— Но мы приехали сюда не на экскурсию, — принялся защищаться Енох. — Или вы предпочли бы прогуливаться по главным улицам, где нас могли бы засечь твари? Гораций его как будто не слышал: — Лондон, где каждый день праздник… для мусорщиков! Он расхохотался, и его смех оказался таким заразительным, что скоро почти все, включая Еноха, смеялись, сложившись пополам. — Пожалуй, я действительно его приукрашивал… чуть-чуть, — признал Енох. — А я нисколечко не нахожу Лондон забавным, — вдруг нахмурилась Оливия. — Он грязный и вонючий, и в нем полно жестоких нехороших людей, которые заставляют детей плакать. Я его ненавижу! — Она сморщилась и добавила: — И я ужасно голодна, — что рассмешило нас еще больше. — Эти люди на станции действительно были нехорошими, — кивнул Миллард. — Но они получили по заслугам! Я никогда не забуду, какое лицо было у того типа, когда Бронвин запихнула его в телефонную будку. — Или ту жуткую женщину, когда ее укусила за задницу пчела! — поддержал его Енох. — Я готов заплатить, лишь бы еще раз полюбоваться этой картиной. Я покосился на Хью, ожидая, что он подключится к этой игре, но он стоял, отвернувшись от нас, и его плечи вздрагивали. — Хью? — окликнул его я. — Ты в порядке? Он отошел еще дальше. — Кому какое дело? — пробормотал он. — Не стоит волноваться за старину Хью. Он здесь только для того, чтобы спасать ваши задницы, не получая взамен даже слов благодарности! Пристыженные, мы поспешили поблагодарить его и попросить у него прощения. — Прости, Хью. — Еще раз спасибо, Хью. — Хью, ты наш спаситель. Он обернулся к нам. — Понимаете, они были моими друзьями. — Но мы по-прежнему твои друзья, — возразила Оливия. — Я не о вас,а о своих пчелах! Они могут ужалить только один раз, а затем все, темнота и большой улей на Небесах. А теперь у меня остался только Генри, но он не может летать, потому что у него не хватает одного крыла. Он вытянул вперед руку и разжал ладонь. Мы увидели Генри, который махал нам своим единственным крылом. — Ну, давай, дружище, — прошептал ему Хью. — Пора домой. Он высунул язык, посадил на него пчелу и закрыл рот. Енох похлопал его по плечу. — Я бы их для тебя оживил, но не уверен, что это сработает с такими маленькими существами. — Все равно спасибо, — произнес Хью, после чего откашлялся и резко вытер щеки, как будто досадуя на слезы за то, что они его выдали. — Мы найдем тебе пчел, как только приведем в порядок мисс С., — пообещала ему Бронвин. — Кстати, — обернулся к Эмме Енох, — тебе удалось дозвониться хоть до одной имбрины? — Увы, — покачала головой Эмма и, ссутулившись, села на перевернутый бак. — Я так надеялась, что нам хоть тут улыбнется удача. Но нет, к телефону так никто и не подошел. — В таком случае, похоже, пес был прав, — произнес Гораций. — Великие петли Лондона не устояли перед натиском врага. Он мрачно склонил голову. — Случилось худшее. Всех наших имбрин похитили. Мы все понурились, куда и девалась наша смешливость. — В таком случае, — подал голос Енох, — пусть Миллард нам расскажет о петлях наказаний. Если имбрины действительно там, нам придется провести спасательную операцию. — Нет, — произнес Миллард, — нет, нет, нет. — Что значит «нет»? — спросила Эмма. Из горла Милларда вырвался странный сдавленный звук, и он начал часто и хрипло дышать. — Это значит… мы не можем… Казалось, он пытается что-то произнести, но ему это не удается. — Что с ним? — насторожилась Бронвин. — Милл, что случилось? — Ты лучше сразу нам объясни, что ты имел в виду, когда говорил «нет», — угрожающе произнесла Эмма. — Я имел в виду, что мы умрем,только и всего! — срывающимся голосом пробормотал Миллард. — Но там, в зверинце, у тебя все это звучало так просто! — вмешался я. — Как будто мы можем запросто попасть в петлю наказания… Миллард задыхался и явно был на грани нервного срыва, что не на шутку меня напугало. Бронвин нашла смятый бумажный пакет и приказала ему подышать в него. Немного успокоившись, он заговорил: — Попасть в петлю довольно просто, — начал он, стараясь