Часть 5 из 20 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она бросила взгляд на Джейса. Сразу после битвы, когда Небесный огонь метался по его венам с такой силой, что он порой вопил от боли, Безмолвные братья взялись испытывать его льдом и пламенем, в надежде изыскать способ вытянуть огонь из тела юноши, каким-то образом взять его под контроль.
Ничего не вышло. Пламя, некогда обитавшее в мече, не спешило найти себе новое пристанище. Брат Захария рассказал Клэри, что давным-давно, еще на заре эпохи Сумеречных охотников, нефилимы пытались поймать Небесный огонь и поместить его внутрь оружия, которым можно было разить с успехом демонов. Попытки не удались, так что в конечном счете пришлось остановиться на клинках серафимов, которые и стали их излюбленным оружием. Безмолвным братьям тоже пришлось отступиться, и теперь огонь Блистательного таился в жилах Джейса, будто змея, готовая ужалить в любой миг. Ему только и оставалось надеяться, что рано или поздно внутреннее пламя удастся взять под контроль и избежать самоуничтожения.
Громко пискнул мобильник, сообщая об смске. Изабель хлестким движением кисти раскрыла аппарат.
– Мама пишет, чтобы мы немедленно пришли в Институт, – сказала она. – Опять какое-то совещание. Нас уже ждут. – Девушка поднялась, отряхивая джинсы. – Я бы тебя пригласила, – обратилась она к Саймону, – но, сам понимаешь, запрет на нежить, всякое такое…
– Ага, помню-помню, – также поднимаясь, кивнул он.
Вслед за ними встала Клэри и, протягивая руку Джейсу, сказала:
– Мы с Саймоном отправляемся по магазинам по случаю Рождества. Вас с собой не берем, потому что нельзя смотреть на подарки раньше времени.
Алек спал с лица:
– Ты хочешь сказать, что теперь я тоже должен купить вам подарки?!
Клэри покачала головой:
– А что, разве Охотники не празднуют Рождество?
Внезапно ей припомнился вечер у Люка, когда на ужине по случаю Дня благодарения народ попросил Джейса разделать жареную индейку, а он возьми да накинься на нее с мечом, так что на блюде остался лишь ворох мелко нарубленного мяса. Может, им и вправду неведомы такие праздники?
– Ну как же, мы обмениваемся подарками, чтим смену времен года, – возразила Изабель. – В свое время был даже обычай отмечать зимой тот день, когда Ангел вручил Джонатану-охотнику Орудия смерти. Подозреваю, впрочем, что многим из нас не нравится оставаться в стороне от веселья, которое позволяют себе примитивные, и вот почему среди институтских столь многие устраивают рождественские вечеринки. Лондон, к примеру, этим особенно славится. – Она пожала плечами: – Просто… просто я не думаю, что мы отправимся на праздник в нынешнем году.
– О… – Клэри смутилась. Ну конечно же, они не могут веселиться после потери Макса. – Гм… В общем, мы пошли. Хоть подарки купим… и совсем не обязательно организовывать что-то грандиозное.
– Вот именно. – Саймон развел руками: – Мне, к примеру, надо найти подарки к празднику ханука. Потому что так предписывают законы иудаизма. Еврейский бог страсть какой суровый. И крайне ревнивый по части презентов.
Клэри улыбнулась. Похоже, Саймону с каждым днем все легче и легче произносить слово «бог».
Джейс вздохнул и поцеловал девушку: мимолетный клевок сжатыми губами в висок, но и от этого у нее побежали мурашки. Невозможность по-настоящему прикоснуться к Джейсу или поцеловать его здорово раздражала. Клэри заверяла, что ничего страшного, что она все равно будет любить его, пусть даже не прикасаясь, но правда в том, что все это начинало действовать на нервы: девушке сильно не хватало того чувства защищенности и уверенности, которое приходит, когда люди совместимы физически.
– Давай, до скорого, – сказал Джейс. – А мы с Иззи и Алеком в Институт.
– Э-э нет, – вдруг возразила Изабель. – Ты, мой милый, Алеку телефон раскурочил. Конечно, я не отрицаю, мы все об этом мечтали неделями…
– ИЗАБЕЛЬ… – укоризненно произнес Алек.
