— Ты, что? Наклоняюсь и почти прикасаюсь своими губами к ее. — Я знаю, что ты читаешь и слушаешь, Ти. А ты еще осуждаешь меня за то, что я разгуливаю по дому полуголым. Прищелкиваю языком и отстраняюсь, усаживаясь в кресло рядом с ней. — Ты же выше этого. Тебе не пристало обнажаться перед камерой. — Только наполовину обнажаться, — поправляю я. — Мне это даже нравится. Тебе тоже стоит попробовать как-нибудь. Прочищаю горло и опираюсь левой лодыжкой на правое колено. — Итак. Июль. Нам нужно обсудить лето. — Верно. Я проанализировала перспективы и поняла, что ты прав. Нужно нанять еще одного пилота и арендовать самолет. — Сразу остановлю тебя. Мы можем нанять еще одного пилота, но я лучше куплю самолет, чем возьму его в аренду. — Что ж, это не мой бизнес, а твой… Ее глаза сужаются, и она скрещивает руки на груди, привлекая мое внимание к ее идеальным, бл*ть, сиськам. Проклятье. — … но, — ее голос возвращает мой взгляд к ее глазам. — Я не думаю, что это укладывается в твой бюджет. — Бизнес настолько же твой, насколько и мой. А насчет денег можешь не беспокоиться. Скажу просто: семизначная сумма, детка. — Что?! Ее невинные глазки впиваются в мои, почти мгновенно заставляя меня забыть то, о чем мы говорили. Хотел бы я, чтобы она смотрела на меня вот так, с моим лицом между ее ног, в то время как она будет выкрикивать мое… «Деньги, вы говорили о деньгах». — Да, семизначная сумма, Ти. Именно столько лежит в банке на моем личном счете. Найми нам еще одного пилота и купи второй самолет. Давай сделаем это. — У тебя нет... — Хочешь доказательств? Открываю банковское приложение на своем телефоне. Войдя в систему, демонстрирую ей доступный баланс. Она берет телефон, внимательно изучая его, словно проверяя подлинность, а после снова смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и мне приходится отвести взгляд, чтобы не позволять себе продолжения своих разыгравшихся фантазий. — Давай слетаем куда-нибудь сегодня. Только мы вдвоем. В расписании нет ничего на ближайшие шесть часов. Встаю и протягиваю ей руку, чтобы помочь подняться. Она принимает ее, но встает слишком быстро, и ее тело сталкивается с моим, от чего я инстинктивно нащупываю рукой ее поясницу, чтобы удержать ее от падения. У Терезы перехватывает дыхание. Бл*ть, да и у меня тоже. Когда она так близко, а ее руки лежат на моей груди... Я, бл*ть, готов слететь с катушек. — Полегче, тигренок. Мне нужно успокоиться, пока я не испортил годы дружбы одним лишь импульсивным поступком. Как бы сильно я не хотел ее, этого не должно произойти. «Отпусти ее!» Но я не отпускаю. Мой твердый член оказывается между нами. Я прекрасно знаю, что она чувствует его, но ничего не предпринимает и не отстраняется. В пи*ду. Хватаю ее за шею и прижимаю ее губы к своим. Никогда не хотел никого так сильно, как Терезу. Даже если это ошибка и возврата не будет, я должен узнать, каково это — целовать ее. Она вздыхает и стонет мне в рот, словно ей необходимо это так же сильно, как и мне. Ее полные губы очень мягкие, а на вкус ощущаются как ваниль и корица, которые она добавила в свой кофе ранее. Никак не могу ей насытиться. Дразню ее рот, чтобы она открыла его для меня. И вот, когда я проникаю в него, ее язык танцует с моим, принимая все, что я ей даю и отдавая мне взамен всю себя, словно мы делаем это уже много лет. Ее руки опускаются ниже, добираясь до моего ремня. Можем ли мы сделать это? Сможем ли мы переспать и не оказаться в неловкой ситуации? «Нет». Неохотно разрываю наш поцелуй и отпускаю руку с ее шеи, чтобы взять за запястье. Подношу его к губам и целую в место, где бьется пульс. — Прости меня, Ти. Я не должен был этого делать. Пальцы Терезы касаются ее губ, когда она отворачивается. Я облажался. Как, черт возьми, мне удастся все исправить? Она качает головой. — Нет. Ее глаза встречаются с моими. — Нет? — Ты не можешь целовать меня так, а после извиняться, словно это было против моей воли. Или словно ты этого не хотел. Ты поцеловал меня. После долгих лет притворного флирта со мной ты принял такое решение. И я... — Все это не было притворством. Никогда, — заявляю я. — Я хочу тебя уже много лет. Бл*ть. Не стоило говорить ей об этом. Что ж, теперь назад дороги нет. — Но мне приходилось прикрываться шуточками и наблюдать за тем, как ты водишься с гребаным пожарным Кайлом, который, кстати, никогда тебя не заслуживал... Постой, так ты хотела, чтобы я тебя поцеловал? — Это не то, что я имела в виду. — О нет, ты не отвертишься. Ты сказала, что я не должен извиняться, словно ты этого не хотела. — Но ты извинился! — бросила она в ответ. — И сказал, что не должен был целовать меня. Я прекрасно понимаю, что ты, вероятнее всего, совсем не хочешь меня, а тверд как камень по той лишь причине, что исполнял свой маленький эротический танец для дамочек чуть ранее. Но ты не можешь разрушить годы нашей дружбы из-за этого. Тереза делает шаг назад, и мне тут же начинает недоставать ее в моем пространстве. При этом, ее отступление носит не только физический характер. Она выстраивает между нами стену. И мне это чертовски не нравится. — Я не хочу быть для тебя просто другом. Провожу рукой по волосам. — Я хочу большего. Она хмыкает. — Чушь. Ты бабник. И всегда им был. Ничего ты не хочешь... — Хочу. Сокращаю расстояние между нами и тянусь к ней. — Я хочу тебя, всю тебя, если только ты позволишь. — А я вот не хочу тебя. Она демонстративно вскидывает подбородок, настаивая на своем, но ее горящие глаза выдают ее. Она хочет этого так же сильно, как и я, но боится. Однако не так же сильно, как я боюсь потерять ее. — Спорим, у меня получится доказать обратное? Если я проведу рукой между твоих ног, ты окажешься мокрой для меня? У нее перехватывает дыхание. — Я ведь прав, не так ли? Признай это. Ты тоже хочешь меня. Тереза отступает назад. — Сделаем вид, что ничего этого не было. Увидимся вечером на предполетной проверке, перед тем как ты возьмешь на борт чету Грантов. Как и в прошлый раз, она разворачивается на пятках и стремительно покидает офис, оставляя меня слишком твердым и расстроенным для того, чтобы я смог последовать за ней.