— У нас новый чай? — Так точно, товарищ генерал-полковник. Чай у нас теперь из самой Индии, со "стодевятого" вчера разгрузили. Еще кофе есть, вроде арабский. Заварить, Николай Николаевич? — Не нужно, Вадим. Чай великолепный, ты мне, пожалуй, сахар больше совсем не клади. Ну что там? — Борт гражданский Аляска Эйрлайнз, говорят, что на борту вице-губернатор округа[6] Аляска, который просит о неформальной встрече с советским руководством. — Посадите его на всякий случай на "Черном озере", маловероятно, что там атомная бомба, но исключать не будем и этого. Пока добирается, как раз и Москва проснется. Бомбы конечно на борту не оказалось, а Москва отозвалась сразу, как только подтвердилась личность визитера и запрошены дополнительные инструкции. "Генерал-полковник Олешев назначается полномочным представителем Советского правительства в переговорах с властями округа Аляска САСШ. Рокоссовский. Громыко." Начальник штаба армии, генерал-майор Дружинин даже присвистнул от удивления. — Как в Берлине сорок пятого. Какой-то протокол нужно будет соблюсти, Николай Николаевич? — Какой еще к чертям протокол? Встреча неофициальная и к тому-же тайная… Хотя, официальный переводчик нам точно не помешает. Запроси через особый отдел и сам Семенов пусть подходит. Бенджамин Хайнцлеман близоруко оглядел русских, три генерала, ни одного гражданского, даже переводчик офицер. — Господа! Губернатор округа Аляска, сэр Эрнест Генри Грининг поручил мне установить тайный контакт с советским правительством. — Вы его установили, мистер вице-губернатор. Высшее руководство страны знает о вашем визите и уполномочило меня вести переговоры. Прежде всего мы хотели бы выяснить причину, по которой вы решились пойти такой рискованный шаг, который небезосновательно можно толковать как измену Родине. — Видите ли, господин генерал, жизнь она немножко сложнее и иногда возникают ситуации, в которых мы просто вынуждены предпринимать шаги. которые раньше можно было толковать так, как вы сказали. Я полагаю, что вы не хуже меня в курсе, что сейчас происходит в Вашингтоне? Со дня на день объявит о своей независимости Техас. Это вызовет эффект домино. Неминуемо воссоздание Конфедерации южных штатов. Вот-вот начнется вторая гражданская война. Теперь, если позволите, я вкратце обрисую наше положение. Округ Аляска — это не штат. У нас нет своего казначейства, мы не можем даже привлекать напрямую займы, бюджет округа всегда финансировался напрямую федеральным правительством, которого теперь нет. Вернее, есть, и уже даже целых три, но лучше бы их совсем не было. Все требуют поддержки, но не могут исполнить свои обязательства. Мы, к сожалению, не Техас, который имеет возможность начинать свою политику без оглядки на остальных. Мы просто вынуждены обратиться за поддержкой к одному из своих соседей. Оставалось только сделать выбор — к какому из двух. Мы его сделали, господин генерал. — Почему вы выбрали нас? — Сэр Грининг сказал, что если начнется война, то вы порвете британцев как обезьяна газету. Генералы при этом хищно заухмылялись, улыбнулся даже особист-переводчик. Олешев однако быстро взял себя в руки. — Довольно образно, но в целом верно. Какой поддержки вы от нас ждете? * * * 23 мая 1953 года. Москва, Казанский вокзал, вагон-салон агитационного поезда "Красный коммунар". Категорически отказавшись от торжественных мероприятий, посвященных началу всесоюзного турне на агитационном поезде "Красный коммунар", Иосиф Виссарионович Сталин создал возможность, не привлекая лишнего внимания, провести второе заседание ЧКО. Константин Константинович Рокоссовский прибыл на вокзал со Светланой, в качестве почти члена семьи, а Павел Анатольевич Судоплатов под предлогом инспекции принятых мер по обеспечению безопасности товарища Сталина. Сидели, пили роскошный индийский чай, курили. Ждали. Вагон был разделен на три части — большой салон и два небольших "предбанника", в одном из которых отец вразумлял дочь, иногда повышая голос. Вот, опять донеслось "овца пустоголовая"…, Рокоссовский вздохнул и решил, что паузу чем-то нужно заполнить. — Слушай, Паша, а почему американцы так до сих пор и не выявили "наших долларов". Понимаю, что качественно печатаем, но должны же у них быть способы контроля. Ведь миллиарды уже… — Были у них такие способы, Только когда Эйзенхауэр национализировал Федеральный резервный банк, нам удалось завладеть архивом уничтоженных банкнот. Так что доллары мы печатаем самые настоящие, даем им "вторую жизнь". Если у нас утечки не будет, сами они никогда не догадаются. Да и не до того им сейчас, Костя. Из "предбанника" донеслось "куры озабоченные" и беседа затихла сама собой, Рокоссовский опять погрузился в раздумья. Американцам действительно было не до того. Позавчера Техас объявил о своей независимости и тут же оказался втянут в военный конфликт с Мексикой. Конечно не случайно. Ограбившая Эль Пасо банда специально завела преследовавшую ее бригаду техасских рейнджеров на заранее подготовленные позиции в глубине мексиканской территории, где их блокировала уже мексиканская армия, на заранее оборудованных артиллерийских позициях. Бригада вызвала подкрепление, но и этого "мексиканцы" тоже ждали. Хорошо началась у Техаса независимость, правильно началась… Со дня на день ожидалось и воссоздание Конфедерации южных штатов, а значит и противодействие их и прочих САСШ выйдет на