– …но раз уж ты его парабатай, да к тому же единственный, кто еще не поговорил с Магнусом, так сходи к нему да потолкуй.
– О чем, собственно? – надломил бровь Джейс. – Ты что, всерьез думаешь, что простыми словами можно кого-то убедить не расставаться, не рвать отношений?.. А знаешь, что-то в этом есть, – торопливо добавил он, завидев, с каким выражением Алек на него смотрит. – Действительно, чем черт не шутит, а? Попытка, как говорят, не пытка.
– Спасибо. – Алек пожал Джейсу плечо. – До меня давно долетали слухи, что при желании ты бываешь жутко убедительным.
– Ага, как же… – буркнул Джейс, с места переходя на бег трусцой.
«Как же он все-таки спортивен. И грациозен, – мрачно подумала про себя Клэри. – Да. И еще сексуален. На все сто».
Она слабо помахала ему вслед: «Увидимся!»
Если не помру от тоски раньше…
Семейство Фрэй никогда не отличалось приверженностью к строгому соблюдению религиозных канонов, но Клэри обожала Пятую авеню в рождественскую пору. Воздух насыщен сладковатым ароматом жареных каштанов, витрины магазинов сияют серебром, мерцают голубыми, изумрудными, алыми искрами. В этом году каждый уличный фонарь украсили внушительными кристаллическими снежинками, отчего лучи зимнего солнца преломлялись во все стороны золотыми копьями. А уж что говорить про исполинскую елку в Рокфеллеровском центре! Тень от лесного великана лежала на Клэри с Саймоном, когда они стояли у ледового катка, разглядывая неумех, еле стоящих на ногах.
У нее в руках была большая чашка горячего какао, и по телу уже разливалось приятное тепло. Сейчас Клэри чувствовала себя почти что обычным человеком: как и все, она пришла на Пятую авеню поглазеть на витрины и елку – у них с Саймоном это вообще была нерушимая многолетняя традиция.
– Как в старое доброе время, правда? – сказал он, словно подслушав ее мысли.
На Саймоне было черное короткое пальто и шарф, подчеркивающий бледность лица. Под глазами расплылись густые тени, свидетельствующие о том, что он уже довольно давно не пил крови. Словом, он выглядел тем, кем, собственно, и был: голодным, усталым вампиром.
«М-да, – подумала она. – Почти как в старое доброе время…»
– С той только разницей, что народу вокруг нас прибавилось, так что надо дополнительно запастись подарками, – сказала Клэри. – И еще эта вечная пытка: что бы такое подарить на Рождество человеку, с которым только-только начинаешь встречаться?
– Действительно, что можно презентовать Сумеречному охотнику, у которого все есть? – усмехнувшись, кивнул Саймон.
– Джейсу больше всего нравится оружие, – продолжала рассуждать девушка. – А еще он любит книги, но ведь в Институте и так громадная библиотека… – Тут она просветлела лицом. Саймон был музыкантом, и хотя его группа играла из рук вон плохо, да к тому же они вечно меняли название – недавно остановились на «Летальном суфле», – все же у ее друга было настоящее музыкальное образование. – Слу-ушай! А что бы ты подарил человеку, который любит бренчать на пианино?
– Рояль.
– Саймон!
– Ну, тогда во-от такущий метроном. Чтоб им можно было охаживать врагов. Как дубиной. Ежели понадобится.
Клэри раздраженно топнула.
– Тогда купи ему ноты. С Рахманиновым еле совладаешь, но ему же нравится борьба…
– А что, хорошая мысль. Надо взглянуть, нет ли здесь поблизости какого-нибудь музыкального магазинчика. – Клэри прикончила свое какао, закинула бумажный стакан в ближайшую урну и вытащила мобильник. – Ну а ты? Что придумал для Изабель?
– Вообще без понятия, – пожал плечами Саймон.
Ребята двинулись в сторону авеню, где толпились зеваки, разглядывая нарядные витрины.
– Ой, да брось! Мне кажется, она непривередливая.
– Ты это… имей в виду: мы сейчас обсуждаем мою девушку. – Саймон сдвинул брови: – Девушку… Не знаю. Мы с ней еще это не обсуждали. В смысле, наши отношения.
– Саймон, не откладывай. РВТ – важнейшее дело.
– Чего-чего?
