— Долго рассказывать, — откликнулся Миллард. — Достаточно сказать, что нашей имбрине нужна помощь, которую может оказать только другая имбрина. — Да посади ты этого проклятого голубя на землю, чтобы мисс Сапсан могла с ним поговорить! — не выдержал Енох. Наконец Мелина неохотно уступила. — Ну давай, Уинни, будь хорошей девочкой. Она сняла голубя с плеча и осторожно опустила его на землю у своих ног, после чего наступила на поводок, чтобы птица не смогла улететь. Все столпились вокруг, наблюдая за тем, как идет к голубю мисс Сапсан. Он попытался убежать, но его остановил натянувшийся поводок. Мисс Сапсан приблизилась к нему вплотную, клекоча и булькая. Мне показалось, что мы наблюдаем за допросом. Голубь сунул голову под крыло и начал дрожать. И тогда мисс Сапсан клюнула его. — Эй! — возмутилась Мелина. — Прекрати немедленно! Голубь продолжал прятать голову под крыло и не шевелился. Поэтому мисс Сапсан клюнула его еще раз, сильнее. — Довольно! — воскликнула Мелина и, приподняв ногу с поводка, наклонилась к птице. Но не успела она обхватить Уинни пальцами, как мисс Сапсан разорвала поводок быстрыми движениями когтей, захлопнула клюв на одной из сухопарых лапок птицы и, подскакивая, пошла прочь, увлекая за собой отчаянно сопротивляющегося и кричащего голубя. Это не на шутку перепугало Мелину. — Вернись немедленно! — в ярости закричала она и рванулась к птицам, но Бронвин схватила ее за руки. — Погоди! — попросила она. — Я уверена, что директриса знает, что делает… Мисс С. остановилась на некотором расстоянии от нас, там, где никто не мог до нее дотянуться. Голубь трепыхался у нее в клюве, а Мелина трепыхалась, пытаясь вырваться из рук Бронвин. В обоих случаях усилия их оказались совершенно тщетными. Мне показалось, что мисс Сапсан ожидает, когда голубь выбьется из сил и сдастся. Но вдруг ей это надоело. И она принялась вращать голубем над головой, продолжая удерживать его за лапу. — Пожалуйста, мисс С.! — закричала Оливия. — Вы его убьете! Я сам едва удержался от того, чтобы не броситься их разнимать, но птицы превратились в сплошной клубок когтей и клювов, к которому никто не смел даже приблизиться. Мы кричали и умоляли мисс Сапсан прекратить терзать несчастного голубя. Наконец она это сделала. Голубь выпал из ее клюва и замер рядом, покачиваясь. Он был так потрясен, что даже не пытался спасаться. Мисс Сапсан снова заклекотала на него, так же, как делала это совсем недавно, и на этот раз голубь что-то проворковал в ответ. Затем мисс Сапсан три раза стукнула клювом по земле, потом десять раз, потом еще пять. Три-десять-пять. Оливия набрала эту комбинацию. Замок щелкнул и открылся, дверь распахнулась внутрь, и сверху размоталась веревочная лестница, нижний край которой лег на землю. Допрос, который учинила голубке мисс Сапсан, сработал. Она сделала то, что должна была сделать, чтобы помочь нам всем. С учетом этого, мы могли бы закрыть глаза на ее поведение. Но никто не ожидал того, что произошло вслед за этим. Она снова взяла оглушенного голубя за лапу и изо всех сил швырнула его о стену. Мы громко ахнули от ужаса, а я был так шокирован, что просто потерял дар речи. Мелина наконец вырвалась из хватки Бронвин и бросилась поднимать безжизненное тельце птицы, которой мисс Сапсан сломала шею. — О птица! Она его убила! — прошептала Бронвин. — Подумать только, через что нам пришлось пройти, чтобы поймать это существо, — произнес Хью, — и что теперь? — Я разобью вашей имбрине голову, — обезумев от ярости, взвизгнула Мелина. Бронвин снова схватила ее за руки. — Ты этого не сделаешь! Прекрати! — Ваша имбрина дикая тварь! Если она всегда так себя ведет, то лучше уж быть с настоящими тварями! — Забери свои слова обратно! — закричал Хью. — И не подумаю! — крикнула в ответ Мелина. Последовала перепалка, едва не перешедшая в кулачный бой. Бронвин держала Мелину, а мы с Эммой повисли на Хью, пока их не покинула если не обида, то хотя бы желание драться. Никто не мог поверить в то, что сделала мисс Сапсан. — Из-за чего столько шума? — поинтересовался Енох. — Это был обычный тупой голубь. — Нет, не обычный, — возразила Эмма, в упор глядя на мисс Сапсан и обращаясь лично к ней. — Это был друг мисс Королек. Ему уже исполнилась не одна сотня лет. О нем написали в «Историях». И вот теперь он мертв. — Убит, — уточнила Мелина и сплюнула на землю. — Это было убийство. Мисс Сапсан невозмутимо чистила перья, делая