– Могу, – возразила Бетти. – Я каждую свободную минуту провожу с папой на борту. Смотрю и учусь. Я могу ею управлять, и мне придется, если мы хотим вернуть Чарли. Бабушкины руки, сжимающие прутья, ослабли: – Это я виновата. Плохо боролась. Будь ваш папа дома, ничего бы не случилось. А глупую старуху никто никогда не послушает. – Да что ты такое говоришь! – пораженно заспорила Флисс. – Это ничего бы не изменило. Нас всех провели! И, честное слово, бабушка, ты в два раза страшнее папы! Ты дала этим негодяям такой отпор… – Ты была на высоте, – горячо поддержала ее Бетти. Она потянулась к бабушкиной руке и сжала ее сухие, как бумага, пальцы. – И не сердись на нас за то, что мы хотим спасти Чарли. Ты на нашем месте поступила бы точно так же. Бабушка сжала ее руку в ответ и шмыгнула носом: – Дело не в этом. – Надо выяснить, куда увезли Чарли, – сказала Бетти. – Те стражники хоть как-нибудь на это намекнули? – Нет, – удрученно отозвалась бабушка. – Упоминали только остров Невозврата. Но, раз они ненастоящие, конечно, туда не повезут. – Значит, придерживались легенды, – разочарованно протянула Флисс. – Кем бы они ни были, они свое дело знают. Бабушка резко втянула воздух: – Погодите-ка. Когда меня уже заперли и уходили, я кое-что услышала. Бетти вскинулась: – Что? Место они назвали? – Не место, – сказала бабушка. – Говорю ведь, они уже уходили… я мало что расслышала. Но, кажется, прозвучало слово «Свиндлс». – Свиндлс… – Бетти нахмурилась. – На Вороньем Камне был только один Свиндлс. – Ржави Свиндлс, – выдохнула Флисс. – Знаменитый контрабандист? – Точнее, мертвый контрабандист, – поправила бабушка. – Если речь зашла о нем или о его команде – жди беды. – Но зачем похитителям его обсуждать? – недоуменно спросила Бетти, и тут в голове у нее что-то щелкнуло. – Разве что… Может, это нас к чему-то и приведет! Вернее, куда-то… – Бетти! – угрожающе сказала бабушка. – Ты не можешь так поступить, это безумие! Флисс, хоть ты ее вразуми! – Прости, бабушка, – ответила Флисс, – но Бетти права. Сейчас у Чарли вся надежда только на нас. Бабушка недовольно фыркнула. Все знали, что на здравомыслие Флисс всегда можно положиться. Но этой ночью все шло не так, как обычно, а Флисс жаждала вернуть Чарли не меньше, чем Бетти. Бетти заметила, что бабушка дрожит, и вспомнила про запасную шаль. Достала ее из мешка и просунула уголок сквозь решетку. – Держи. Это чтобы ты не мерзла. – И, поколебавшись, сунула следом жестянку табака. – Может, вы еще и виски принесли? – с надеждой спросила бабушка. – Э-э-э… нет, – сказала Бетти, а Флисс поморщилась. – Но мы вернемся так скоро, как только сможем. – Бетти, нет… постой! – закричала бабушка, но Бетти уже зашагала прочь, к тропинке, ведущей в гавань. Флисс молча последовала за ней, и с каждым их шагом бабушкин голос звучал все слабее и отчаяннее. – Бетти Уиддершинс, если ты сейчас же не вернешься, я… я… Но они так и не услышали бабушкину угрозу, потому что уже спускались и ветер унес ее слова. Бетти была благодарна ветру за то, что он свистел в ушах и все заглушал. К бабушкиной ругани она привыкла, с этим можно было справиться. Но к ее испугу и отчаянию – нет. Это сердило Бетти. Даже не так – наполняло яростью. Именно ярость ей и была сейчас нужна, чтобы отмести страхи и сомнения. – Бетти, – позвала Флисс, стараясь не отставать. – Подожди! Бетти продолжала спускаться. Она быстро ступала широкими шагами, так, чтобы кровь стучала в ушах и добавляла ей ярости. Делала храбрее. – Бетти! – взмолилась Флисс. – Скажи что-нибудь. Почему у тебя такое лицо? О чем ты думаешь? – О разном, – хмуро ответила Бетти, стараясь привести в порядок разбегающиеся мысли. – Но знаешь что? Кем бы ни были люди, которые забрали Чарли, – они еще пожалеют, что связались с нашей семьей. Глава 8. Ржави Свиндлс