Может, следует надеяться на удачу? Хият перебирал камешки. Полудрагоценные, разной формы, величины и цветов. Половины названий этих камешков он не знал, просто доверился чувствам. Они его вели. Подстказывали. Подгоняли. Да, вот этот синий, похожий на голыш. А к нему кусочек оникса, осколок заостренный с одной стороны. Следующий кошачий глаз. И вот эту горошину из бирюзы. Бусину. Кажется, она когда-то была частью сережки Дилы. А потом одна сережка потерялась, а вторую опекунша перекладывала с полки на полку, пока проволочка, на которой висел камешек, не сломалась. За бирюзой должен быть темный камень. Темно-зеленый. Вот этот, чье название Хият не знал. И еще один неизвестный ему камень. Коричневый, с золотыми искорками. И еще розовый кварц. А последний — молочно-белый овальный камешек, величиной с ноготь. Он самый большой и самый прочный. Хорошее замыкающее звено. — Что это? — мрачно спросила Вельда, наблюдавшая за подбором камней. Вельде было неуютно. Ей не нравился дом. Неправильный дом. В правильных домах у порога не растут продсолнухи из оброненных семечек. И тыквенные плети не оплетают забытое на клумбе ведро. И по краям дорожки не растет крапива. Еще в правильных домах не бывает облупившейся краски на крыльце. И старых обтрепанных дорожек на поцарапанном паркете тоже не бывает. И таких вот старых кресел, в котором Вельда сидела, тоже не может быть. У него же выцвела обивка, и подлокотник шатается. Что это за рухлядь? А вот хозяев все устраивает. Если бы Вельда знала об этом заранее, ни за что бы не согласилась пойти в гости. Но она не знала. И ей было любопытно. Она никогда не ходила в гости к малознакомым людям. Теперь из-за своего любопытства сидит в старом кресле, пьет яблочный сок, как маленькая, и наблюдает за растянувшимся на полу водником, перебирающим какой-то хлам. Ладай прижал палец к губам, требуя тишины. Вельда хмыкнула и продолжила пить сок. Все равно заняться больше нечем. Городские маги что-то измеряют, и из-за этого приходится бездельничать, чтобы им не помешать. Хият собрал ненужные камни в деревянную шкатулку. Закрыл ее, перевязал веревкой и поставил в сторону. Восемь отобранных камней он положил перед собой, друг за другом, в том порядке, в котором их нашел. — Смотри внимательно, — прошептал Ладай, сев на полу рядом с дурацким старым креслом. Телохранитель Вельды тоже на полу сидел, словно в этой комнате не было стульев. Девчонка опять хмыкнула, отпила сока и стала смотреть. Хият сидел с закрытыми глазами, держа ладони над камешками. И ничего не происходило. Довольно долго не происходило, Вельда уже собиралась спросить, на что именно смотреть, когда камни зашевелились как живые. Они придвинулись друг к другу, замерли и стали окутываться туманом. Разноцветным туманом, в цвет камней. Когда туман стал совсем густым, он резко посветлел, истончился и превратился в нити оплетающие камешки и скручивающиеся между собой. Еще мгновение, и нити обрели материальность, хотя и остались такими же полупрозрачными. — Готово! — широко улыбнулся Хият и открыл глаза. — Что готово? — спросила Вельда. Ей хотелось прикоснуться пальцем к разноцветным нитям, но она старалась сдерживаться. Это ведь неприлично — проявлять такое любопытство. — Защитка, — сказал Хият. — Не знаю, насколько сильная, тут многое зависит от самих камней. Но то, что она выдержит минимум один удар чистой силой — факт. — Защитка? — перспросила Вельда, глядя на чудо, сотворенное из камней, хранящихся в шкатулке со сломанным замком. Защитка ведь почти артефакт. Просто из-за того, что камни нужно подобрать правильно. Они должны подружиться, что ли, иначе ничего не получится. А люди, умеющие эти камни подбирать большая редкость. — Защитка, не сомневайся, — сказал Ладай и потянулся, как огромный кот. — Но ведь… — нерешительно произнесла Вельда. — Как? Папа говорил, что людей, умеющих слышать камни, почти нет… — Твой папа прав, — сказал Хият. — И я камни слышать не умею. Я умею слышать воду. — Но тогда… Вельда хотела сказать, что работать защитка не будет. Хотела возмутиться и сообщить, что давно выросла из того возраста, когда верят в разные сказки. Но почему-то не сказала и не возмутилась. У огневика был такой взгляд, словно он только и ждал этих слов, чтобы посмеяться. Точно как старшая сестра. А еще были разноцветные нити, сотворенные из силы. Значит, камни действительно превратились в амулет. Хият подобрал свое творение, встал на ноги и подошел к креслу. — Понимаешь, — он улыбнулся и присел перед Вельдой. — Я водник. Я умею слышать воду, ни в коем случае не землю и не камни. Только вода многое слышит и умеет подсказывать. И она все знает о камнях. Умеет выбрать тот, который помягче, чтобы пробить в нем