новый уровень, который коснется уже армии, которая пока в ситуацию не вмешивается. Теперь придется вмешаться, выбора им не оставили. Из другого "предбанника" вошел Вышинский, присел к столу, прислушался, хмыкнул. — Раньше надо было пороть. Наконец вошел и довольный, улыбающийся Сталин. — Ты, Костя, с ней построже. Вроде и не глупая баба, а все равно ничего не понимает. Живет в каком-то придуманном мире. — О чем спорили, Иосиф Виссарионович? — О внуке. Иосиф-младший поедет учиться в Ленинградское суворовской училище МГБ. Мы не спорили, а теряли время. Спорить тут не о чем. Давайте по-быстрому главное обсудим, да и будем трогаться. Связь у нас будет. Так, Павел Анатольевич? — Так точно, товарищ Сталин. Связной вагон у меня был на особом контроле, все таки аппаратура новая. — Товарищ Сталин теперь Вася. Ну, если связь будет, то можно и отправляться. Все пока идет по плану и пусть себе идет. Или у вас есть вопросы? — Вопросов нет, а вот совета спросить хотели — кого нам в Бюро ЦК включить? Вы на Василия Иосифовича повлиять сможете? — Не смогу, кроме того и не советую. Что скажешь, Андрей? — Можно с Лаврентия Берия снять взыскание, заслужил. — Заслужил, согласен. А кандидатуры вам известны — Шелепин, Семичастный. Вася пусть летает, пока не повзрослеет. * * * 28 мая 1953 года. Филадельфия, Индепенденс-холл. Когда его бизнес-партнер коммунист-подполковник скомандовал открыто и активно поддерживать генерала Макартура и братьев Даллесов в конфликте с Никсоном, Майкл О Лири на всякий случай заказал мессу аж за десять тысяч долларов. Не от страха, нет. Просто он понял, что выходит на новый уровень, еще вчера казавшийся совершенно недостижимым, и решил отблагодарить Всевышнего. Хоть коммунизм и заразен, но атеизмом он пока так и не заболел. Лично он и оценивал шансы Никсона взять власть под свой контроль как более реальные, но спорить разумеется не стал. И правильно сделал. Комми как всегда оказался прав. Военным не хватало только общественной поддержки, и щедро оплачиваемая в том числе и О Лири газетная компания послужила спусковым крючком для выстрела в демократию. Армия открыто приняла сторону Макартура-Даллесов и арестовала Никсона, генерального прокурора Герберта Браунелла, Сенат и Конгресс почти в полном составе, не взирая на партийную принадлежность. Все это произошло позавчера, а сегодня утренние газеты сообщили, что конфедераты предложили адмиралу Линду Маккормику[7] пост президента. Маккормик взял время на размышление и предостерег Макартура от опрометчивых действий в отношении Конфедерации. Флот остался пока над схваткой, но продемонстрировал, что своего не упустит. Америка трещала по множеству швов, но председателю правления Пенсильвания Инвест Финанс Холдинга на это было наплевать. Майкл О Лири был ирландцем, а у ирландцев дела в Америке шли резко в гору. Комми поставили на ирландцев во всех штатах, О Лири узнал об этом по своим каналам, комми-бизнес партнер об этом молчал, но Майкл умел собирать и анализировать информацию, а в последнее время еще и имел возможность тратить на информацию деньги. Майкл О Лири давно понял, что деньги в этой жизни не главное, а всего лишь инструмент достижения Цели. А Цель у него теперь была. Независимая Ирландия. А может быть даже независимая Ирландия в составе коалиции победителей Британской Империи. Майкл О Лири еще раз оглядел исторический холл. Из восемнадцати присутствующих на церемонии гражданских — семь ирландцев и одиннадцать членов бывшего кабинета Эйзенхауэра, включая обоих братьев Даллесов. Ирландия ныне сила. И ничего, что подконтрольная комми. С ними и работать приятно, и есть чему поучиться. А вот и исторический момент. Макартур закончил свою речь и положил руку на библию. "Клянусь приложить все усилия, клянусь восстановить единство, клянусь восстановить действие Конституции…" Вот так. Как только, так сразу. Сначала единство, потом Конституция, очень логично. Маккормик уже от насильственного единства предостерег. Интересно, а Бёрк[8] свою доляху захочет иметь? Даже если сам не захочет, то у него есть штаб и флот, которые этого наверняка захотят. Для них сейчас самое умное решение стать третьей стороной и уклонится от драки Севера и Юга. Значит будет еще и Запад, а может и не один. Калифорния запросто может играть соло, как и Техас. Майкла О Лири представили новому "императору" девятым. Восьмым представляли министра финансов, а десятым сельского хозяйства. Майкл О Лири присутствовал на коронации Макартура уже в ранге министра торговли. — Благодарю вас, сэр. О Лири пожал руку легендарному Дугласу Макартуру и занял место у него за спиной для общей фотографии. Часть вторая. "Черчилль капут!" Глава седьмая 3 июня 1953 года, Резиденция Премьер-министра Великобритании Сэр Уинстон Черчилль откинул утренний выпуск Таймс и налил себе бренди. Выпил и снова налил. И снова выпил. Пару минут молча попыхтел сигарой, глядя в одну точку, и не моргая, словно пытался отвлечься и забыть проклятую газету. Но не смог, рука потянулась сама. С первой полосы на него смотрел смеющийся Сталин. Эту фотографию из Правды уже перепечатывали британские газеты, когда прошла новость об отставке того, кого он так страстно мечтал убить. Того, чья политическая фигура заслоняла самого Черчилля, как Гулливер лилипута. Чертова свободная пресса умеет жалить. Статья так и называлась — "Над кем смеется Сталин?"