К тому времени, когда они добрались до гавани, у Бетти чуть не отмерзли нос и пальцы. Сунув руки в карманы кофты, чтобы согреться, она дернулась от прикосновения мокрого носика и щекочущих усов. Бетти совсем позабыла про Прыг-скока. Она почесала крыса за ушками – было приятно ощущать его мягкое тепло. – А где ваша лодка? – спросила Агни. Ее голос, раздавшийся из пустоты, заставил Бетти резко вздрогнуть. Шаги Агни были бесшумными, как падающий снег, и сложно было понять, рядом она вообще или нет. Бетти посмотрела вдаль, за ряды лодок. Одни – ветхие и обшарпанные, другие – ухоженные, выкрашенные в яркие цвета. – Вон она. – Бетти показала на небольшое рыбацкое суденышко. – Зеленая. – «Дорожная сумка», – прочитала Агни красиво выведенную на борту надпись, когда они подошли поближе. – Что такое дорожная сумка? – Волшебный предмет, который может перенести тебя куда угодно. Или к кому угодно, – с грустью ответила Бетти. Она взялась за швартов и потащила его на себя, подтягивая лодку к причалу. – Волшебный… как матрешки? – спросила Агни. – У вас когда-то был такой предмет? – Когда-то был. – Бетти отвела взгляд. Как отчаянно она желала, чтобы под рукой сейчас оказалась бабушкина потертая ковровая сумка! Но они давно ее лишились, и, желай не желай, теперь ее уже не вернуть. – Больше нет. – Все равно забавное имя для лодки. Бетти пожала плечами: – Не забавнее, чем «Морской узел». – Чтобы сменить тему, она кивнула на развалюху, которая покачивалась на воде по соседству. – Или чем «Лето любви», как у того розового чудовища. – Хорошее имя! – запротестовала Флисс. Бетти хмыкнула, продолжая подтягивать канат: – Еще бы оно тебе не нравилось. Лодка подплыла ближе – до нее оставалось всего полшага. – Флисс, ты первая, – скомандовала Бетти. Флисс взошла на борт и – как всегда – схватилась за горло в мгновенном приступе тошноты. Бетти почувствовала холодное дуновение, когда мимо проскользнула Агни, а потом сама забралась в лодку. Флисс плюхнулась на скамью и уставилась вдаль, глубоко дыша. – Что с твоей сестрой? – спросила Агни, когда Бетти открыла рубку и закинула туда мешок. Потянуло легким запахом рыбы, который никакая краска не могла заглушить. – Морская болезнь, – ответила Бетти. – Ей достаточно посмотреть на лодку, чтобы позеленеть. – Но мы еще даже не отплыли. – Ты, видно, на воде чувствуешь себя как дома? – огрызнулась Флисс. – Я из семьи рыбаков, – объяснила Агни. – Наверное, на воде я провела больше времени, чем на суше. – Хорошо, – сказала Бетти. Ей на руку капнула вода, которая явно стекала с девочки. – Лучше иди сейчас в рубку и погрейся. Флисс, помоги мне запустить двигатель. Сестры принялись таскать уголь из трюма и кидать его в топку. Угольная пыль летела в лицо, заставляя чихать, а пальцы быстро стали черными. Мгла слегка рассеялась, но в гавани по-прежнему не было никаких признаков жизни. Вскоре из трубы повалил пар. Бетти свернула канат и зажгла фонарь на носу, хотя туман все равно застилал обзор. – Флисс! – позвала Бетти. Она зашла в рубку и встала за штурвал. – Ты идешь? Флисс со страдальческим видом кивнула, последовала за Бетти и села на деревянную скамью, подложив под себя подушку. Подушка была клетчатая, как и шторки: сестры настояли на этом, чтобы сделать лодку повеселее, когда папа покрасил ее и отремонтировал. Бетти повернула половинку матрешки, и Агни снова предстала их глазам. Незримое и молчаливое присутствие девочки наводило на Бетти больше страха, чем она готова была признаться. Когда Агни перестала быть невидимой, Бетти почувствовала себя немного лучше. Девочка была очень, очень тихой – нетрудно вообразить, что она может исчезнуть и без помощи волшебных матрешек. Агни втиснулась в рубку и села напротив Флисс. Лодка медленно пропыхтела вдоль гавани и направилась в ночь.