– РВТ, говорю. «Расставь все точки». Определись: что у вас за отношения? Куда они ведут? Какая из вас получается пара? Скажем, вы просто весело проводите время или у вас, как бы это выразиться… все очень сложно и так далее. Например, она собирается рассказывать о тебе родителям? Держит на коротком поводке, или тебе разрешено встречаться с кем-то еще? Такие вот вещи.
Саймон окончательно побелел:
– Да ты что… серьезно?
– Серьезней некуда. Ну а тем временем – парфюм! – Клэри схватила спутника за воротник и развернула лицом к магазину косметики, где в колоссальной витрине стояли шеренги сверкающих флакончиков и пузырьков. – Да не простой, а особенный, – добавила она, решительно увлекая парня в сторону ароматической секции. – Изабель же не может пахнуть, как все, верно? Здесь надо что-нибудь типа инжира, ветивера или…
– Инжир? Ты издеваешься?! – На лице Саймона был написан неподдельный ужас.
Клэри уже собиралась расхохотаться, как проснулся ее мобильник. От мамы.
«Ты где?»
Девушка закатила глаза, потрясла головой и принялась набивать ответную смску. Джослин до сих пор нервничала, когда полагала, что дочь находится в компании Джейса. И это несмотря на тот простой факт, о котором не уставала напоминать Клэри, – что Джейс, пожалуй, самый безопасный вариант из всех возможных: во-первых, ему возбраняется злиться, во-вторых, он не имеет права распускать руки и, в-третьих, не может совершать любые действия, вызывающие прилив адреналина.
С другой стороны, Джейс и вправду одержим. Они с матерью своими глазами видели, как все происходило, когда Себастьян угрожал Люку. Клэри до сих пор не решалась рассказывать про все, чему была свидетелем в доме Себастьяна, который мог перемещаться куда угодно. Про эту жуткую смесь грез и кошмаров: есть вещи, которые Джослин знать не следует. Вещи, взглянуть в лицо которым сама Клэри до сих пор не желала.
– Думаю, Магнус сошел бы с ума от восторга, попав в этот магазин, – заметил Саймон, беря в руки одну из бутылочек с масляно отсвечивающей жидкостью, где плавал какой-то сверкающий порошок. – А скажи-ка, есть такие правила, что запрещали бы покупать подарки для человека, который только что перестал поддерживать отношения с твоим близким другом?
– Трудно сказать. А ты кого имеешь в виду под другом? Магнуса или Алека?
– Алек, во всяком случае, помнит мое имя, – ответил Саймон, возвращая бутылочку на место. – И я за него переживаю. Я понимаю, отчего Магнус так поступил, но ведь Алек себе места не находит… Мне кажется, если кто-то тебя вправду любит, то обязан простить, когда ты искренне сожалеешь о допущенной ошибке.
– Знаешь, тут все зависит от того, что человек натворил, – заметила Клэр. – И я не имею в виду одного лишь Алека, это общее правило… Зато Изабель, думаю, простит тебе что угодно, – торопливо добавила она.
Саймон недоверчиво нахмурился.
– Так, не шевелись, – скомандовала девушка, пшикая из какого-то пузырька возле головы Саймона. – Ровно через три минуты я узнаю, чем пахнет твоя шея.
– Ого, – фыркнул тот. – Долго же ты решалась на этот шаг.
Клэри не стала утруждаться поиском остроумной шпильки в ответ – ее мысли до сих пор были заняты словами Саймона насчет прощения. В памяти всплыли еще один голос, еще одно лицо и пара глаз. Себастьян, сидящий напротив них за столиком парижского кафе. «Как ты думаешь, ты смогла бы меня простить? В смысле, достойны ли прощения такие, как я?»
– Есть вещи, которые никогда не извинить, – сказала она. – Я никогда не прощу Себастьяна.
– Ты его не любишь.
– Пусть не люблю, но он все-таки мой брат. При других обстоятельствах… – Что бы да кабы… К чему мусолить? Она постаралась выкинуть из головы эту мысль и подалась вперед, делая глубокий вдох носом. – Ну вот, пожалуйста. Ты пахнешь финиками и курагой.
– Думаешь, Иззи понравится напоминать кулек сухофруктов?
– Гм… Не факт. – Клэри выбрала другую склянку. – Ну и какие у тебя планы?