— Что за вздор! — заявила Эмма. — Немедленно продайте нам билеты или я пожалуюсь на вас железнодорожным властям за дискриминацию детей! На ее месте я вел бы себя более сдержанно, но Эмму чванство и самодовольство мелких бюрократов выводили из себя. — Даже если бы такое положение в законодательстве действительно существовало, — возразил кассир, презрительно вздергивая нос, — оно бы уж точно не имело ни малейшего отношения к вам.Если вы не в курсе, сейчас идет война, и по стране Ее Величества необходимо перевозить грузы поважнее каких-то там детей и животных… — он смерил суровым взглядом мисс Сапсан, — …которых запрещено заносить в поезд в любом случае! Поезд вполз на станцию с громким шипением и остановился у платформы, визжа тормозными колодками. Кондуктор высунул голову в одно из окон и закричал: — Восемь тридцать до Лондона, посадка! Люди, спавшие на скамейках, встали и зашаркали к поезду. К кассе подошел какой-то мужчина в сером костюме. Отодвинув нас в сторону, он сунул клерку деньги, получил билет и заспешил к поезду. — Вы сказали, что билетов нет! — принялась возмущаться Эмма, громко стуча по стеклу окошка. — Вы не имеете права так поступать! — Этот джентльмен купил билет в вагон первого класса, — объяснил клерк. — А теперь прочь, маленькие назойливые попрошайки! Отправляйтесь обшаривать карманы в другом месте! Тут к окошку шагнул Гораций. — Попрошайки по определению не располагают большими суммами денег, — произнес он и, сунув руку в карман, извлек из него толстую пачку банкнот. — Если вы продаете билеты только в первый класс, значит, там мы и поедем! Клерк подскочил на стуле, уставившись на стопку денег на стойке. Мы тоже смотрели на них, открыв рты и пытаясь понять, где раздобыл их Гораций. Пересчитав банкноты, клерк произнес: — Да тут достаточно, чтобы выкупить места во всем вагоне! — Значит, давайте нам весь вагон! — заявил Гораций. — Таким образом, вы сможете не беспокоиться о карманах других пассажиров. Клерк покраснел и, заикаясь, произнес: — Д-да, сэр… простите, сэр… надеюсь, что вы расцените все, что я сказал ранее, как шутку… — Просто дайте нам эти чертовы билеты, чтобы мы могли сесть в поезд! — Сию секунду, сэр! Клерк подвинул к нам пачку билетов в вагон первого класса. — Приятного путешествия! — произнес он. — И, пожалуйста, не говорите никому, что это я вам сказал, но на вашем месте я бы спрятал эту птицу подальше с глаз. Кондукторам она не понравится даже в первом классе. Мы зашагали по платформе, сжимая в руках билеты. Гораций раздулся от гордости и напоминал павлина. — Где ты взял столько денег? — спросила Эмма. — Я спас их из комода мисс Сапсан перед тем, как наш дом загорелся, — ответил Гораций. — А потом пришил для них специальный карман к костюму. — Гораций, ты гений! — сообщила ему Бронвин. — Если бы он был настоящим гением, он бы не отдал все наши деньги до единого пенса, — фыркнул Енох. — Ты считаешь, что нам и в самом деле нужен весьвагон? — Нет, — ответил Гораций. — Но было так приятно поставить этого типа в дурацкое положение, разве нет? — Не могу не согласиться, — буркнул Енох. — Это потому, что истинное назначение денег — манипулировать людьми и заставлять их чувствовать, что они хуже тебя. — Я не вполне в этом уверена, — покачала головой Эмма. — Да шучу я, шучу, — успокоил ее Гораций. — Конечно же, они нужны для того, чтобы покупать одежду. Мы уже хотели войти в вагон, как вдруг нас остановил кондуктор. — Покажите мне свои билеты! — потребовал он и уже протянул руку к пачке билетов, которые подал ему Гораций, как вдруг заметил, что Бронвин что-то запихивает себе за пазуху. — Что у вас там? — подозрительно нахмурился он. — Вы это о чем? — Бронвин пыталась говорить как можно