал, что во всем виноват он. Он прекрасно осознавал, что принимал как должное то, что сейчас было для него святым и недосягаемым. Из-за этого все произошло именно так, и никак иначе. Ведь для нас святость - это мучение. Это невозможность получить желаемое. Потому что, как только мы получаем нечто святое, то стараемся извалять это как можно сильнее в грязи, чтобы потом было над чем плакать, ностальгируя и разрывая душу. Провалившись в радужные воспоминания, Максимов забыл об усталости. Он преодолел больше километра. Но ему хотелось преодолеть ещё и еще столько же, чтобы убежать от себя. Так оно и есть на самом деле. Не правда ли? Пробежал три километра, и сбежал от себя. Пробежал еще пару - и новая жизнь. На какое-то мгновение Сергею показалось, что вдалеке чёрной улицы стоит высокая девушка в легком, белом платье. У нее белые, отдающие желтизной волосы. И она ждет его, планируя уходить домой. Но если он поторопится, то она останется еще ненадолго. Она дождется своего возлюбленного, подарив ему нежный поцелуй страсти. Продолжая бежать в среднем темпе, Сергей потер глаза свободной, левой рукой. Из его горла вырвалось что-то неприятное и матерное. Он почувствовал, что тело предательски клонится в сторону, желая соскочить с тверди тротуара. Пришлось убрать руку от глаз. Наваждение пропало... Девушка в трепещущем, белом платье больше не манила его в сладкие объятия. А вот офисное здание, где не первый год трудился Максимов, было уже совсем близко. Его панели, которыми был отделан старый бетон, отражали остатки света и были похожи на некий маяк в темном царстве. Даже сейчас здание блестело. А в солнечные дни оно напоминало не иссякающий источник энергии. За это его часто называли стекляшкой. Народное прозвище. Наш народ не любит пафоса. По крайне мере, при придумывании прозвищ. Сергей значительно сбавил темп, ощущая облегчение во всем теле. Будто его напряженные до этого мышцы постепенно расслабились. И сейчас он выйдет из состояния стресса, погрузившись в нирвану. Забыв про все трудности и злоключения, Максимов прошел остаток дистанции пешком. На мгновение ему даже показалось, что он просто идет на работу. Обычно. Без проклятых предчувствий и странных образов. Вокруг никого не было. Но это нисколько не настораживало. Когда ты настраиваешься на определенный лад, то тебя вряд ли вообще может что-то настораживать. Так произошло и с Максимовым. Он твердо и четко внушил себе, что его работа является спасением. А значит, даже самые ужасные события просто не должны были аннулировать (или хотя бы просто подвергнуть сомнению) данный факт. Мысли куда-то улетучились с порывом дождливого ветра. Разум стал пустым, как небо холодной, осенней ночи. Огромные, местами раздолбанные ступеньки, уже приближались. Так называемая стекляшка блестела своей темной отделкой, давая хоть сумрачную, но все-таки надежду. Сергей ступил на крыльцо и осмотрелся. Все хорошо. Кусты на углу здания не шелохнулись. Деревья в сквере через дорогу не подали знака протеста. Мокрая чернота асфальта осталась неизменной. - Ладно. Уже не плохо... - Протянул парень, чтобы хоть немного себя ободрить. - Заходим и живем нормально. Как обычный человек.... Как должно быть в реальном, нормальном мире. Медленно, будто боясь провалиться в яму, Максимов принялся наступать на бетонные пороги, которые в отличие от стен забыли привести в «товарный вид». Вот она, та самая дверь, открывающаяся, как известно туго. Имеющая красивый, стеклянный вид, но все равно открывающаяся туго и напряженно. Мужчина потянул за нержавеющую ручку. С небольшим усилием дверь отворилась. Вот так. Теперь можно идти на свое место. Отмечаться не надо. Босс и так заметит. Просто идти. Мимо извечного поста охраны, похожего на телефонную будку из фильмов начала девяностых. Сергей вступил в темноту. Внутри было довольно сумеречно. Можно было разглядеть небольшой зал, служивший парадной. Но при этом все равно не хватало какого-то света. Настоящего, человеческого света. Пытаясь не обращать на это внимания, клерк подошел к прозрачной «конуре» охранников. Внутри никого не было. Но из-за желтоватой двери подсобки явно слышалась какая-то возня. - Вадимыч, - сказал Сергей. - Вадимыч! - Крикнул он значительно громче. - Женек? Женек, это ты что ли? Почему не охраняешь нормально. Сейчас террористы прорвуться! - Никто не отвечал. - Может быть нового, кого взяли? Надо идти в офис. Там во всем разобраться...