вид, что ничего не слышит. — В нее вселилось какое-то зло, — пробормотала сверху Оливия. — Это совершенно не похоже на мисс Сапсан. — Она меняется, — кивнул Хью. — В ней все больше звериного. — Я надеюсь, что в ней еще осталось что-то человеческое, и мы сможем его спасти, — мрачно произнес Миллард. Мы тоже на это надеялись. Когда мы выбрались из тоннеля, каждый из нас был погружен в свои собственные тревожные мысли. * * * За дверью оказался коридор, который привел нас к лестнице, та в свою очередь привела нас в другой коридор и к другой двери, которая открылась в комнату, залитую дневным светом и от пола до потолка забитую одеждой. Одежда висела на вешалках, лежала на полках и в шкафах. Еще тут стояли две ширмы, спрятавшись за которые, можно было переодеться, несколько больших зеркал и рабочий стол со швейными машинами. Рядом с машинами лежали мотки сырой пряжи. Это помещение представляло собой наполовину бутик, наполовину швейную мастерскую. Кроме того, это был настоящий рай для Горация. — Я попал на небо! — пропел он, озираясь по сторонам. Мелина угрюмо стояла в углу, ни с кем не разговаривая. — Что это? — изумился я. — Это комната для переодевания, — отозвался Миллард. — Ее назначение — помочь заезжим странным людям не выделяться среди нормальных обитателей этой петли. Он кивнул на стену, где висела рамочка с иллюстрациями, показывающими, как носили одежду того периода. — Что ж, в чужой монастырь со своим уставом не ходят! — заметил Гораций, подскакивая к вешалке с одеждой. Эмма попросила всех переодеться. Новая одежда должна была не только помочь нам затеряться в толпе. Она также могла сбить со следа охотящихся на нас тварей. — Но наденьте под эту одежду свои свитера, — напомнила она нам. — Кто знает, в какую еще переделку мы можем угодить. Бронвин и Оливия выбрали платья простого покроя и скрылись за ширмой. Я сменил свои выпачканные пеплом и пропотевшие брюки и пиджак на относительно чистый, хотя и разрозненный костюм. Он так сковывал движения, что я тут же задался вопросом, сколько столетий люди постоянно носили такую неудобную и официальную одежду. Миллард тоже надел костюм и уселся перед зеркалом. — Как я выгляжу? — поинтересовался он. — Как невидимый юноша в одежде, — отозвался Гораций. Миллард вздохнул, еще немного посидел перед зеркалом, затем разделся и снова исчез. Осмотрев одежду, Гораций приуныл. — Тут нечего выбрать! — пожаловался он. — Если удается найти какую-нибудь вещь, которую не побила моль, она обязательно залатана совершенно неподходящей по цвету тканью! Мне надоело выглядеть, как беспризорник. — Беспризорники не привлекают ничьего внимания, — отозвалась Эмма. — А вот маленькие джентльмены в цилиндрах бросаются в глаза. Она вышла из-за ширмы в блестящих красных лодочках на плоской подошве и синем платье с короткими рукавами, едва прикрывающем колени. — Как тебе? — поинтересовалась она, кружась на месте. Подол платья взлетел колокольчиком вокруг ее ног. Она была похожа на Дороти из «Волшебника страны Оз», только гораздо красивее. Я не знал, как сообщить ей об этом при всех, поэтому только смущенно улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец. Она засмеялась. — Тебе нравится? Тем хуже, — с лукавой улыбкой произнесла она. — Я буду чересчур выделяться. Но тут же на ее лице мелькнуло страдальческое выражение, как будто на фоне того, через что нам пришлось пройти, и того, что нам еще предстояло, ей стало неловко за собственное веселье и шутки. Досадливо поморщившись, она снова нырнула за ширму. Меня тоже угнетало все, чему мы стали свидетелями. Все ужасы, которые мы увидели, продолжали нескончаемой вереницей скользить перед моими глазами. Но нельзя же переживать беспрестанно, — хотел крикнуть я ей. Невозможно усугубить ситацию смехом, точно так же, как нельзя помочь горю слезами. И смех не означает, что тебе безразлично или что ты о чем-то забыл. Он означает только, что ты человек. Но этого произнести я тоже не сумел. Когда Эмма снова вышла из-за ширмы, она была одета в похожую на мешок блузу с разорванными рукавами и узкую юбку до щиколоток. Теперь она гораздо больше походила на нищенку. Впрочем, на ее ногах по-прежнему поблескивали красные туфли, от которых Эмма так и не смогла отказаться. — Как насчет этого? — спросил Гораций, размахивая пышным рыжим париком, обнаруженным в одном из ящиков. — Как это помогает затеряться среди нормальных людей?