непринужденнее, одновременно запахнув полу пальто над извивающимся живым комочком внутри. — О том, что у тебя под пальто! — ответил кондуктор. — Не надо играть со мной в игры, девочка. — Это, э-э-э… — Бронвин попыталась что-то быстро придумать, но у нее ничего не вышло. — Птица? Эмма опустила голову. Енох накрыл глаза ладонью и застонал. — Никаких животных в поезде! — рявкнул кондуктор. — Но вы не понимаете, — начала оправдываться Бронвин. — Она у меня с детства… и нам оченьнужно сесть в этот поезд… и мы так многозаплатили за билеты! — Правила есть правила! — заявил кондуктор, и по его голосу мы поняли, что его терпение на пределе. — Не надосо мной играть! Эмма, просияв, вскинула голову. — Игрушка! — произнесла она. — Простите? — изумился кондуктор. — Сэр, это не настоящаяптица. Мы ни за что не стали бы так грубо нарушать правила, сэр. Видите ли, это любимая игрушка моей сестры, и она думает, что вы хотите ее забрать. — Она умоляюще стиснула перед собой руки. — Вы же не отнимете у ребенка любимую игрушку, сэр? Кондуктор с сомнением смерил Бронвин взглядом. — Мне кажется, что для игрушек эта девица великовата. Эмма наклонилась к нему и прошептала: — Понимаете, она немного задержалась в развитии… Это заставило Бронвин нахмуриться, но выбора у нее не было, приходилось подыгрывать Эмме. Кондуктор шагнул к ней. — Ну, тогда давай посмотрим на эту игрушку. Момент истины. Бронвин распахнула пальто, и мы затаили дыхание. Она сунула руку за пазуху и медленно извлекла мисс Сапсан. Когда я увидел птицу, на какое-то жуткое мгновение мне почудилось, что она мертва. Мисс Сапсан застыла и лежала на ладони Бронвин с закрытыми глазами, а ее лапки скрючились и неподвижно торчали из-под брюшка. Но я тут же понял, что она тоже нам подыгрывает. — Видите? — сказала Бронвин. — Птичка не настоящая. Это чучело. — Она двигалась! Я видел! — запротестовал кондуктор. — Это… э-э-э… заводная модель, — нашлась Бронвин. — Смотрите. Она опустилась на колени и положила мисс Сапсан на землю. Сунув руку ей под крыло, она сделала вид, что заводит игрушку. Мгновение спустя глаза мисс Сапсан распахнулись, и она начала ковылять по земле, механически вертя головой и выбрасывая лапы вперед, как будто ею действительно управляла заведенная пружина. Наконец она, дернувшись, остановилась и упала на бок, неподвижная, как деревяшка. Это представление поистине заслуживало «Оскара». Во всяком случае кондуктора это почти (хотя и не вполне) убедило. — Ну что ж, — протянул он, — если это игрушка, надеюсь, вы согласитесь убрать ее в свой сундучок для игрушек. — Он кивнул на чемодан, который Бронвин поставила на платформу. Бронвин заколебалась. — Это не… — Да, конечно, без проблем, — заявила Эмма, расстегивая защелки чемодана. — Сейчас же убери ее, сестра! — А вдруг там нет воздуха? — зашипела на Эмму Бронвин. — Мы просверлим в боку чемодана дырки! — зашипела в ответ та. Бронвин подняла мисс Сапсан и осторожно положила ее в чемодан. — Мне очень жаль, мэм, простите меня, — прошептала она, опуская крышку и застегивая защелки. Наконец-то кондуктор взял у нас билеты. — Первый класс! — удивленно произнес он. — Ваш вагон вон там, впереди. — Он показал в дальний конец платформы. — Вам надо поспешить! — И это он нам об этом говорит! — простонала Эмма, и мы пустились бежать по платформе. Выпустив столб пара и издав металлический стон, поезд потащился рядом с нами. Пока он только полз, но с каждым оборотом его колеса набирали скорость и он двигался все быстрее. Мы поравнялись с вагоном первого класса. Бронвин первой запрыгнула в открытую дверь. Она поставила чемодан в проход и протянула руку, чтобы помочь Оливии. Вдруг у нас за спиной раздался громкий крик: — Остановитесь! Немедленно покиньте поезд!