«Прекрати, Кит-Wal, – слышу в голове самый прекрасный голос в мире. – Хватит!» Я останавливаюсь. Ханна права. Нужно остановиться. Ведь моя цель – не месть и не убийство. Моя цель – найти ее. Отбрасываю его прочь. – Где она?! Что ты с ней сделал? Я не узнаю свой голос. Я будто вижу все, что происходит, со стороны. Архип вытирает рукавом кровь. Смотрит на меня и смеется. Он все понял, хватило только одного взгляда на меня. – Хей, парни, хотите потрясающую новость? Наш Брык влюбился! Да в кого? В девочку-мокрицу! Вот и все. Тайна раскрыта. Нам больше нечего скрывать, Ханна. Не от кого прятаться. Стало очень легко дышать – так, будто раньше грудь стягивали тугие ремни. А теперь… Ремни перерезаны. Я могу вздохнуть свободно. – Ты врал мне! Врал мне, что поймаешь ее! А сам… Целовал и трахал ее в какой-нибудь яме! Я вижу, как больно Архипу. Он так обжегся однажды… Когда лучший друг его предал… А теперь, в какой-то мере, все повторяется снова. Я больше ничего не хочу. Не хочу бить. Не хочу ни спорить, ни слушать. Я просто должен убедиться, что с моей девочкой все в порядке. Я молюсь, чтобы с ней было все в порядке, иначе… Мне снова придется делать то, что не следует. Просто. Забрать. Ее. Отсюда. Увести обратно в ее мир, запереть в пряничном домике. – Просто скажи, где она. – В трюме. Но ты делаешь ошибку! Только я знаю, что тебе лучше! Я лезу в трюм и думаю о том, как же он ошибается. Я больше не его пес. Поводок перерезан. Навсегда. В трюме грязно, стоит кислый запах пота и сладковатый запах ржавчины. Она сидит на краешке стола и смотрит как будто через стены. Такая маленькая, хрупкая. Сжалась в комочек, обняла себя руками. Я снимаю куртку и накидываю на нее, обнимаю. Ее реакция заторможена – она не сразу поняла, что это я. Дернулась от испуга. Но потом узнала – и крепко обняла в ответ, так сильно, как не обнимала никогда. Что-то произошло – я не узнаю Ханну. Свою Ханну. Веселую, гордую, смелую, открытую и искреннюю девочку. Где она? Что это за жалкий испуганный зверек ко мне жмется? Она всхлипывает. Так тихонько, как будто боится, что ее услышат. Глажу ее по волосам. – Тихо. Тш-ш… Все закончилось, девочка. Пойдем, я отведу тебя домой. По дороге она ничего не говорит – я пытаюсь выпытать у нее, что произошло. Она молчит. Я просто отвожу ее домой, успокаивая себя тем, что это временно, что вечером я приду сюда, она выйдет ко мне и все расскажет. Но вечером она не выходит… Она не выходит из дома уже несколько дней. Я торчу в соседских кустах почти круглые сутки. Я прихожу рано утром и вижу, как родители уходят на работу. Стучу в дверь. Стучу в окно – все без толку. Она слышит. Знает, что это я. Почему же ты не выходишь? Почему не хочешь меня видеть? Видеть Ханна не хочет не только меня – я наблюдаю, как к ней подходят двое ее друзей-перебежчиков, а также двое ребят из «Голубых Холмов»… Она никому не открывает. Остро чувствую свою вину за то, что произошло. Если бы я не разбирал этот чертов сарай, а был на барже в это время, ничего бы не произошло. Да если бы… Если б я не стал встречаться с Ханной, этого тоже могло бы не произойти. Встречи со мной – вот одна из причин, которая тянет ее в Чертогу. Если б я попытался понять Архипа получше, пролез к нему в голову пару раз, я бы понял, что его одержимость Ханной куда серьезней, чем мне казалось. Но меня интересовали только мои проблемы. Какой же я дурак. Эгоистичный ублюдок. Время уже не вернешь назад. Я не виделся со стаей после происшествия на барже. И не виделся с Архипом. Я хочу сначала поговорить с Ханной, достучаться до нее – вытянуть из нее то, что она так прячет. Сделал ли Архип с ней что-то плохое? От ее ответа зависит многое. Я очень зол на него. Перед сном в голову лезут страшные картины – как Архип мучает Ханну, издевается над ней. Ложусь и просыпаюсь с мыслью о том, как сильно я хочу убить его. Я понимаю, что эта мысль меня разрушает, но ничего не могу с собой поделать. Почистил картошку. Приколотил все время падающую табличку с именами к входной двери. Сходил с Глебом в магазин. Вымыл лоток Марсика. Зашил штаны. Прочитал книгу. Выпил все молоко в доме. Сожрал весь сахар. Я пытаюсь занять себя чем-то, чтобы не думать. Но все равно из каждого угла доносятся крики Ханны – ее мольбы о помощи. И смех Архипа. Голова раскалывается на части – я устал задаваться вопросом, который мучает меня и не дает покоя. Что произошло там, в трюме на барже между Архипом и Ханной? Что он ей сделал? Я не могу спросить об этом Архипа – не могу видеться с ним, потому что убью, если увижу. И не могу спросить об этом Ханну, потому что она не выходит ко мне. Ответы, мне так