русло. Может просочиться в крошечную щель и через века превратить ее в пещеру. А потом в той пещере вырастить каменные сосульки. Вода знает, как камни звучат при соприкосновении. Она их обкатывает и закругляет. И умеет подслушивать их разговоры. А камни, лежащие в одном месте, всегда разговаривают. Девчонка зачарованно кивнула, послушно раскрыла ладонь и позволила положить на нее змейку из камней и разноцветных нитей. — Как ее носить? — спросила, поглаживая белую змеиную голову. — На запастье, как браслет, — сказал Хият. — Эта змея умеет кусать свой хвост. Вельда кивнула и послушно обернула змеиное тело вокруг руки. Убедилась, что получившийся браслет не падает, и внимательно посмотрела в лицо воднику, все еще сидящему перед ней на корточках. — Это значит, что мне грозит опасность? — Нам всем грозит опасность, — легко сознался Хият. — Но тебе в первую очередь. Так что пускай будет. — Пускай, — эхом отозвалась Вельда. И задумалась об опасности. Противный Лиджес сбежал. Он всегда бежит, как только начинает чего-то или кого-то бояться. Впомнить только, как он от дедушки улепетывал. В городе до сих пор над ним из-за этого смеются. И теперь Лиджес сбежал. Следовало сразу обратить на это внимание. А сейчас уже поздно. Прошляпила. Просто не подумала вовремя. — Хият, а ты еще можешь такие же сделать? — спросила совсем не о том, о чем собиралась. Да и зачем спрашивать? Даже если они знают об опасности все, ей они не скажут. Потому что честь города, страшные тайны и старшие не велели. Как всегда. — Защитки? — спросил водник. Вельда кивнула. — Могу. Иногда. Когда приходит ощущение, что вот сейчас я смогу сделать защитку. Когда этого ощущения нет, ничего у меня не получится. — Понятно, — кивнула девчонка и задумалась. А потом улыбнулась. — Хият, женись на мне. Я из хорошей семьи. Он не поверил. Тоже стал улыбаться. И головой покачал. А вот его командир поверил и испугался. Глупый. — Простите, высокая, но я не могу, — голос у водника был печальный, а выражение лица мечтательное и веселое. — Почему не можешь? — Я принадлежу этому городу, — опять улыбнулся Хият. — А еще одной смелой девушке. — Грудастой дылде? — догадалась Вельда. Больше возле него никаких девушек не крутилось. — Я тоже смелая. И еще подрасту, когда-нибудь. Мне Ильтар обещал. А он… Папа говорит, что ему нужно верить. А еще его нужно бояться. — Ну, если Ильтар и если смелая… — водник сделал вид, что задумался. — Нет, все равно не могу. У нее мама так готовит, ничего вкуснее не ел. И братьев у нее много, они мстить будут. И девушка мне нравится. Очень. — Ну, ладно, тогда не надо на мне жениться, — милостиво разрешила Вельда. И кто над кем тут издеваться пытался? — Но в гости приезжай. Я тебя с кошками познакомлю. — Мяу? — отозвалась Шмыга из-под кресла и выставила недовольно подергивающийся хвост. Знакомства с подозрительными и наверняка породистыми кошками она не одобряла. После таких знакомств часто питомцы появляются. А черная приблуда считала этот дом своим и никого лишенего пускать в него не собиралась. Вельда вздохнула и прикоснулась кончиком пальца к защитке. Нет, она была не права. Дом хороший. И кресло уютное, гораздо уютнее тех новых, которые купила мама. И подсолнухи красивые. Может папа прав, и сила дома зависит от того, кто в этом доме живет? Если хозяева любят новые вещи и начищенные полы, то он будет сильным, пока будет это получать. А если кому-то нравятся старые кресла и обтрепанные половики, то новые вещи дом не усилят. Потому что не будут сочетаться с хозяевами. Об этом следовало подумать. А за окном ярко светило солнце. Чирикали какие-то птицы. И пророк, стоявший у забора, к чему-то прислушивался и улыбался. Иногда, чтобы начать расти, нужно всего лишь повзрослеть. И сказанные сгоряча слова больше не будут иметь силы. Лииран переводил подозрительный взгляд с Вельды на Дорану и обратно. И подозревал какой-то заговор. Против него. Иначе почему они так себя ведут? Вельду продолжали выгуливать, теперь, по заранее утвержденному маршруту. Потому что этой пигалице, видите ли, угрожает опасность. От придурочного Сарана. Если честно, Лииран был вовсе не против того, чтобы блондин и рыжее недоразумение поубивали друг друга. Но не сложилось. За одним стали следить, если верить Хияту и Ладаю. Вторую охраняют. А она даже не спорит и не ругается. Послушно идет туда, куда скажут и мрачно молчит. Это молчание Лиирана беспокоило больше, чем привычные вопли и обещания все разрушить и построить заново. Дорана же, то мечтательно улыбалась, то цеплялась за руку Хията и что-то ему рассказывала, а то вдруг начинала смотреть на окрестные дома так, словно впервые их видела. И вот это непонятное внимание к домам Лиирана тоже беспокоило.