говорить медленно и контролировать свое дыхание. — Гораздо сложнее выбраться. Выбраться живыми,я хотел сказать. Петли наказания именно такие, как и рассказывал пес, если не хуже. Реки огня… кровожадные викинги… зачумленный воздух, которым сложно дышать… И в придачу ко всему этому одна птица ведает, сколько там тварей и пустот! — Потрясающе! — воскликнул Гораций, воздевая к небу руки. — Знаешь ли, ты мог рассказать нам об этом раньше. Ну, там, в зверинце, когда мы все это только задумали! — Скажи, Гораций, что бы это изменило? — Миллард сделал еще несколько вдохов из пакета. — Если бы я напугал вас еще там, вы в самом деле отказались бы от попытки помочь мисс Сапсан, позволив ее человеческому началу просто испариться? — Конечно нет, — вздохнул Гораций. — Но ты все равно должен был рассказать нам правду. Миллард выронил пакет. К нему уже возвращались силы, а с ними и его уверенность в себе. — Я признаю, что несколько преуменьшил опасности, поджидающие нас в петлях наказаний. Но я не думал, что нам действительно придется в них войти! Несмотря на все мрачные пророчества этой несносной собаки, я был уверен, что мы найдем здесь хотя бы однуневзломанную петлю с целой и невредимой имбриной. И мы до сих пор не можем утверждать, что их нет! Как можно утверждать, что их всех похитили? Мы что, собственными глазами увидели их покинутые петли? Что, если телефоны имбрин просто были… отключены? — Все? — фыркнул Енох. Даже Оливия, неисправимая оптимистка Оливия, покачала головой. — В таком случае, Миллард, что ты предлагаешь? — спросила Эмма. — Ты хочешь, чтобы мы осмотрели петли Лондона в надежде застать кого-то дома? Как ты думаешь, каковы шансы на то, что силы зла, которые продолжают нас искать,оставили все эти петли без присмотра? — Я думаю, что у нас будет больше шансов пережить сегодняшнюю ночь, если мы проведем ее, играя в русскую рулетку, — проворчал Енох. — Я всего лишь говорю, — пояснил Миллард, — что у нас нет доказательств… — Какие еще тебе нужны доказательства? — спросила Эмма. — Реки крови? Гора перьев, выщипанных из имбрин? Мисс Зарянка сказала нам, что силы зла напали на Лондон несколько недель назад. Мисс Королек тоже не сомневалась в том, что всех лондонских имбрин похитили. Ты можешь что-то знать об этом лучше имбрины? К тому же мы в Лондоне, и ни один из их телефонов не отвечает. Поэтому прошу тебя, объясни мне, почему ты считаешь, что осмотр петель не превратится в напрасную и самоубийственно опасную трату времени. — Погодите-ка, вот оно! — воскликнул Миллард. — Как насчет мисс Королек? — А что насчет мисс Королек? — насторожилась Эмма. — Разве ты забыла, что нам сказала собака? Мисс Королек несколько дней назад явилась в Лондон, узнав о похищении ее сестер-имбрин. — И? — Что, если она все еще здесь? — В таком случае ее, скорее всего, уже похитили! — заявил Енох. — А если нет? — В голосе Милларда звенела надежда. — Она могла бы помочь мисс Сапсан, и тогда нам не пришлось бы даже приближатьсяк петлям наказаний. — И как, по-твоему, мы будем ее искать? — пронзительным голосом поинтересовался Енох. — Залезем на крышу и начнем звать ее по имени? Мы не на Кэрнхолме, а в многомиллионном городе! — Ее голуби, — произнес Миллард. — Ну-ка, ну-ка? — О похищении имбрин мисс Королек узнала от своих странных голубей. Если они знали, где находятся все остальные имбрины, то должны знать и где искать мисс Королек. В конце концов, это ееголуби. — Ха! — воскликнул Енох. — Кого в Лондоне больше, чем некрасивых и немолодых дам, так это голубей! Ты собираешься обшарить весь Лондон в поисках одной-единственной стаи? — Это действительно звучит несколько безумно, — согласилась с Енохом Эмма. — Прости, Милл, я просто не понимаю, как это может нам помочь. — В таком случае вам всем повезло, что я провел нашу поездку на поезде не в праздной болтовне, а за серьезным занятием. Кто-нибудь, подайте мне «Истории». Бронвин выудила книгу из чемодана и протянула ее Милларду, который принялся лихорадочно перелистывать страницы.