Алиша слегка нахмурилась. – Ты продвинулся в этом мире, Питер. Все та же болтовня, шутливый тон. В чем тут подвох? – Я сказал, снимай их. Алиша демонстративно ленивым движением расстегнула пряжки и кинула перевязи на землю. – А теперь меч, – сказал Питер. – Я здесь для переговоров, ничего больше. Питер повысил голос, обращаясь к стоящим на стене: – Снайперы! Коня на прицел! Затем снова обратился к Алише: – Солдат, не так ли? Если он и разозлил ее, она не показала этого. Сняла через голову ножны и швырнула вперед. – А теперь очки, – сказал Питер. – Я не угроза, Питер, я всего лишь посланник. Он ждал. – Как пожелаешь. Очки были сняты, открыв его взору ее глаза. Все тот же оранжевый цвет, но ярче, более пронзительный. Время не оставило на ней следа, она не состарилась ни на день. Но что-то изменилось, нечто, невидимое взгляду, то, что можно лишь ощутить, будто покалывание перед приближающейся грозой, еще до того, как стали видны тучи. Ее взгляд не блуждал, она прямо смотрела ему в глаза. Вызывающе, хотя теперь, когда ее лицо не было скрыто, было впечатление, что она обнажена, почти что уязвима. Ее уверенность была уловкой. Под ней скрывалась нерешительность. – Зажгите свет. Позади него зажгли три переносные батареи натриевых ламп. Они ударили в лицо Алише будто выстрел. Она закрыла лицо руками, и полдюжины солдат ринулись вперед и повалили ее лицом на землю. Солдат громко заржал и встал на дыбы, молотя копытами в воздухе. Один из солдат ткнул дулом пистолета в основание черепа Алиши, а остальные облепили ее тело. – Кто-нибудь, управьтесь с животным! – рявкнул Питер. – Если будут проблемы, пристрелите! – Оставьте его в покое! – Полковник Хеннеман, наденьте наручники на пленного. Двое солдат увели коня, а Хеннеман убрал пистолет в кобуру, вышел вперед и надел наручники на запястья и лодыжки Алиши. Пристегнул цепь, соединяя их за ее спиной. – Встань и посмотри на меня, – сказал Питер. Алиша перекатилась в сидячее положение. Ее глаза были зажмурены, она опустила голову вниз и в сторону от резкого света, будто уворачиваясь от удара. – Я пытаюсь спасти ваши жизни, Питер. – У тебя интересный способ продемонстрировать это. – Тебе надо услышать то, что я должна сказать. – Тогда говори. Прошло мгновение, и она заговорила: – Есть человек – более чем человек, Зараженный, но он выглядит, как мы. Его зовут Фэннинг. Он в Нью-Йорке, в здании, которое называется Гранд-Сентрал. Он тот, кто послал меня. – Так вот где ты была все это время? Алиша кивнула. – Есть вещи, Питер, которые я тебе никогда не рассказывала. Вещи, которые я не могла сказать тебе. Моя зараженная часть всегда была сильнее, чем я рассчитывала. Ощущение становилось хуже и хуже – я знала, что не смогу контролировать это долгое время. Сразу после Айовы я начала слышать у себя в голове голос Фэннинга. Вот почему я отправилась в Нью-Йорк. Я намеревалась убить его. Или он бы убил меня. На самом деле мне было плевать. Я просто хотела, чтобы все это кончилось. – Так почему ты этого не сделала? – Поверь мне, я хотела. Я хотела снести ему его чертову голову. Но я не смогла. Зараженный, который укусил меня в Колорадо, не был из Легиона Бэбкока. Он был из Легиона Фэннинга. Во мне его вирус. Я принадлежу ему, Питер. Я принадлежу ему. Ужасные слова. Питер поглядел на Апгара, чтобы убедиться, что тот понял их значение. Апгар понял. – У Фэннинга и меня был уговор. Если я останусь с ним, он оставит в покое вас. – Похоже, что он передумал. Алиша резко тряхнула головой. – Я не играла в этом никакой роли. Когда я поняла, что он делает, было слишком поздно пытаться остановить это. Он с самого начала ждал, когда вы разбредетесь, когда ваша оборона ослабнет. Ему нужна Эми. Если я приведу ее к нему, он прекратит это. Так вот оно что. – И что он от нее хочет? – Я не знаю. – Не смей лгать мне. – Где она, Питер? – Понятия не имею. Эми никто не видел больше двадцати лет. Интонации Алиши изменились, все ее бахвальство исчезло. – Послушай меня, прошу. Это не остановить. Ты видел, что он может сделать. Он не такой, как другие. Другие ничто по сравнению с ним. – У нас есть стены. У нас есть прожектора. Мы воевали с ними прежде. Возвращайся и скажи ему это. – Питер, ты не понял. Ему не надо ничего делать. Что у тебя есть, пара тысяч солдат? А еды сколько? А топлива? Дай ему то, что он хочет. Это ваш единственный шанс. – Рядовой Уилсон, выйдите вперед. Холлис вышел под свет ламп. – Ты помнишь Холлиса, не так ли, Лиш? Не хочешь с ним поздороваться? Она склонила голову. – Зачем ты меня спрашиваешь? – А как насчет его дочери Кейт? Когда ты ее последний раз видела, она маленькой девочкой была. Алиша кивнула. – Скажи это. Скажи, что ты помнишь Кейт. – Да, я помню ее. – Я рад, что помнишь. Она выросла, стала врачом, как ее мать. Родила двоих девочек. А прошлой ночью один из твоих друзей укусил ее. Хочешь знать, что было потом? Алиша молчала. – Хочешь? – Питер, давай закончим с этим. – Хорошо, закончим. Маленькая девочка, которую ты помнишь. Она застрелилась. Ее молчание взбесило его. Что же с ней случилось? Чем она стала? – Больше ничего не хочешь сказать, от себя? – А что ты хочешь, чтобы я сказала? Что мне жаль? Можешь делать со мной, что пожелаешь, но это ничего не изменит. У Питера стучала кровь в ушах, сжались кулаки. Он ткнул пальцем в ее сторону. – Посмотри на него. Я приведу сюда Сару и дочерей Кейт. Можешь им сказать, как тебе жаль, чтоб тебя.