нужны ответы… Где их искать? Кто мне сможет их дать? Я схожу с ума… И так, в поиске ответов, сам того не осознавая, я перелезаю за забор в «Голубые Холмы» – но иду не своей обычной дорогой. Я иду на запад и дохожу до небольшой площади, на которой расположилось четырехэтажное блестящее здание. Мда, больница в «Голубых Холмах» выглядит представительней здания администрации в Чертоге. Внутрь меня пропускают без проблем – очевидно, к этому пациенту ходят друзья из школы, и меня просто принимают за одного из учеников. Я послушно надеваю у входа бахилы и накидываю халат. Иду по коридорам. Пол, стены – все натерто до зеркального блеска. В таких коридорах можно устраивать королевский прием. Вот только запахи выдают… Во всех больницах пахнет одинаково. Запах хлорки и болезней. Мне нужно на самый верхний этаж – этот корпус стоит обособленно, напоминает высокую одинокую башню в замке. Я долго топчусь у входа. Что мне делать внутри? Что я скажу? Я еще не знаю… Решительно открываю дверь. Бобер лежит на кровати под капельницей, возле него сидит Барашек. Бобер почему-то не удивлен, смотрит на меня устало, а вот Барашек таращится так, будто я хирург, который пришел делать срочную ампутацию конечностей пациенту и посетителю тоже – за компанию в знак солидарности с другом. – Привет, Бо… Кирилл, – беззаботно говорю я, будто пришел навестить друга. – Привет, Брык. Не могу сказать, что рад тебя видеть, ты уж извини. Странно видеть тебя здесь. Неужели пришел извиниться? Я мотаю головой. – Нет. Извинения – это дерьмо не для меня. Но я хочу сказать, что да, я много думал и теперь многое понял. – Не знал, что ты умеешь думать, – серьезно отвечает Бобер. Я стискиваю зубы. Стараюсь не обращать внимания на его подколы и держать себя в руках. Не место и не время вступать с ним в перепалку. Я продолжаю: – Понял, что дела, которые я творил раньше, – не такие уж и важные, как мне казалось. Многое из того, что я делал, было неправильно. По отношению к тебе, к вам всем. Но… я не раскаиваюсь. Это – мое прошлое, от него никуда не денешься. Оно просто было и все. Но я хочу идти дальше. Извиняться я не буду – просто не чувствую, что мне это нужно. Я пришел сюда не за этим, а за другим… Бобер будто не замечает меня и смотрит в окно. – Хм… Как разыгрался сегодня ветер… Кто же пришел сегодня на башню старца Фура[3] за подсказкой и поиском ответов? От его проницательности мне становится неуютно. – Как будто ты знаешь, зачем я пришел, – хмыкаю я. – Знаю, – кивает он. – Ты хочешь спросить меня о ней. Хочешь узнать, что тебе делать дальше. И тут он смотрит на меня – глазами мудрого старика. Почему-то захотелось потянуться к нему – как будто он знает правду. Знает, как мне поступить. – Тогда скажи мне ответ, – требую я. – Хм… я дам тебе подсказку. Ведь ключ надо заслужить. Идти может хоть век, но с места не сойдет. Чем старше мы становимся, тем сильнее осознаем его ценность… Ну же? Что это? Ответы на все твои вопросы заключены в этой подсказке. Думай, Брык. Загадки – не мой конек. Я их ненавижу. Они меня только злят. – Я не буду участвовать в этой игре, Бобер. Не буду отгадывать твои дурацкие загадки. – Думай. Твоя минута на исходе. – Не буду, – упрямо повторяю я. Зря я пришел… Этот Бобер просто издевается надо мной! – Ни черта ты не знаешь! Не знаешь, зачем я пришел! Не можешь знать… Ведь я и сам не знаю. – Все. Прошла твоя минута. Слишком поздно, ты остался без подсказки. Паспарту, сколько у нас ключей? Барашек складывает большой и указательный палец буквой «о». – Ноль! Ноль ключей! Ты не собрал ни одного ключа. Это худшая игра в истории Форта Боярд. Время вышло. Ты упустил все свои подсказки. Твой ключ в море. И с таким-то раскладом хочешь получить ответ? «Твой ключ в море», – эхом отзывается в голове. – Да господи, кому я это говорю… – безнадежно машет руками Бобер, смотря куда-то в сторону. – Парню, у которого вместо извилин в мозгу – закоротившая проводка… Как будто он меня поймет. Иди отсюда, Брык. Тебе тут не рады. Тебе тут не место. Я понимаю, что очень хочу ему врезать, – как всегда. Но это не подходящее место. Я жалею, что пришел. Когда я подхожу к двери, Бобер говорит мне в спину: – Это время, Брык. Ответ на загадку. Время. Тебе не нужно ничего делать сейчас, просто дай ей время. Она сама к тебе придет и сама расскажет, что произошло. А пока тебе остается только ждать. Время, Брык. И когда я уже стою в коридоре и закрываю дверь, слышу сзади: – Эй, Брык! Я рад, что ты понял, каким дерьмом ты был все это время! Выхожу на улицу. Куда мне идти? Меня никто не ждет. С полным сумбуром в голове я подхожу к своему дому. Облокачиваюсь на стену.